Я родился уже таким. Мои родители ждали появления своего первого ребенка, они были в ажиотаже, в нетерпении. Когда я появился, их сердца оборвались, а на лицах навсегда застыло выражение нелепой жалости и тяжелой грусти. Диагнозы, один за другим, сыпались на их головы, как удары тяжелого молота. Врожденная астма, тахикардия, слабо развитый опорно-двигательный аппарат, и ведь это даже не весь список, но только это уже означало одно - жизнь этого ребенка будет адом на земле.
Нет, они всегда любили меня. Правда. Ни разу я не слышал от них ни единого упрека, ни одной жалобы. Если они и думали так, они не показывали этого никогда. Я получал все, что хотел и все, что должен получать ребенок в своей жизни. Помимо любящих родителей, у меня всегда были интересные книги, хорошая еда, одежда и вообще все, о чем я бы ни попросил.
За что я еще им благодарен - он никогда не относились ко мне, как к неполноценному. Не жалели меня сверх меры, не пытались что-либо объяснять, но это было логично. Что бы ни создало меня таким, оно дало мне по крайне мере одно - отличный ум и логическое мышление. Хотя бы за это я был благодарен.
Мне было уже пятнадцать лет. С моим букетом болезней, я не мог ходить в школу и родители организовали мне домашнее обучение. Действительно, трудновато посещать уроки, когда твои ноги слушаются тебя через раз.
Я тоже никогда не жаловался. Как бы то ни было, я очень любил читать. Получение информации через фильмы для меня было недостаточным, однобоким, я хотел знать все, поэтому. когда мне показывали простейшие арифметические примеры, я терпеливо слушал, дожидаясь момента, когда учитель уйдет и я смогу открыть учебники алгебры, высшей математики, физики и других дисциплин, которые мне пока еще не положено было знать.
Я рассудил так: если мне не суждено самому повидать этот мир, значит, я должен узнать о нем все, изучить его вдоль и поперек, пусть и за счет чужих изысканий.
На сегодняшний день, мои уроки еще не начались, как и у всех. Это был день знаний, дети шли в красивых костюмах на линейки, вступать в новый учебный год. При виде их, мое сердце сжималось в тоске. Я часто слышал, как они обсуждали, как не любят школу и как туда не хотят (мне нравилось сидеть у окна и слушать разговоры), а я мечтал хоть одним глазком взглянуть на школу и на все, что с ней связано.
На мои глаза навернулись слезы. Я понимал, что скоро придут и мои учителя и я смогу погрузиться в мир науки, но прямо сейчас... Мне было тоскливо и грустно до такой степени, что я малодушно размышлял о самоубийстве.
Это временно, это пройдет. Всегда проходит...
Осень - мое любимое время года, но не из-за учебы, а из-за пейзажей, что я видел, звуков, что я слышал. Желтые оттенки и вид потихоньку умирающей природы напоминали мне мое собственное состояние. Я часто мечтал, что смогу также, как природа, умереть осенью и переродиться весной. Родиться прекрасным, полноценным человеком. Увидеть в глазах родителей не сострадание и жалость, а радость и ликование.
Конечно, это были только мечты. Надо быть реалистом и понимать, что реальность жестока и нетерпима, она сама решила, каким я буду и ни за что не поменяет своего решения. Моя мама была судьей. Ее считали самым справедливым и жестоким судьей в городе, потому что ее решения никогда не основывались на эмоциях. Возможно, из-за меня. Думаю, ее сердце очерствело при виде такой жестокой реальности. А я думал всегда, что самый жестокий и неотвратимый суд - это сама реальность. Мало того, что ее решения никто не мог обжаловать, так еще и решения отличались полным отсутствием понимания логики их. Как будто, она решала судьбы людей, просто подбрасывая кости...
Как будто в ответ на мои мысли, пошел дождь. Когда капли начинали стучать по крыше, мое сердце наполнялось сладостной тоской. Во время дождя мне казалось, что сама планета говорит со мной.
Дождь был сильным, вскоре на небе начали появляться молнии, гремел гром. Я видел, как родители и дети начали прятаться, пытаясь не намокнуть. На мгновение у меня в голове промелькнула мстительная мысль: "Так вам и надо", я пожалел о ней в тот же момент и отверг.
Следующая молния, что сверкнула в небесах, ослепила меня так сильно, будто я смотрел на солнце, не зажмурившись. Я прикрыл глаза руками и вдруг обнаружил, что падаю!
Моего стула подо мной не оказалось и я шлепнулся прямо на спину, прикрывая глаза руками.
