В прошлом году с четырехлетним сыном моей подруги Ванечкой приключилась история. Мальчик он замечательный, развитый не по годам, и сообразительный. Иногда даже слишком сообразительный. Плюс ко всему малыш очень рано начало говорить, и проявил недюжинные филологические способности, в особенности в области познания ненормативной лексики.
Сказать, что моя подруга или ее супруг большие матерщинники нельзя. Но тем летом Ваня ездил в деревню к бабушке с дедушкой, где сосед дядя Вася - большой мастер по части материться, научил его новым словам. Как известно, дети такую информацию впитывают живо и с удовольствием. Вернувшись домой, юный Иван буквально с порога огорошил родителей глубинными знаниями русского мата, завернув такой отборной нецензурщиной, что у подруги с мужем уши буквально свернулись в трубочку.
Когда подруга осознала насколько изменилась речь ее сына за несколько месяцев, проведенных неподалеку от умудренного жизнью соседа, ее охватил тихий ужас. Она представила, что через пару дней ее Ваня придет в детский сад, и научит новым словам всю группу. Масштаб грядущей катастрофы угнетал ее.
В первый день после каникул ни она, ни ее муж не хотели идти за сыном в сад. Им попросту было стыдно, что воспитатели заведут с ними беседу о филологическом воспитании Ивана и его влиянии на остальных членов детского коллектива. В конце концов, они «не стали полагаться на случай» и бросили монетку. Жребий забирать сына из сада выпал подруге. Скрепя душу и со слезами на глазах, она направилась в садик, ожидая там кары от строгих воспитателей.
К удивлению подруги, воспитатели, как и прежде благодушно встретили ее, и на прощание помахали Ивану рукой, отметив, каким примерным мальчиком он был весь день. Сказать, что подруга была удивлена – не сказать ничего. Не выдержав, она все-таки спросила у Ивана: - «Сынок, а ты что весь день сегодня не матерился?». На это преисполненный мудрости Ванечка ответил: - «Мам, ну, ты что? Там же дети? Как я буду материться?».