Автостоп – бесплатное передвижение на попутном транспорте с согласия водителя. Я езжу автостопом уже три года.
Автостоп удивительно расширил границы моего мира. Питер, Кавказ, Крым – вот обычные цели для автостопщика из глубины страны. И тут до меня внезапно дошло, что я живу на Урале. Ну, Урал и Урал. Опорный край державы, слышали, знаем… Навязло в ушах. А ведь на Урале, как выясняется, действительно есть много интересного. Есть огромные скалы-шиханы в дремучих лесах. Есть пещеры, подобные Северной, Дивьей и Таежной, что тянутся в Свердловской области и Пермском крае на километры под землей. Есть в них сталактиты и сталагмиты, подземные озера. Есть самая глубокая подводная пещера в России – Ординская. Ее сухая часть составляет 300 метров. Глубина же только исследованных подводных ее ходов составляет более четырех с половиной километров под землю. Есть многочисленные скалистые хребты Южного Урала. Бакты, Нургуш, Зюраткуль, Зизльгага, Иремель, Таганай – вот их названия. А главное, все эти красоты находятся прямо под боком. И путь до них в 200, 300, 400 километров – плевое дело для даже не очень опытного автостопщика.
Впечатлившись будто бы заново от осознания того факта, что я живу на Урале, я был рад тому, что товарищ пригласил меня принять участие в восхождении на гору Конжаковский Камень – высочайшую вершину Свердловской области, высота которой составляет 1569 метров. Ехать к горе, путь к которой начинается у дороги, ведущей к крошечному поселку Кытлым, я решил автостопом.
План был добраться автостопом до Карпинска, там встретиться на автостанции с двумя другими участниками похода и на кытлымском автобусе ехать до Стартовой поляны, с которой начинается путь к Конжаку. Уже в 5:45 я был на выезде из Екатеринбурга. Окраина района Уралмаш с торчащей поодаль, как будто из эпохи Звездных Войн появившейся, Белой Башней, расстилалась вокруг меня. Стопить предстояло по Серовскому тракту, идущему на север.
Первая машина, застопленная после трех минут ожидания, подкинула меня лишь на 10 км. Вторая – «ГАЗель» с двумя экспедиторами, битком набитая мороженым, взяла меня до Нижнетагильской объездной.
Очарованный мягкой утренней погодой и легкими перистыми облачками на бездонном синем небе, я как-то позабыл про неутешительные прогнозы синоптиков про дожди в Нижнем Тагиле и снег в Карпинске. Болтая об Абхазии с экспедитором Вадимом, который служил там в армии, я пропустил момент, когда небо над Тагилом впереди стало дождливо-темным. Еще можно было выйти из «ГАЗели» и попробовать поймать машину перед городом, не заходя под дождь, но было поздно. Машина уже мчалась по узкой Нижнетагильской объездной. А на лобовое стекло начали падать капли дождя. Сначала отдельные крапинки воды. Но через три минуты они превратились в струящееся море, еле смываемое дворниками.
– Однако тяжело тебе будет тут стопить! – сказал Вадим, глядя на то, что творилось за окном.
– Ничего, прорвемся! – бодро выдал я, хотя был совсем не так уж уверен, что все пройдет хорошо.
Наконец, «ГАЗель» высадила меня на огромной развязке, среди намокших от дождя косогоров и уходящих под нахмуренным небом вдаль линий электропередач. Бодро просигналив, машина с мороженым удалилась в сторону Черноисточинска. Я остался один. На сером небе висели низкие влажные тучи. Дождь барабанил. Чертыхнувшись, я достал из рюкзака дождевик. Судя по тому, как резко похолодало, мне с моей легкой курточкой будет не так комфортно на улице, как я думал. А ведь мне предстоит еще больше двухсот километров пути на север, где еще холоднее! Что же говорить о Конжаке, где даже в июле, бывает, лежит снег? Похоже, о снаряжении я позаботился не так тщательно, как надо бы…
«И как мне теперь ехать?» – думал я, проходя через сеть огромных развязок, стопить на которых вообще не было смысла. Машины, проезжая, обдавали обочины брызгами. С северного неба дышало холодом. Наконец, дождь начал кончаться, а я нашел место, где только-только могла остановиться машина, исключая фуры. По странной случайности, именно на этом месте на столбе висел траурный венок. Я посмотрел на венок, на машины, на огромной скорости проносящиеся мимо, снова на венок и решил попытать счастья чуть подальше. Снова закинув рюкзак на плечи, я двинулся на север вдоль двух поросших лесом обрывов, между которых змеилась дорога.
