— Наконец-то! Настоящий живой Аквомудос!
Илья Ильич, солидный мужчина средних лет, носился вдоль речного берега, размахивая руками и оглашая безлюдные окрестности ликующими криками. Причиной такого поведения являлось странное создание, что еще недавно билось в прочных сетях, а теперь лежало утомленным чешуйчатым бревном.
— Теперь все признают, извинятся, и жизнь моя наилучшим образом изменится!
— Я бы на твоем месте меня отпустил, — подало голос существо.
У него был сочный баритон, руконогие конечности и добродушный острозубый оскал.
— Еще чего! — возмутился Илья Ильич. — Ты моя сбывшаяся мечта. Я всю жизнь положил на доказательство твоего существования. В ущерб себе, между прочим.
— Знаю. Но, согласно легенде, я должен умолять о пощаде. И, кстати, мечта не должна сбываться, — сказало существо, — особенно таким топорным способом. Ты задумывался, что будешь делать потом?
— Сдам тебя в музей и заживу счастливо, — охотно ответил Илья Ильич.
— Конечно… — согласилось существо. — Ты, однако, эгоистичная сволочь.
— Почему? — обиделся Илья Ильич.
— Это место лишится своего волшебного обаяния, станет обычной речушкой. Куча народу расстроится.
— Вся эта куча народная надо мной потешалась всю жизнь, обзывала «Аквомудосом укушенный», — отрезал Илья Ильич, — так что плевать я хотел на их расстройство.
— Вижу, тебя не переубедить, — сказал Аквомудос. — В таком случае, согласно легенде, я должен вручить тебе подарок.
— Может, так обойдемся? — предложил Илья Ильич.
Он не понаслышке знал, как коварен и хитер может быть Аквомудос.
— Я ощущаю скорую погибель, — предупредило существо. — Да и кто ты такой, чтобы спорить с легендой?
— Ладно, — решился Илья Ильич, — давай свой подарок. Только без глупостей, а то…
Для убедительности он продемонстрировал Аквомудосу мозолистый обветренный кулак.
— Наклонись, я прошепчу тебе на ухо, — слабеющим голосом прошелестело существо.
Илья Ильич послушно наклонился. Услышанное заставило его отпрянуть, брезгливо скривиться и воскликнуть:
— Какая гадость!
— Еще спасибо скажешь, — вздохнул Аквомудос и забился в агонии.
Убедившись, что существо мертво, Илья Ильич освободил его от сетей, достал из кармана нож и всадил по самую рукоятку туда, где, по его мнению, находилось брюхо. Среди упругих, отливающих перламутром внутренностей обнаружился продолговатый саквояж размером с футляр для скрипки.
— Однако… — пробормотал Илья Ильич.
Он сложил внутренности в пакет, взгромоздил останки Аквомудоса на плечо, подхватил саквояж и зашагал прочь.
В музее Аквомудосу обрадовались чрезвычайно. Илье Ильичу жали руки, обещали премию. Пригласили выступить на конференции, чествовали, извинялись, награждали. А потом вдруг как-то позабыли. Очнувшись от круговерти встреч, фотографических вспышек, сияющих улыбок и прочих атрибутов публичной персоны, Илья Ильич обозрел окружающую действительность и ощутил унылую пустоту. Жизнь, казалось, лишилась чего-то неуловимого, что делало ее прекрасной. Смена обстановки и общение с людьми не помогали, а наоборот, добавляли черных красок и в без того мрачную палитру ощущений.
— Мечта! — догадался Илья Ильич. — Она сбылась и воплотилась в жизнь.
***
Впервые легенду об Аквомудосе, Илья Ильич услышал, как и положено, в детстве у костра. Рассказывал ее, разумеется, старик, беззубый и, конечно же, умудренный опытом. С седой косматой бородой и ясными глазами, отражающими всю бренность бытия.
— Все реки как реки, а наша особенная! — старик глубокомысленно вздымал к небесам артритный морщинистый палец. — А всё почему? Потому что Аквомудос!
— Мудос… мудос… — весело трещали поленья в костре.
— Акво… акво… — внимали разновозрастные дети.
И только маленький Илюша, чистенький городской мальчик, недоверчиво усмехался. Ему недавно подарили книжку про эволюцию, и об аквомудосах в ней ни слова не было.
— Это аллегория, — втолковывал старик, — Аквомудос — мечта. Того, кто его изловит, ждет чудо. Аквомудос будет просить о пощаде, потом дарить подарок.
Но маленький Илюша продолжал усмехаться. В книжке про эволюцию об аллегории тоже не было ни слова.
Аквомудос, тем не менее, существовал. В этом Илюша убедился лично ранним утром на реке. В волнах ее резвилось чешуйчатое бревноподобное существо, ласкаемое предрассветным солнечным лучом. Заметив Илюшу, оно приветливо помахало ему гибкой конечностью и улыбнулось во весь свой зубастый рот. У кромки воды обнаружились руконогие следы и кучка фекалий.
Илья Ильич улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям. Ему тогда никто не поверил, подняли на смех. Только умудренный опытом старик, покачав косматой бородой, изрек:
— Тебя ждет великая судьба. Печальная, но великая.
— Я вам всем докажу, — пообещал Илюша, — рано или поздно.
Так началась его гонка за Аквомудосом. За три десятка лет Илья Ильич натерпелся насмешек и издевательств. Однако, мечту не оставил, наоборот, укрепился в стремлении изловить существо. Тем более, что сам Аквомудос подогревал интерес, регулярно являясь Илье Ильичу в речных водах и оставляя следы своей жизнедеятельности в самых неожиданных местах.
***
— Но был смысл, — вздохнул Илья Ильич, — а теперь он исчез. Вместе с Аквомудосом… Что же мне теперь делать?
Его тоскливый взгляд запнулся о продолговатый саквояж размером с футляр для скрипки.
***
— Когда придет время, ты почувствуешь, — из последних сил шептал Аквомудос на ухо Илье Ильичу, — тогда иди на берег реки, открывай саквояж, доставай оттуда ... и клади на ВСЁ.
— Какая гадость! — возмутился Илья Ильич, — Что еще за ...?!
— Аллегорический. Как и мы все. Положишь — поймешь. Еще спасибо скажешь.
***
В футляре, как и обещал Аквомудос, оказался .... Искусно выточенный из камня, украшенный затейливым орнаментом и ракушками. Было в нем что-то аллегорическое, древнее, первобытное, отчего Илья Ильич испытал невероятное воодушевление.
Он на скорую руку соорудил из камней нечто, символизирующее ВСЁ, и с размаху положил…
Не успел ... коснуться ВСЕГО, как Илья Ильич принялся покрываться чешуей, отращивать острые зубы и видоизменяться в неведомом эволюции направлении.
— Понял! — возопил Илья Ильич. — Всю эту аллегорию! Изловившему Аквомудоса уготована великая судьба. Печальная, но великая. Сделаться чье-то мечтой!
Речные волны приняли его. Очень вовремя.
К реке приближался хмурый мальчик, держа под мышкой книжку про эволюцию. На лице его играла недоверчивая усмешка.