НЕПРИЯТНЫЙ РАЗГОВОР
У меня сегодня был неприятный разговор. Настолько, видимо, неприятный, что собеседник ныкался и шифровался три дня. Но нет такого коммуникационного дезертира, которого не может достать опытная помощница: она просто позвонила на его рабочий номер и представила меня как один из департаментов правительства Москвы. Мне оставалось лишь настолько широко улыбнуться в микрофон и так ласково сказать "Здравствуй, дорогой N", чтоб собеседник не обкакался от испуга и не бросил трубку. Я с этим справилась. Как всегда.
Я обожаю неприятные разговоры. Прежде всего, потому что это - ясность, а ясность - вообще лучшее, что может быть в коммуникации. Ясность - это "ок, едем дальше", "ок, работаем", "ок, расходимся". Ясность - это когда можно, в конце концов, пойти и выпить. Кроме того, в результате неприятных разговоров всегда наступает облегчение - для всех.
Чем дольше живешь, чем выше карабкаешься, чем большего достигаешь, тем больше в твоей жизни неприятных разговоров. Это нормально. Мне часто приходится сообщать людям неприятные новости, решения, которые им не нравятся, обсуждать сложные темы и моменты. Главное - выдохнуть, улыбнуться и сохранять спокойствие (а то ногти слоиться будут). Часто в ответ на пренеприятные известия люди пытаются уязвить, укусить в ответ. И это тоже нормально. Они ж живые люди, им плохо, неприятно, непонятно, они не были к этому готовы. "И продакт вы так себе!", "Я всегда считал тебя лишней на код-ревью!", "Видал сиськи и побольше, а минет поглубже". Согласие, понимание, улыбка.
После неприятных разговоров я себя поощряю. То, что я в них хороша, не означает, что они совсем легко мне даются. После сегодняшнего я позвонила корешу:
- Все ок, клиент малолетка и неадекват, такой футбол нам не нужен.
- Слушай, все забываю спросить, а какой у тебя размер Касадеев? Самочувствие как?
- 39, они маломерят. Немного кружится голова, сама не знаю почему.
- Я знаю. Потому что на вчерашней американской пре-пати у нас было море Совиньона. И коньяк.
Неприятный разговор - это купить впервые за многие годы пачку сигарет и столкнуться в собственном офисе с тем самым мужчиной, с которым мы год друг другу в лифте улыбались. И он зовет покурить. И входит в одну с тобой секцию микроскопической вертушки бизнес-центра. И невзначай обнимает. И выясняется, что он огого кто. А подробности выяснятся за ужином в Ruski. И ты уже не помнишь, о чем был тот разговор, и как его звали. А еще не куришь. А завтра - Нью-Йорк.