2 декабря
Я проснулась в кресле, где писала. Фитиль лампы почти полностью сгорел, и он успел сжечь слишком много керосина. Есть запасная банка, но на долго ее не хватит. Мне нужно быть осторожнее. Когда я проснулась, Билла уже не было. Он накрыл меня одеялом с кровати.
Я нашла его в гостиной, он осматривал лосиные головы и лосиные черепа. На кофейном столике были разбросаны книги, путеводители. Дровяная печь пылала, тикала от жара. Билл был напряжен. Он поздоровался со мной шепотом и неуверенно прошелся по комнате. Я почти забыла о его ране.
- Дай мне еще раз взглянуть на твою ногу, - сказала я. - Тебе следует отдохнуть в постели несколько дней, пока мы в безопасности.
Он покачал головой.
- Мы не в безопасности. Иди посмотри.
Он провел меня через гостиную на крыльцо перед домом. На земле снаружи нет ни снега, ни льда, но дорога грязная, земля достаточно мягкая, чтобы в ней оставались вмятины. Со ступенек крыльца мы увидели улицу с ее кварцевым гравием, маленькие колеи, по которым ходили прошлой ночью от дома к дому. Но наши следы были не единственные на дороге. Есть и другие отпечатки, следы шагов там, где гравий полностью соскоблен. Это могут быть следы десятков пар ног, или всего нескольких, ходящих вокруг домика, пока мы спали. Следы образуют непрерывный круг вокруг нас, свидетельствуя о преследовании, расхаживании, ночном наблюдении Свистунов. Очевидно, они отступили, но на долго?
В тот момент я едва могла дышать. Пошатываясь, я прислонился к входной двери, мое тело рухнуло вниз и тяжело дышало.
- По рассказам, свистуны не оставляют следов, - прошептала я.
Билл пожал плечами, сохраняя стойкое выражение лица.
- Мне они кажутся человеческими. Как взрослый мужчина, волочащий ноги. - Голос у него был низкий, усталый.
- Что с тобой?
- Это не имеет значения. Не имеет значения, играют ли в эту игру свистуны, или люди Красного Холма появились прошлой ночью, чтобы сделать эти отметки, чтобы проследить за нами. Не имеет значения, инопланетяне это или кроты, или долбанные Лилиан и Джефф из мертвых. Мы не можем здесь оставаться. - Он открыл входную дверь и кивком пригласил меня войти. - Мы соберем все, что сможем, и продолжим путь на юг, пока не найдем другой город. Там есть шкаф с вещами, там хорошая палатка, брезент, фонари, печка. Ты начнешь собирать вещи, а я посмотрю, смогу ли я найти автомобиль, который на ходу.
Я остановилась в дверях. Я дышала так тяжело, что чувствовал вкус крови.
- Нет. Мы не можем разделиться. Днем мы не в большей безопасности, чем ночью. Мы не можем сделать эту ошибку во второй раз.
- Я возьму из шкафа все, что нам нужно. Ты поищи еду на кухне, а потом мы соберем вещи и вместе разведаем машину. Договорились? - Ответил мне после некоторого молчания.
Я кивнула, но не совсем смирилась с планом Билла. Как долго мы можем бежать, прежде чем голод настигнет нас, или холод, или суровые неизвестные ландшафты? Мы видели эту область с воздуха, видели тупиковые лесовозные дороги и города-призраки, окруженные милями дикой природы. Мы оба знаем, что у Красного Холма нет выхода. Единственная дорога ведет на запад, к взлетно-посадочной полосе и причалу, который замерзает каждый январь. Почта приходит на лодке, и только летом. Билл знает, что на самом деле нам некуда бежать. Может быть, свистуны тоже это знают.
По одной задаче за раз. Еда, я зашла в столовую, вернулась за буфетный стол, потом пошла на кухню. Она полностью современная, с деревянными шкафами облицовки. Кто-то позаботился об этой кухне. Возможно, они сфотографировали его для брошюр. Медвежьи туры стали популярны среди богатых и хорошо вооруженных людей.
Шкафы почти пусты, это можно было ожидать, ведь конец сезона. Там есть мусорное ведро с несколькими чашками черствой муки внутри, бутылка масла, банка фруктового коктейля размером с галлон, коробка смятых чайных пакетиков, канистра сухого молока, склеенный кирпич сахарных кубиков. Я открыла холодильник, но застоявшийся за дверью запах хлынул на меня, заставив закружиться и заткнуть нос, прежде чем я захлопнула его. Я мельком увидела лепные овощи, пропавшее мясо, темные пластиковые обертки, усеянные черной плесенью. Должно быть, я громко поперхнулась, потому что вскоре Билл уже стоял у кухонной двери, глаза его дико блестели, словно он бежал.
- Что случилось?- спросил он.
- Холодильник полон испорченной еды.
Он нахмурился. - В этом нет никакого смысла. Они бы очистили все, прежде чем закрыть место для сезона.
- Но она не была закрыта, - сказала я. Мой голос дрожал. - Входная дверь была не заперта. Столы и стулья все еще на месте. Шкаф с телевизором в гостиной был широко открыт. Шторы в спальнях не были задернуты.