Несколько мгновений, я решался, стоит ли вообще открывать глаза...
Потом услышал странный голос, такого я еще никогда не слышал.
- Ну-ну, что ты разлегся, вставай уже! - визгливый писк и на голос-то походил с трудом, - открывай глаза, придурок!
Потом я услышал другой голос. Такой вкрадчивый, ласковый и добрый.
- Лаура, иди-ка ты погуляй, думаю. Я сам с ним поговорю.
Писклявый голос фыркнул и послышались мерные шаги. Я держал руки у глаз, другой защиты у меня не было. Не мог никак понять, что же произошло? В дом ворвались грабители? Или, к папе пришли друзья?
- Мальчик мой, - вновь услышал я добрый голос, - открой глаза, все хорошо.
Я упрямо помотал головой и еще сильнее прижал ладони к глазам. Не знаю, зачем. Тогда мне казалось, что это как-то защитит меня.
- Ну же. Так и собираешься вечность пролежать с закрытыми глазами? - слегка насмешливо поинтересовался добрый голос.
Ну да, действительно. Тут-то я и осознал глупость своего поведения. Медленно, я отнял руки от лица и открыл рот от удивления.
Надо мной склонился мужчина. Его возраст было трудно определить, лицо было гладкое, но подбородок обрамляла короткая седая борода. Волосы были светлыми, но не седыми, скорее, он был блондином. Странное сочетание. Только вот разоделся он так, будто сбежал со средневекового бала.
В моей голове стрелой промчалась догадка.
- Я умер? - промямлил я, удивившись, насколько писклявым получился и мой голос.
Мужчина по-доброму улыбнулся. Редко встретишь таких людей. Казалось, что от него прямо веет добротой и радушием.
- Конечно же нет, мой мальчик! Поднимись же и я покажу тебя!
Я поморщился.
- Ну, дело в том, что я... Ну, как сказать... Ну, я..
- Инвалид? - закончил за меня мужчина, - а ты в этом уверен? Попробуй же!
Я, досадливо глядя на него, решил продемонстрировать, но, к своему собственному удивлению, встал столь легко и быстро, что чуть не упал на лицо. Тело слушалось так, как не слушалось никогда, я чувствовал в себе легкость и полное отсутствие каких-либо болей, что преследовали меня на протяжении всей моей жизни. Сердце я совсем не чувствовал, наверное, так бывает, когда у человека здоровое сердце. Радость и ликование охватили меня повсеместно, захотелось прыгать и бегать и радоваться жизни, не помня самого себя, я в голос расхохотался.
Мужчина приблизился ко мне и положил руку на плечо. Я смутился.
- Простите. Я даже и не знал, насколько круто быть полностью здоровым...
- Не извиняйся. Так реагируют все, кто впервые попал сюда, - мужчина улыбнулся.
И тут я решил оглядеться.
Довольно своеобразно было вокруг, надо сказать. преобладали слегка холодные и темные цвета, хотя и местность была похожа на все, что я видел раньше. Листья деревьев отливали синевой, даже солнце было скорее фиолетовым, чем желтым. Специфично...
- А кстати, где я? - подняв брови, спросил я.
Мужчина сделал несколько шагов и развел руки.
- Это, мой маленький друг, оборотная сторона той реальности, того мира, где ты и жил.
Меня брали смутные сомнения.
- Знаете, я сомневаюсь, что это научно...
- Не страшно, - мужчина вновь улыбнулся, - ты все поймешь позже, я понимаю твое состояние.
- Так ладно, а как я сюда попал и зачем вообще?! - внезапно решил возмутиться я. Вопрос вырвался из подсознания, как и эмоция.
- Видишь ли, тот мир, в котором ты жил раньше, там живут люди, там же происходят основные процессы в существовании. Этот мир - оборотная сторона, как у монетки. Ты попал сюда, потому что жизнь в том мире для тебя тосклива и ужасна. Здесь, ты сможешь реализовать себя, прожить ту жизнь, которую среди людей ты бы не смог прожить.
Так. Ну, это, конечно, хорошо, но...
- Ну допустим. А зачем здесь нужен именно я?
Мужчина улыбнулся, слегка лукаво.
- Зришь в корень, да? Видишь ли, оборотная сторона мира - как начальство для людей. Мы решаем, что им дать, что забрать. Мы же решаем, каким путем им идти и даже какую погоду установить в том мире.
Я непонимающе скривился.
- Как-то сложно...
Мужчина хлопнул меня по плечу.
