Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5
Часть 6
(1959-1960)
В 1959 году Эрик присоединился к New York City Ballet - компании, которую возглавлял Джордж Баланчин. Несмотря на то, что главными источниками вдохновения мистера Би были балерины (известно его высказывание: “Балет - это женщина”), мужчины-танцовщики тоже стремились работать с ним. В конце концов, разве не Баланчин сочинил роль, о которой мечтал каждый премьер, - Аполлона в одноименном балете?
В New York City Ballet сложилось одно из самых значимых партнерств в карьере Эрика - с бывшей женой и музой Баланчина Марией Толчиф. Это была роковая красавица экзотического происхождения (без всяких шуток - дочь настоящего индейского вождя), темпераментная, с блестящей техникой. Она производила впечатление не только на сцене - умная, волевая, взбалмошная, но великодушная и щедрая. Словом, настоящая дива. Закулисный мир шептался о многочисленных романах Марии Толчиф, которые не прекратились, даже когда она после развода с Баланчиным вышла замуж за респектабельного бизнесмена из Чикаго и родила дочь.
Эрик впервые встретился с ней еще в 1949 году, в свой первый сезон в Америке, когда Блевинс Дэвис только привез его в АБТ. Мария была приглашенной звездой АБТ и должна была танцевать “Лебединое озеро” с Игорем Юскевичем. В этом спектакле участвовал и Эрик в партии Бенно, друга принца Зигфрида. Партия небольшая, но Бенно участвует в па де труа с принцем и Одеттой. Естественно, Эрик с трепетом предвкушал, как будет, хоть совсем немного, танцевать с самой Марией Толчиф. Она тогда уже была звездой, а он - никому в Америке не известным юным танцовщиком. Но вышел полнейший провал. В коде Бенно опускается на одно колено, в то время как балерина встает на его бедро одной ногой, а вторую поднимает в арабеске, но Эрик так волновался и дрожал, что поза Марии получилась неустойчивой. Дальше Мария Толчиф путается в показаниях в разных интервью. То ли Эрик зашатался, но каким-то чудом удержал ее, то ли они все-таки упали вдвоем в кучу-малу прямо на глазах у зрителей. Преобладает вторая версия... В любом случае, можно представить, как досталось дебютанту за кулисами от темпераментной дивы.
Когда они встретились 10 лет спустя (и их первым спектаклем, по иронии судьбы, опять было “Лебединое озеро”), Эрик больше не ронял партнерш, и его статус позволял ему держаться с Марией на равных. С первых же репетиций между ними сложилось взаимопонимание и особая физическая и эмоциональная гармония, которая иначе называется “химией”. Они были как лед и пламя. Казалось, что для Эрика вернулись золотые времена его юношеских дуэтов с Соней Аровой. И вновь партнерство быстро приобрело романтические полутона.
Как далеко зашли их отношения? Сам Эрик то рассказывал, что у них с Марией был полноценный роман, то уверял, что ничего на самом деле не было, только Марии очень хотелось, чтобы было. В том, что ей хотелось, сомневаться не приходилось. Она действительно страстно влюбилась в своего фантастически красивого, холодного, корректного, отстраненного и безупречного во всем партнера и сама впоследствии в этом признавалась. Что касается Эрика, то он к тому времени приобрел специфический навык одновременно быть в отношениях - и не быть в них.
Романтичный, мягкий, застенчивый юноша, взрослея, превратился в невротика, который нарастил вокруг себя ледяной панцирь, чтобы прятать за ним страхи, уязвимость, слабости, анорексию, начинающийся алкоголизм, нервные припадки и все остальное, что не слишком вписывалось в парадный образ Эрика Бруна, принца датского. К 30 годам он уже понимал, как пагубно было для него влияние матери, однако не мог от него освободиться. Но кое-что другое он мог - сделать так, чтобы никто больше не стал для него как мать. Чтобы никто не имел власти над ним.
В него часто влюблялись и женщины, и мужчины - что неудивительно при такой-то внешности и манерах. Эрик иногда снисходил до кого-то из них, но никого не подпускал слишком близко. Он был виртуозом игры в “ни да, ни нет”. Похоже, что именно в такую ловушку угодила Мария Толчиф. Впоследствии она вспоминала: “Эрик был большим манипулятором”.
Их дуэт на сцене имел неизменный успех. Эрик с наслаждением танцевал балеты Баланчина. Ежедневные классы в компании были для него, как он сам говорил, “религиозным ритуалом”. Но самому Баланчину новый премьер не нравился. Он подозревал Эрика в звездной болезни, в том, что тот слишком тянет одеяло на себя, вместо того чтобы быть частью труппы и винтиком в механизме. Они постоянно спорили из-за художественных вопросов, и хореограф, не терпевший возражений, перестал разговаривать с Эриком и начал просто его игнорировать.
В конце концов контракт Эрика с New York City Ballet был расторгнут, хотя он проработал всего три месяца - с декабря 1959 года по февраль 1960-го.
Но его партнерство с Марией на этом не закончилось. Они оставались приглашенными звездами АБТ и вместе танцевали на сцене Метрополитен-опера и участвовали в грандиозных гастролях АБТ в социалистических странах летом-осенью 1960 года.
Именно во время этих гастролей отношения Эрика и Марии дали трещину. Мария были слишком решительна и нетерпелива, чтобы довольствоваться неопределенной и зыбкой связью, которая существовала между ними. Она требовала, чтобы он решился - или они вместе, или нет. Ему казалось, что она преследует его, давит и душит. В ее настойчивости он узнавал свою мать - и в панике отступал, едва она приближалась.
Во время тура он даже отказывался репетировать с Марией. Мария, впрочем, не растерялась - и попросила другого премьера АБТ Ройеса Фернандеса танцевать с ней. Услышав об этом, Эрик неожиданно появился на их репетиции, перехватил свою партнершу и, как с удовлетворением вспоминала Мария, “танцевал лучше, чем когда-либо”. Эти психологические игры доставляли массу удовольствия наблюдающей за парочкой и упоенно сплетничающей труппе, но сами Эрик и Мария успешно довели друг друга до нервного срыва и расстались почти с облегчением, когда тур завершился.
Продолжение: