Никита Забелин — один из самых влиятельных диджеев и продюсеров из России.
Он — тот, кто не пытается сконцентрировать внимание на своей личности. Он — тот, кто старается как можно лучше проявить себя в роли представителя российской электронной сцены.
Радиошоу и лейбл Resonance Moscow преданы своей идее — освещать творчество локальных талантов; большинство из них не подписаны на лейблы и за пределами России про них никто не знает.
Кроме того, его вклад в Groove Podcast обеспечен разнообразим треков начинающих продюсеров, на которых миру следует обратить внимание.
И всё это, однако, совсем не говорит о том, что у Никиты Забелина нет возможностей успешно развиваться самостоятельно как продюсер и выступать с лайв-перфомансами.
Включайте подкаст и читайте ниже перевод интервью Никиты для небезызвестного немецкого издания Groove.
В эфирах своего радиошоу и на лейбле Resonance Moscow ты делаешь фокус только на отечественных талантах, вместо того, чтобы просто производить международный отбор. Почему ты решил основать Resonance Moscow?
Resonance Moscow был основан 4 года назад и, прежде всего, был запущен как радиопрограмма на главной радиостанции с электронной музыкой в городе.
До Resonance Moscow я уже руководил двумя другими проектами, посвященными сосредоточению, консолидации и развитию электронной музыкальной сцены в России. Ключевая идея Resonance Moscow — расшифровать и описать феномен «русской волны» в мире электроники, который отличает музыку, рожденную здесь. Чтобы продолжить это исследование, я создал коммуникационную платформу, которая включает в себя ряд разнообразных мероприятий, связанных с электронной и новой русской музыкой.
Когда 6 лет назад я переехал в Москву из Екатеринбурга, я понял — здесь, в Москве, живет 20 миллионов человек, а в Екатеринбурге — 2 миллиона, и никто не заинтересован в разработке общей сцены самой страны. В столице не было должного внимания к российским продюсерам. Москвичи больше внимания уделяли своим личным интересам, тоже самое можно сказать и о других регионах. Поэтому в Москве мне было несложно установить эту платформу, потому что ниша была свободна, и я уже знал как действовать, мне просто пришлось немного подождать, чтобы запустить всё в полную силу.
Ты также упоминал, что вас изначально встретили скептично, когда вы объявили об этом проекте. Как изменилось это восприятие за последние 4 года? Получаете ли вы больше музыки, стала ли аудитория более открыта к восприятию радиошоу и альбомов, которые вы выпускаете?
Скептицизм — да. До появления радиошоу, я просто хотел создать карту со всеми русскими артистами, в основном, электронными продюсерами, но и не только. Вы можете увидеть это на нашем сайте resonance.moscow. У меня не было никаких личных стремлений по этому поводу и до сих пор нет. Моя цель заключалась в том, чтобы помочь людям войти в контакт друг с другом в этой большой стране. Я думаю, что связь — это основной двигатель; если у нас его нет, то и культурного роста нет, или его недостаточно. В то время, когда никто не хотел участвовать в разработке местных сцен, потому что люди понимали, что предстоит проделать большую работу, было гораздо проще просто заполнить форму на нашем веб-сайте, подтвердить заявку и увидеть своё имя на карте. Сразу после того, как карта стала заполняться именами, я инициировал запуск еженедельного радиошоу Resonance Moscow, которое было одобрено станцией. Этот запуск был ключевым моментом, который помог мне осуществить мою мечту. Мы в эфире уже более четырех лет и помогли нашей аудитории открыть более двухсот новых имен. На нашем сайте есть простая форма для того, чтобы отправить нам музыку. Каждую неделю от моего помощника я получаю пакет всего, что было отправлено через форму, и никогда не тороплюсь, чтобы внимательно ознакомиться. Единственный критерий — хорошая музыка. На сегодняшний день, я полагаю, у нас самая большая база данных о новых российских музыкальных продюсерах и я рад быть полезен этим талантам, благодаря нашим возможностям общения и продвижения.
Большинство англоязычных новостей о российской клубной жизни посвящено полицейским рейдам, закрытию клубов или другим формам репрессий, с которыми сталкивается сообщество. Ты отметил важность общения с государственными органами по этому вопросу и сказал, что «только системный, комплексный подход может помочь выжить нашей сцене». Как ты оцениваешь текущую ситуацию и как, по-твоему, может выглядеть такой подход?
Существует культурный разрыв. Они просто не понимают, что мы делаем и главное, почему мы всё это делаем. Более того, не секрет, что лишь немногие организаторы действительно заботятся о том, чтобы получить все надлежащие документы и оформить все юридические моменты правильно. Во многих случаях получить документы в разумные сроки просто невозможно. Поэтому неудивительно, что полиция приезжает и закрывает их. Но, с другой стороны, этот неясный, полупрозрачный статус всё ещё способствует поддержанию духа «полного андеграунда» у таких сообществ. Он держит события на грани. На самом деле, после отмены Boiler Room в Москве мне пришлось перенести два моих мероприятия, уже запланированных в том же месте, и я потерял много денег из-за смены места проведения и всех связанных с этим расходов. Ничего не поделаешь, я не сержусь, я выбрал этот путь давным-давно. Отношение государства всегда было неясным и всё ещё остается таковым.