- Вот поэтому я и не стал рассказывать тебе всё с самого начала. Давай лучше я буду, согласно стандартной процедуре, приглашать тебя к нам, договорились?
Я наклонил голову и прищурился. но одобрительно кивнул.
- Итак, я приглашаю тебя в школу управления планетой. Понимаю, что ты еще не до конца осознал свой статус здесь и не можешь всесторонне оценить свое состояние, но... попробуй подумать. Сосредоточься на своем мышлении и восприятии мира.
С некоторым скепсисом, но я последовал его совету. Мои глаза, в который раз, широко раскрылись от удивления. Я обнаружил, что мой мозг чист и ясен, все мысли и информация лежат, как книги в библиотеке, я чувствовал легкость сознания и мой разум был полностью открыт новым мыслям и знаниям. В том мире... Я чувствовал давление плоти, как будто мое тело было неудобным и неповоротливым, мысли двигались туго, с трудом, только сейчас я осознал, что мог бы физически почувствовать, как мысли шевелятся в моей голове, как червяки в застарелом мясе. Тут давления плоти вовсе не было, мое тело будто состояло из чего-то столь эфемерного, что, казалось, не чувствовалось вовсе. .Не знаю, как это объяснить... В том мире, мой мозг был подобен исписанной странице, на которую все пытаешься добавить новые записи, но места почти нет, и все записи сумбурны, а у тебя только одна страница. Тут - страница чиста, как первый снег, информация аккуратно разложена на листках по полочкам, а листков у тебя сколько пожелаешь.
- Чувствуешь? - добрый голос мужчины прервал мои размышления, но все ощущения все же остались прежними.
- Да... Да! - воскликнул я, - это восхитительное чувство.
- Здесь ты узнаешь все тайны планеты и вселенной. Ты узнаешь, как на самом деле работают такие вещи, как физика, химия и даже математика, ты увидишь, как все это создавалось и как организовывалось. Ты узнаешь, как наши "коллеги" отправлялись к людям и демонстрировали всему миру новые знания, о которых они даже не размышляли. Ты заметишь, как законы той же физики менялись и подстраивались под жизнь человечества, после чего преподносились им нашими дилитрихисами.
Мой слух зацепился за последнее слово.
- Кем-кем?
- Дилитрихис - это один из нас, кто закончил свое обучение и начал деятельность в команде управления планетой. Вот почему меня смешили твои мысли о научности. Ты даже не догадываешься, что все научные данные были не только принесены нами, но и созданы нами же. Кроме всего этого, ты получишь полноценную жизнь. мы все остаемся людьми. Тут ты будешь ходить в школу, в которой у тебя будут товарищи. Мы хотим, чтобы люди смогли прожить человеческую жизнь, хотя бы отчасти, чтобы понимать человечество и его необходимости.
Быстро сформировав информацию в голове в удобный комок, я посмотрел мужчине прямо в глаза.
- Какова наша цель?
- Контроль над существованием человечества и его потенциалом.
Я вздохнул.
- Есть ведь минусы, так?
- Есть. К примеру, на оборотной стороне жизни не рождаются дети. Совсем. Мы для этого попросту не приспособлены физически. Этого ты будешь лишен. Еще, вернуться обратно, если ты решишься, ты сможешь только по разрешению твоего дилитрихиса и никак иначе. И еще - отдых тебе будет предоставляться в виде возможности посетить жизнь один раз за год, на полтора месяца.
Я всерьез задумался. Конечно, плюсы были налицо. Тут соглашаться бы, не думая ни секунды, но... Мои родители любили меня. Какой-никакой, а я у них был. Вдруг это важно? Разве я могу вот так сорваться?
- А что будет с теми, кто знал меня?
Дилитрихис, казалось, сильно удивился.
- А что с ними должно быть? Ты же никуда не делся.
Я опешил.
- То есть как?
- Я же сказал, это оборотная сторона жизни. Ты остался и жизни тоже. И никуда ты оттуда не делся.
- А как это? Да в смысле? Да ну?
- Твоя суть здесь. То, что делает тебя тобой. Но, она многогранна и может находиться одновременно и тут и там.
- А какая будет главенствующей? И, если я уйду отсюда, я тут тоже останусь?
- Сможешь оставаться, - улыбаясь, поправил дилитрихис, - когда научишься. Когда ты попадешь обратно, в жизнь, ты получишь сразу все воспоминания, как те, что получил тут, так и те, что получал там. А как, ты думал, дилитрихисы доносили знания до человечества? Появлялись из ниоткуда?
