— Слушай, а я думал, что такой чудак только мой папа.
— Да нет, твой папа другой.
— Ну как ты такое можешь говорить? Смотри, как они выглядят! Оба в кедах, оба в потертых джинсах. Не в рубашках, какие обычно носят люди в их 40 лет, а в майках с героями комиксов. У моего полно всяких фенечек и резинок на руках, а у твоего всякие татуировки. Мой с дредами, а у твоего прическа, как твоя. При этом тебе и мне по 16, и это все смотрится нормально, а вот наши старики, будто решили поиграть в подростков.
— Хорошо, только это все внешнее. Вот мы с тобой, где встретились? В магазине для художников. Но тебя привел сюда твой папа. А мой идет за мной.
— А в чем разница?
— А ты расскажи, чем твой отец занимается.
— Он целыми днями дома. Хотя вру — раз в неделю он ездит в офис на планерку. Там они обсуждают общую стратегию их компании. А я в школу каждый день хожу. Изучаю там математику, а он дома мастерит, рисует и прыгает вокруг игрушек и камеры. Он занимается кукольными мультфильмами и рекламными роликами. Использует метод покадровой съемки.
— И почему он это делает, ведь не проще ли работать в офисе или типа того?
— Он пытается доказать, что в его работе какое-то величие. Вот раньше я как-то с ним соглашался. А сейчас думаю, что это несерьезно. Ну как взрослый мужчина может искать величие в мультфильмах?
— Величие?
— Да. Он говорит, что видит величие в подручных средствах, которые ему помогают в работе. Например, он берет обычную вату и засовывает ее под колеса машинки. Подсвечивает все лазерной указкой и брелоком фонариком. Все это снимает на камеру. И на видео это выглядит так, что машинка газует и отправляется в путь как настоящая. И он говорит, что в таких мелочных предметах так и скрывается величие.
— А мой смотрит на меня и говорит: «За тобой будущее.» Говорит: «Смотри, какой мир! Растущие цены, телефоны прослушивают, хорошие рабочие места только по связям! Это мы его таким сделали! Но сил что-то изменить, уже нет. А вот вы, молодые, имеете жизнь! Покажи мне ее!». Вот он и поощряет все, что я делаю и пытается прожить вторую молодость.
— Так это же здорово!
— Нет, не здорово. Он мне показал мир, где все пусто. Мир, который требует корректировки. Но ведь мир это семь с половиной миллиардов людей! На скольких из них может повлиять один человек? И что со мной будет? Мой отец свидетельствует, что в сорок лет жизнь кончается.
— И что тебе нужно?
— Мне нужен отец, который бы как твой показал величие жизни. Именно показал. Да, я понимаю, что реклама с игрушечной машинкой и ватой не меняет мир. Но твой папа своей заинтересованностью показывает, что величие в этом мире есть, хотя бы потому что он его увидел.
— Но я не вижу этого величия.
— А ты попробуй идти за своим отцом или даже не за ним, а туда, куда он показывает, где он увидел это величие. Я же не иду за своим отцом и даже не вместе с ним. Это он идет за мной. И я пытаюсь идти куда-то, чтобы найти это величие жизни. Но это тяжело, потому что из-за всего этого я чувствую себя сиротой при живом отце.
По мотивам статьи Александра Филоненко «Худшее, что отец может сделать – рассказать детям, как ужасен мир. Правда ли, что самое важное – это авторитет?»