С другой стороны, команды ARMA17 и Рабица открыли новое место, которое называется Mutabor. Их предыдущие локации были закрыты полицией и у обеих команд сумасшедший негативный опыт общения с этими структурами власти. Но это заставило их открыть ту самую тяжелую дверь в юридический мир и, похоже, сейчас всё хорошо.
И, пожалуйста, не забывайте, что сейчас происходит в Санкт-Петербурге — открыто шесть ночных техно-клубов. Шесть! Насколько я понимаю, речь идёт не о России, а о Москве.
Под псевдонимом Rhizome — термином, взятым из книги Mille Plateaux Жиля Делёза и Феликса Гваттари, ты посвящаешь себя концепциям авангарда 20-го века и исследованию концепции времени. Недавно ты создал музыку для световой скульптуры художника Кристофера Баудера. Как прошла коллаборация и как ты подошёл к этому необычному проекту?**
Кристофер Баудер — большой поклонник электронной музыки, в своих масштабных инсталляциях он сотрудничал с такими музыкантами, как Роберт Хенке и Кангдинг Рэй. Мой друг, который работает в команде Баудера, обратился ко мне, когда они искали саундтрек к документации его кинетической инсталляции Circular. Они почувствовали, что медитативный характер моей музыки в качестве Rhizome будет хорошим дополнением для этой интимной световой инсталляции, которая символизирует бесконечный круговорот жизни. Наблюдая за движением света на трех витающих кругах, я погрузился в свои старые наработки и использовал неизданные материалы, чтобы дать очертания этой пьесе.
(смотрите ниже ту самую инсталляцию. — прим. перев.)
Для своего шоу под названием TESLA ты использовал два резонансных трансформатора. Для чего ты их использовал и какова общая концепция этого нового живого проекта?
Я бы сказал — шесть трансформаторов. Идея пришла ко мне прошлым летом. Я пришёл посмотреть на эту молниеносную машину и попросил парня включить её. Он повернул ручку и я увидел молнии, но главное — услышал звук. Он поднялся с нуля до высокой ноты. И я понял, что это просто аналоговый генератор. Было забавно объяснять парню, что мне нужно управлять им с помощью контроля напряжения.
Затем он внезапно спросил: — MIDI? И засмеялся. — Да, у нас есть MIDI для него.
Я был немного разочарован, потому что уже представил себя изобретателем. (смеётся)
Вот так проект начался для меня в Москве. Мне потребовалось полгода, чтобы выяснить, как мы на самом деле можем это сделать, как работать с этим звуком. Я выбрал самую простую структуру и линии, вот почему звучит так похоже на Byetone, который является одним из моих любимых артистов. Во всяком случае, главное было даже не музыка. Я чувствовал, что коллективный опыт был важнее и он работал — буквально каждый был очень впечатлён. Теперь, когда первый шаг сделан, я уже работаю над вторым шоу Tesla. В нём заложена вся концепция кибер, постапокалиптической интернет эры. Мы сильно расширяемся и привлекаем к проекту современных художников, в том числе фотографов, визажистов, видео- и 3D-инженеров, лайт-жокеев и т.д.
Люблю Tesla и особенно следующую итерацию, потому что это будет очень сложно.
Какова основная идея твоей работы для нашего подкаста?
Очевидно, что этот микс целиком состоит из треков новых российских имён, которые ещё не были изданы. И все они будут включены в следующую серию сборников Resonance Moscow, которая называется Resonance Moscow News.
И последнее, но не менее важное: где мы можем увидеть тебя в ближайшем будущем и какие у тебя планы в качестве продюсера?
В этом году я решил, наконец, больше сосредоточиться на своей музыке, я стараюсь не давать много выступлений, чтобы отвлечься. Мне нужно выделить достаточно времени для работы над моими новыми проектами, включая мою индустриальную глэм-поп группу, где я не только музыкант, но также вокалист. Это не значит, что я полностью прекращу выступления на сцене, вы можете послушать мои сеты, например, в Португалии на фестивале в августе, а также в клубе Berghain в июле.
*примечания переводчика
- Rhizome (фр.) / Ризома (корневище) — термин, введённый и используемый французскими философами Ж. Делёзом и Ф. Гваттари в собственных работах как основание и форма реализации "номадологии" (концепция нового видения мира), предложенной ими в 1970-х годах. В целом, номадология может рассматриваться как синоним постмодернизма по версии Делёза и Гваттари.
- Mille Plateaux (фр.) / A Thousand Plateaus (англ.) — книга французского философа Жиля Делёза и французского психоаналитика Феликса Гваттари.
Перевод: Алиса Девиль.
Источник: https://groove.de/2019/05/24/nikita-zabelin-groove-podcast-210/
Все платформы Resonance Moscow в мультиссылке: https://linktr.ee/resonancemoscow