Наконец через полчаса на длинном подъеме я застопил древнего «жигуленка», в котором ехало двое парней из Лобвы. Они пообещали подкинуть меня почти на двести километров. Оттуда до моей автостопной цели – Карпинска – оставалось плевое расстояние.
Следующий раз я ловил машину у автостанции Лобвы, где парни меня высадили. Не прошло и пяти минут, как остановился огромный, как трактор, внедорожник, марку которого я не разглядел. Водитель Игорь был местным бизнесменом, который по делам ехал прямиком в Карпинск.
– Не в самое лучшее время едешь! – сказал он мне, узнав, зачем и куда я еду. – Весна, медведи только проснулись. Вода, как снег начал таять, их подняла, они голодные сейчас. Хватают все, что движется. И тебя могут. Так что, если услышишь рявканье их, пусть даже далеко в лесу, сразу беги прочь. Они разгоняются до шестидесяти километров за десять секунд.
– Почти до такой скорости, как мы сейчас едем? – уточнил я.
– Да. И, если вас трое, отступайте все вместе втроем. Тогда хоть какой-то шанс будет хоть что-то сделать. Тут был случай, как раз у дороги из Кытлыма в Карпинск, куда ты едешь. Мужик с собакой пошел капканы проверять. Собака медведя подняла, тот выскочил из берлоги, смотрит – человек стоит с двустволкой. А в двустволке – дробь на норок. Мужик выпалил – только зверя разозлил. Ну, медведь и откусил ему сразу полбашки…
– Помню, я в интернете читал год назад! – вспомнил я.
Мы ехали дальше, а по радио передавали про снегопад. Фуры, идущие нам навстречу из Североуральска, были все в снегу. Я, чуть отвыкший уже от снега за месяц весны, затосковал. Как там я буду на Конжаке и даже вечером, накануне, в лагере на Стартовой Поляне, в своей легкой курточке из «Декатлона»? Возможный уровень понижения температуры и снегопадов здесь, на севере, я явно недооценил.
Редкие снежинки, падающие с неба, превратились в густые снежные хлопья, когда мы прибыли в Карпинск. В дощатом сарайчике автовокзала я встретился с Лехой и Вовой, другими двумя участниками похода. После захода в магазин «Красное и белое», расположенный в ста метрах от автостанции, рядом с площадью перед мемориалом памяти ВОВ, мы двинулись на маршрутке в сторону Кытлыма. Высадились на Стартовой Поляне, над которой в снегу, падающем с неба, угадывались огромные горные вершины.
Тут я сразу решил вопрос с экипировкой. У мужика, вышедшего к нам из турбазы, расположенной прямо у стартовой поляны, я одолжил телогрейку. Теперь никакой мороз был мне не страшен. После ужина у костра и комфортной ночевки на берегу шумной реки Катышёр (спасибо теплому спальнику) мы вылезли из палатки. Снегопад прекратился.
Над поляной в чистом прозрачном воздухе вставали огромные ярко-синие, поросшие лесом и белые сверху вершины. Чуть поодаль был виден гигантский снежный купол Большой Косьвы. Сам Конжаковский камень был чуть поодаль, за лесом. Над ним клубились облака.
После завтрака двинули вперед и наверх.
Не буду подробно описывать весь 17-километровый подъем, тысячи шагов по глубокому снегу, где-то глубиной 10 сантиметров, а где-то по пояс. Пологий подъем привел в зону, где росли гигантские кедры с толстенными стволами и полукруглыми ветками, рядом с которыми сосны выглядели крошечными пигмеями.
