Мать моя — Смерь, отец — Новый Год.
Казалось бы, никто не поймет.
Лишь Косоглазая Иди примет.
Погладит по голове, нальёт, выпьет.
У нее дела еще хуже.
Отец — военный маршал,
Мать — специалист по гинекологическим нуждам.
Оба хотят, чтобы Иди шла по стопам.
Семейным, конечно.
А не по каким-нибудь там…
Иди так скверно косИт, что не сразу понятно,
Куда она смотрит.
Но глазу приятно.
Иди глядит под такими углами,
Каких не придумало Мироздание.
Иди бунтует.
У нее кризисный возраст.
Меня под кроватью держит.
Думаете, это просто?
Удерживать в темной прорези между полом и дном того,
У кого мать Смерть, а отец каждому знаком?
Хо-хо-хо.
Но тем не менее.
Временно.
Все временно.
Секрет прост, мне нравится жить под кроватью.
Не нужно отчитываться перед матерью,
Скрипеть зубами в ответ на насмешки братьев,
Они выбрали путь снежной радости.
Мне же, сомневающемуся,
Остается править косы лезвие по утрам,
Да слушать материнские сказки, про то как бывает ТАМ.
В нашей семье принято делать всё вовремя и основательно.
Дарить подарки, мрачно пожинать пажити.
Косоглазая Иди приходит домой.
Бросается на пол, бьется в него головой.
Отец объявил войну матери.
Накатим, — предлагаю я,
Иди отвечает: — Накатим…
Друг в друга накатываем волнами.
Вселенная вспыхивает мирами.
Новый Год отбирает у Смерти надежду,
Специалист по гинекологическим нуждам
Сжимает маршальский жезл.
Изображение Stefan Keller с сайта Pixabay