3 ноября
Прошлой ночью через сосновое укрытие прошел дождь, но, по крайней мере, он вывел меня из транса. Я затянула пояс на рюкзаке, подбросила несколько дров к костру, вытащила нож и привязала его к руке. Билл уже говорил мне об этом давным давно, чтобы я так сделала. Если бы я только знала, что мне придется бежать и сражаться одновременно. Я иду на север, туда, где он пропал. К тому месту, где нас застали врасплох свистуны.
Свистуны не единственное, о чем стоит беспокоиться в этих лесах. Есть медведи, волки, койоты - бесстрашные хищники, которые всегда окружают наш лагерь. Тем не менее, я давно подозревала, что шум завлекает Свистунов. А хищники не дают знать о себе, они просто проходят мимо, незаметно. После того, что случилось с Лилиан, Джеффом и Айрой, я не сомневаюсь, что мы для свистунов жертвы.
Я решила спокойно пройти по краю болиголова. Держа охотничий след справа от себя, а дым сигнального костра прямо за спиной, я шла осторожно, пригибаясь, шепча Биллу, когда ветер стихал, иногда останавливалась, чтобы прислушаться. После, почти часа, бесполезного ползания и бормотания среди деревьев, я потеряла осторожность.
- Черт Возьми, Билл! - Я вскрикнула, и через несколько секунд раздался его хлопок, два удара.
Я хлопнула в ответ, и он тоже, и вскоре я нашла его, мокрого и продрогшего до костей, лежащим у подножия высокой ели в тридцати футах от того места, где я крикнула. Иголки, на которых он сидел, были мягкими и сухими, и я села рядом с ним. Сорвала ленту с руки и прислонила ладонь к его лицу. Взгляд его был настороженными.
- Где ты ранен?
Он поднял лодыжку. Она все еще была обмотана, но распухла так, как хлебное тесто. Должно быть, она была сломана еще с самого начала, и наш спринт через долину еще больше ухудшил ситуацию.
Он молчал, но поморщился, когда я стащила с него носок и повязку. Я прижала его ногу к своему бедру, и чувствовала, как распухла ткань. На ноге виднелись глубокие синяки. Он взял меня за руки прежде, чем я успела что-либо сделать .
- Где Айра? Я почувствовал запах дыма из вашего лагеря.
Я покачала головой. - Я не смогла его поймать. У него не было рюкзака, поэтому он бежал так быстро. Он был за гребнем передо мной, и как только я поднялась туда, он исчез. Если он и видел мой дым, то не подал виду.
- Он тебя бросил? У него же не было снаряжения.
Я сосредоточилась на ноге, зная, что мне понадобится что-то плотное и крепкое, чтобы обернуть ее, если я хочу перенести Билла в лагерь. Я сняла с себя синие шерстяные носки мертвеца. Они были маленькими для Билла и получилось как компрессионная повязка. Я перекатила на одну ногу, и слезы потекли по его лицу прежде, чем я закончила.
- Прости, - прошептала я. - Но тебе повезло. Я не думаю, что все так плохо. Просто сильный перелом. Айра должен знать что делать.
Он уставился на меня, но я избегала его взгляда. Я металась, пока не нашла сухую ветку, достаточно прямую, чтобы из нее получился костыль. Билл чуть больше шести футов ростом, так что было неудобно идти целую милю в гору, когда половина его веса облокотилась на мое плечо. Я видела, что ему очень больно, но мы шли без остановки, и только когда он рухнул под моим сосновым навесом, я поняла, что слишком торопила его. Теперь это не имело значения. Мы были в полной безопасности. Я скормила ему последний аспирин мертвеца и подняла его ногу.
Больше ничего нет. Об этом побеспокоюсь завтра. Сегодня вечером, это все, что я могу сделать, крыша есть и огонь горит. Айра увидит дым и придет к нам прежде, чем Билл снова сможет идти. Он придет. Он должен.
