Найти тему

КАК ПЕРЕСМОТРЕТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ?

Мне сегодня сказали, что я должен пересмотреть свою жизнь... Так сказать изменить мое отношение к себе. Я ничего не ответил.

Только подумал:

- А как это делается?

Нет, вы не подумайте - я не дурак. Просто дураки - все вокруг меня. А я умный. Очень. Потому что много читаю и все про всех знаю.

Я пришел домой, сел на кухне и закурил.

А сам думаю:

- Чего ее пересматривать - то? Жизнь мою... Чего. Ее. Пересматривать. Чего этот идиот ко мне прилепился?

-Тебе, - говорит, - жизнь свою пересмотреть надо.

Я, тогда, помню, аж чуть не сел, когда он мне так сказал. Я аж ответить ему ничего не смог. Как открыл, помню, рот и все. И смотрю на него глазами дохлой рыбы.

Вот сейчас я бы вот так ему сказал:

-Чего мне ее пересматривать, а? Ты лучше себя пересмотри. Тьфу на тебя!

Вот так бы я ему и сказал. А теперь уже поздно.

Я сидел на кухне и доедал арбуз. Один.

Долго - долго я на него сначала смотрел и думал:

- Лежит. Зеленый. С хвостиком. Лежит ведь и не знает, что я съем его сейчас. А вот я знаю... Значит, кто я есть перед арбузом? Хе. Кто я есть? Я - не КТО есть. Я сейчас БУДУ его есть.

После этого я успокоился. И впился в него зубами. Арбуз был вкусный и сладкий. Когда я его съел, мне мучительно захотелось в туалет.

А в голове все крутилось:

-Тебе, жизнь свою пересмотреть надо.

Я тихо застонал и уединился в туалете.

Когда я вернулся, мысль, та же мысль крутилась в моей голове. Она так крутилась, что я даже стал тихо разговаривать с моим котом Масиком.

-Ну чего... Чего ее пересматривать? Жизнь мою? Мать твою!

Он молчал, но я стал до него докапываться, а я это умею.

- Что молчишь?

Собеседник, сильный на редкость попался. Молчит и все, зараза. А я уже все. Завел он меня. Мне стыдно, конечно, за себя, но у меня, как пелена перед глазами кровавая распростерлась...

Я уже орать ведь на него начинаю:

- Что молчишь?!!!

Он попытался убежать, но не тут - то было. Я поймал его за хвост. Уперся.

- Дать бы тебе по морде, за это...

Но тут я понял, что переборщить могу. Думаю:

- Спокойно, спокойно, приятель, так ведь и избить человека можно. Успокойся... Тихо...

В этот момент, я понял, что без валерианки мне не обойтись. Я встал и накапал себе успокоительного. Тройную дозу. Чтобы не сорваться. А пока он молчал, я еще водки себе налил 150 грамм. Для полного успокоения. Выпил, значит. Сел. Сижу. Думаю:

- Хрен с тобой. Не хочешь говорить, я тоже не буду. Не выдержишь ты и первый начнешь.

Сижу 5 минут, 10, 15. Молчит зараза. Тут арбуз проклятый опять полез. Я поворчал, но нужно было отойти в туалет. Сказал ему:

- Я сейчас вернусь.

Засунул его в холодильник, чтобы не смылся, а сам ушел.

Вернувшись, я покурил. Делать было нечего. Приходилось идти на крайние меры. Я тяжело и грустно вздохнул. Подошел к холодильнику, открыл дверцу, вытащил его, взял за горло - (он, конечно сопротивлялся, не то слово, но я предусмотрительно одел толстую рукавицу - прихватку) - и приперев его к стене, начал выдергивать его паршивые усы, по одному.

Я рычал:

- Будешь говорить?

И выдергивал ус. Он орал и извивался, но я был неумолим. Я твердо решил разговорить его.

- Будешь говорить?

И опять выдергивал ус...

Когда усы кончились, я задумался, что делать дальше. В голову ничего путного не приходило.

Я сказал устало:

- Будешь говорить...

Я ущипнул его за ухо и он тоскливо прогундосил:

- Мяу!

Тут я вообще озверел. Я завопил страшным голосом:

- Ах ты еще и издеваешься!!!

Но тут он вырвался из моих рук. Я схватил поднос и побежал за ним, пытаясь наладить с ним контакт. Только единожды контакт был найден, а потом его и след простыл. Выбежав на площадку, я ласково звал его по имени и манил сосиской, но все было тщетно... Потом приехала милиция и меня увезли...

Антон Палыч поднял взгляд от листа бумаги и сказал:

- Все вроде так.

- Распишитесь, - коротко сказал дежурный Криворожкин, протянув ручку Антону Палычу.

Антон Палыч никогда не ругался с представителями власти. Он их вообще боготворил и был примерным гражданином любимой Родины. Он расписался.

- Я могу идти? - наивно спросил Антон Палыч.

- Куда? - мило заулыбался Криворожкин.

- Домой.

- Еще рано. Гражданин Пупкин, - позвал он. - Прошу вас пройти к нам.

Мгновение спустя, в комнату вошел гражданин Пупкин. Вид у него был мятежный. Усталость сковала его чело. Голова перебинтована. На костылях зашел Пупкин. Зашел и застыл, увидев Антона Палыча.

- Да, я, тебя..., - глаза у Пупкина налились кровью, ощипаные остатки некогда роскошных усов грозно встопорщились, он поднял костыль и пошел на Антона Палыча. - Щас как...

- Уведите гражданина Пупкина, - громко сказал Криворожкин.

Появилось еще два сотрудника и технично вывели Пупкина из комнаты допроса.

- Опознание считаю законченным, - сурово произнес Криворожкин и левый глаз его нервно дернулся.

"Это все от тяжелой и изматывающей работы, которую он каждый день проводит", благоговейно подумал Антон Палыч, а в слух спросил:

- А чего это с ним, с этим, на костылях?

- Хватит дурачка - то валять, - как - то зло сказал Криворожкин.

- Ничего я не валяю, - внутри у Антона Палыча все вздрогнуло. - Скажите мне, что это было.

Голос Антона Палыча звучал, как козлиное блеянье. Что - то внутри его тихо йокнуло и зазвенело. В обрывках памяти почему - то материлизовалась бутылка скипидара и резиновая груша.

- Что это было? - проблеял снова он.

Криворожкин вздохнул:

- Горячка у тебя была. Белая. Встретился ты с этим человеком. Выпили вы, закусили, снова выпили. Но это ничего. Зачем на крайности - то идти, а? Он же тебе ничего ведь не сделал... То что ты мне тут про кота наплел... Ай - ай - ай... Не стыдно?

Антон Палыч на честном глазу пялился на Криворожкина и... молчал. Он ничего не помнил.

- Вот что я тебе скажу, мужик, - сказал ему Криворожкин. - Тебе, жизнь свою пересмотреть надо.

А потом Антона Палыча увели те двое.