- Газ в генераторе, - кивнул он. - Ничего хорошего. Как будто они ушли в спешке.
В горле у меня пересохло. Я подошла к морозилке и дернула за длинную стальную ручку, готовясь к новой волне резкого запаха, но решив, что еда в морозилке может быть последним доказательством того, что возникшая теория, что что-то пошло не так для жителей Красного Холма, могла подтвердиться.
Билл стоял у моего плеча, настороженно прикрыв нос и рот рукой, наблюдая за скрипом дверной петли. Еда на полках холодильника оказалась лучше, чем то, что было в морозильнике. Испорченное мясо, завернутое в бумагу, выглядело запавшим и окровавленным. Лед и мороженое растаяли в закрытых контейнерах, как будто перебои в подаче электроэнергии были обычным делом. Кроме заплесневелого, почти резиноподобного запаха, я сначала подумала, что морозильник хоть и заброшенный, но доброкачественный.
- Рут, - сказал Билл позади меня, его рука дрожащей рукой скользнула по моему плечу, пытаясь повернуть меня к себе. - Не смотри, Рут.
- Что? - Но я посмотрела прямо в заднюю часть морозильника, где за тюфяком, заваленным мешками с замороженными овощами, виднелась пара округлых туфель. Стальной пол под тюфяком блестел от высохшей жидкости, вытекшей из мешков, может, несколько дней назад, а может, и недель.
-Не надо, - повторил он, но я продолжала смотреть, следуя за ботинками к тощей паре ног, согнутым коленям, плиссированным черным брюкам и белому пальто шеф-повара, женщине средних лет с жесткими седыми волосами и сморщенным серым лицом. Я шагнула к мертвой женщине и почувствовала, как мои босые ноги застряли в беспорядке на полу холодильника. Билл крепче сжал мои плечи.
- Посмотри на меня, - сказал он. - Отвернись!
- Что здесь произошло?- Я тяжело дышала.
Он потащил меня прочь, из кухни, через гостиную, обратно в спальню, где осторожно закрыл дверь и уложил в постель, плотно укутав одеялом.
Точно так же, как сон рядом с Биллом отличается от сна в пустыне, так и смерть свежая странность в пределах ложи. Мертвый шеф-повар имеет для меня меньше смысла, чем Гэри Лоу или смотритель маяка. Она умерла в доме, в том месте, где кровати были еще застелены, где холодильник был заполнен едой. Она должна была быть в безопасности.
- Почему они оставили ее здесь?- Спросила я.
Он опустился на колени у моих ног с бутылкой воды и мочалкой, счищая с них тошноту. Туфли я оставила у входной двери. Казалось, это было давным давно.
Когда он заговорил, его голос дрожал.
- Что именно ты слышала прошлой ночью? Ты разбудила меня. Ты что-то слышала.
- Младенец. Это было похоже на плач ребенка.
- Смотритель маяка ... он говорил, что иногда слышал, как хохочут свистуны, как смеются его родители в приемной после церкви в воскресенье. Они проникнут в твою голову. Они заманят тебя. Ты не сможешь им сопротивляться, Рут.
Я был ошеломлена и не могла говорить, поэтому Билл продолжал говорить.
- Полагаю, они уже были здесь, в Ред-Хилле, до нашего прибытия. Спугнули жителей. Снаружи на крючке висела парка. Она не взяла его. Должно быть, паника. Она пошла туда, чтобы обезопасить себя. Может, люди начали уходить, а она не могла выбраться. Это был несчастный случай, - сказал он, успокаивающе потирая мою ногу. - Они не знали, что она в ловушке.
- Вот звонок, - сказала я. - Аварийная сигнализация. Ее пальцы, Билл. Ее ногти. Они были нацарапаны кровью на дверной ручке.
- Так что, возможно, никто не слышал звонка. Может быть, все остальные…
Я села на кровать. Я не могла успокоиться.
- В ту ночь, когда его окликнули. Ты бы сделал все, чтобы Айра успокоился. Они проникли в голову Айры, не так ли? Может, они и в ее голову попали.
- Ты думаешь, ее собственные люди заперли ее там?
Я старалась говорить разумно, старалась сохранять спокойствие.
- Это ведь история, не так ли? Одна из старых. История о людях, которых свистуны не убивают? Есть один почти в каждой группе. Каждая история. Кто-то ... восприимчивый. Кто поддается своего рода безумию. Рвут на себе плоть, теряют рассудок, убивают товарищей. Лилиан подумала, что это своего рода Стокгольмский синдром.
Билл кивнул. Он рассказал мне историю семьи, которая жила на заставе к северу от маяка. Это было много лет назад. Мать, отец, трое детей. Однажды отец прислал сообщение, что убил жену и детей. Задушил их. Он сказал, что получил предупреждение и убил их всех. Когда рейнджеры прибыли, резиденция была пуста. Никаких признаков борьбы, ничего сломанного и никого. Как будто они исчезли за скалами в море.