6 ноября
Опухоль на лодыжке Билла спала. Я убила тетерева бросая в него камни. Бросание камней является частью более глубокого уровня человеческого отчаяния, к которому мы никогда не должны были прийти.
Сидя неподвижно, Билл наклонился. Он использует птичьи перья для оперения стрел и, возможно, для ловли мух. Он приберег для меня самое длинное хвостовое перо.
-Используй как перо, - сказал он, - на случай, если ручка перестанет писать.
Нам нужно разведать местность, прежде чем двигаться дальше. Я могла бы взобраться на вершину, но не могу оставить Билла одного на долгое время. Не то чтобы он беспомощен, но ужасная правда в том, что мы оба еле держимся. Если мы расстанемся, если я снова останусь одна, не думаю, что у меня хватит сил продолжать путь.
Билл не знает, что случилось с Айрой, его это сильно беспокоит.
- Свистуны были позади нас. Он был впереди, - говорит он. - Если бы они охотились, то поймали бы меня. Значит, они не охотились. Чего они хотят? Почему он не остановился?
Ночью мы слышим их почти со всех сторон, но они держатся на расстоянии. Они не подходят ближе, как обычно. Как будто они хотят, чтобы мы знали, что мы внутри их границ, в ловушке их родной территории. Если мы спим, то спим посменно.
10 ноября
Плохая новость. Погода сухая, но гораздо холоднее, чем на прошлой неделе. Зима запаздывает, и я волнуюсь, что когда снег, наконец, придет, его будет много. Я построила ветролом и улучшила наше укрытие. Поймала кролика. Помогла Биллу искупаться. Я все время ловлю его на том, что он сильно давит на ногу, торопит события. Никаких признаков Айры, мы мало спим.
12 ноября
Наконец, за ночь пошел снег. Сигнальный огонь на холме погас, но Билл не позволил мне выйти и снова зажечь его.
- Он бы уже увидел, - сказал он, имея в виду Айру. - Прибереги сухое дерево.
Он сделал второй костыль, чтобы успокоить меня. Но он говорит, что больше не может бездействовать.
- Кажется, это такой риск, - сказала я ему, - двигаться дальше в такую погоду, когда ты ранен.
- Если мы останемся здесь, то умрем, - ответил он.
Он говорит о строительстве саней, когда снег станет достаточно густым.
13 ноября
Вчера с высокого хребта ничего особенного не было видно. Вокруг залива еще не выпало снега, и мне пришло в голову, что мы могли бы просто следовать вдоль побережья на юг. Мы могли бы каждый день разводить новый костер на пляже, оставлять его дымиться. Может, самолет пролетит. Может, Айра увидит нас, где бы он ни прятался. Может быть, свистуны не плавают.
Билл сказал, что мы уходим завтра.
- А как же Айра?- Сказала я.
Он пожал плечами, выглядя измученным. - Не знаю, куда он пошел. Не знаю, где искать. Не знаю, как он, когда придет.
- Если мы уйдем, то больше никогда его не увидим - Я начала плакать, а Билл ушел в убежище и свернулся калачиком, как будто собирался спать. Он повернулся ко мне спиной. Я посмотрела на седло и долину и постаралась сдержать слезы. Были только сумерки. Никакого огня. Никакого дыма. Если он рядом, ему холодно. Он умирает, а я беспомощна.
Уже совсем стемнело, и впервые за несколько недель свистуны не издали ни звука.
14 ноября
Билл разбудил меня на рассвете. У него была горячая вода и кусочек кролика для меня. Я храню кости и ноги в полиэтиленовом пакете. Не знаю, пригодятся ли они для супа, но это все, что у нас есть. Он поднял мой рюкзак, чтобы я надела его, затем положил руки мне на плечи.
- Извини, - сказал он. - Я не знаю, что еще делать.
Я оглянулась на него и увидела, как он одел свой рюкзак и принялся тушить ногой тлеющие угли снегом и грязью . Я хотел оставить Айре записку или какой-нибудь знак, но снег снова сыплется гранулами. Все наши следы скоро исчезнут.