Чуть далее, когда мы вышли на Поляну Художников, их сменили тундровые березки сначала в мой рост, а потом в его половину. Потом они вообще стали по двадцать сантиметров в высоту.
А вокруг уже расстилались огромные просторы вершин исполинского Конжаковского хребта, представляющего собой что-то вроде огромной подковы.
Мы шли наверх по пологой центральной его части, поднимаясь к гребню хребта, а синие, покрытые лесами «крылья», расходясь на десятки километров в стороны, оставались сзади.
Через правое крыло, вершину которого венчал Серебрянский камень, медленно переваливали белые облака, постепенно затягивая небо тут, наверху.
Чем дальше, тем выше. Синие, поросшие лесом вершины внизу оказывались все меньше видны за плотным огромным валом облаков с неба.
Вокруг расширялось огромное, белое, наклонное Иовское плато с торчащими кое-где черными камнями, представляющее собой наклонный путь наверх, к верхней точке хребта.
Вертя головой, я не мог различить, где кончается снег горы и начинается небо – все было одинакового белого цвета. Белизна становилась тотальной.
Все сильнее дул из-за грани хребта ветер. Оглядываясь назад, я видел окошко в нижний мир с деревьями, холмами и облаками. Оно словно все больше отдалялось и закрывалось лохматыми прядями туч.
Возникало впечатление, что мы переходим в другой, снежный мир, в другое измерение, где, может быть, бродят с гигантскими каменными дубинками снежные великаны из древних эпох. Белая гора вокруг становилась настолько огромной, что я невольно задал себе вопрос: где скрывалось это огромное, гигантское снежное поле хребта, когда мы были внизу? Ведь его даже почти не было видно из-за деревьев, со Стартовой поляны! Ответ пришел сам собой – гора, кажущаяся большой даже снизу, когда мы смотрели на нее из лагеря, на самом деле и была невообразимо гигантской. Просто ее размеры скрадывали перспектива и расстояние. А еще точнее, не она была такой уж гигантской, а все то, что окружало нас внизу, было крошечным. Но это было возможно понять человеку, только поднявшись сюда, в это белое царство камня, снега и льда.
До вершины оставалось меньше двух километров по пологому склону, когда мы трое приняли решение возвращаться. Еще час наверх по снегу, который здесь не бодро хрустел, как внизу, а медленно оседал под ногами, как желе, потом вниз почти двадцать километров, а времени было уже больше четырех... В лагерь же хотелось вернуться до темноты. Пошли назад и снова, как в обратной съемке, из бездны белесых облаков над хребтом выплыли через просвет в тучах синие горы, поросшие лесом, и далекие перспективы земли вдалеке.
Обратный путь не запомнился ничем примечательным, если не считать огромных следов, похожих на собачьи, но с чересчур острыми и глубокими вмятинами от когтей. Как будто в ответ, из леса раздался хриплый вой. Не знаю, были это волки или нет. Возможно, просто одичавшие собаки. Тем не менее, следы были очень убедительными. Я еще раз порадовался, что у меня в руках еловый дрын, которым можно не только упираться в камни и землю для опоры на ходу, но и отоварить какую-нибудь хищную зверушку по хребту. Правда, если ты один против волчьей стаи, поможет ли он?
В общем, поход на Конжак еще раз доказал, что фантастические красоты на Урале на расстоянии короткого автостопного перехода. И что они доступны всем, кто хочет до них добраться. Но не стоит забывать о: теплой одежде, теплом спальнике, теплой непромокаемой обуви и запасных носках. Ведь чем более турист опытный, тем больше в его внутреннем мире занимают непромокаемые носки и штаны с начесом. А фантастически красивые вершины остаются на периферии планов, как цель. Ведь те, кто не думает о теплых носках и необходимой одежде, в туризме не выживают.
Спасибо за фото Владимиру Колосову.