- А что будет, если я там умру? Попаду сюда?
Мужчина покачал головой и я впервые увидел на его лице грустное выражение.
- Нет. Смерть в жизни означает окончательность пути, если твоя суть будет там же. Если ты умрешь, когда твоя суть здесь, ты уже не сможешь вернуться в жизнь. Парадоксы нашего существования, - дилитрихис всплеснул руками.
- А как вас звать-то? - вдруг опомнился я.
- Меня зовут Антоний. А тебя?
Я помедлил. Вдруг не останусь ведь...
- Илья.
- Итак, Илья. Ты слышал все, что нужно для принятия решения. Теперь ты отправишься обратно и должен будешь принять решение...
- Погодите, Антоний! А как я опять сюда попаду?! - воскликнул я.
- Дилитрихисы знают все о твоей жизни, - улыбнулся Антоний, - когда ты примешь решение, мы о нем узнаем и вернем тебя. Или оставим в покое, чтобы ты решил, что это все был сон. До встречи, Илья!
Небо сверкнуло ослепительной молнией и меня ослепило до такой степени, что я потерял сознание.
Когда я очнулся, я лежал в своей постели. Первое, что я почувствовал, придя в себя - гнетущую тяжесть плоти. Невероятное давление, повсеместная боль, назойливость биологических процессов, протекающих в теле человека. Я никогда не думал, что человеком быть настолько больно... Оказывается, в процессе жизни, мы привыкаем почти ко всем процессам настолько, что будто вовсе ее не чувствуем, а на самом деле, больно нам делать абсолютно все! Больно дышать, больно двигаться, больно открывать глаза, и даже думать! Осознание этого было еще более болезненным, чем инвалидность. Оказывается, подумалось мне, мы все, с самого детства - инвалиды. Просто, мы так хорошо это забыли, что вовсе не чувствуем этого. Не чувствуем и того, что все вокруг нас убивает, даже кислород, которым мы дышим. Отсюда и постоянная боль: организм предупреждает нас о том, что среда обитания уничтожает нас. Изобретательно, со стороны этих, как их... дилитрихисов, точно! Создать жизненно необходимую для существования среду, которая одновременно и убивает того, кому необходимо.
Первые минут десять, я с трудом даже думал, потом еще полчаса привыкал к телу. В моей голове был сумбур, информация вновь была на исписанном клочке бумаги. Я помнил, как поужинал и лег спать, бородач не обманул, я получил воспоминания из жизни, значит, я из нее будто и не исчезал.
Затем, превозмогая чудовищную боль, я встал и поплелся в спальню, к родителям. Они уже спали, но, услышав, как я зову их, они вскочили с постели и схватили меня под руки, помогая идти. На мои глаза навернулись слезы.
- Я хочу побыть с вами немного, - заикаясь и запинаясь проговорил я. Оказывается, к глотке и разговорным функциям тоже нужно было привыкнуть.
Они довели меня до кровати и помогли сесть.
Я смотрел на их улыбающиеся лица и слезы текли по щекам все сильнее и сильнее. Они и не догадывались, сколько боли, страха за меня и отчаяния я находил в их глазах.
- Мам, пап... - пробормотал я, - я очень вас люблю, правда. Вы, если что, должны знать это.
- Илюша, - ласково говорила мама, - мы знаем. Ты чего вдруг?
- Просто, я должен был это сказать. Я до конца жизни буду благодарен вам за все, я понимаю, как вам тяжело со мной.
- Илья, даже не думай такого! - сурово проговорил отец, - ты просто наш сын и все. Нам не может быть это тяжело.
Я улыбался, а по моим щекам все также текли слезы. Я не знал, что еще сказать, но уже знал, что я решил. Я не в тягость им, а значит, я могу пойти к дилитрихисам. Я сказал все, что хотел на случай, если больше шанса не будет. Для меня нет смысла оставаться инвалидом в жизни. Гораздо лучше было принести пользу всем. Я был целиком и полностью готов.
- Я рад, что вы услышали это, - пробормотал я сквозь слезы, - я всегда буду помнить вашу доброту. - это было прощание, и я это знал. Надеюсь, что они тоже догадывались.
Молния сверкнула за окном, ослепив меня, еще до того, как родители успели начать выяснять, с чего это я стал так себя вести.
Я вновь очутился прямо перед Антонием, тем самым, кто встретил меня в прошлый раз.
Он улыбнулся мне.
- Я и не сомневался, - произнес он, - добро пожаловать в школу Дилитрихис!
