Борису и Глебу платили зарплату ни за что. Еще в 2013‑м им поручили проектировать трубопровод. И они, как положено, взялись за это непростое дело дело. Проект оказался масштабный: труба двухметрового диаметра должна была протянуться на восемь тысяч километров. Не прошло и полгода, как стройку отменили. Но к тому времени деньги по контракту уже были освоены, Андрей Петрович, учредитель нашей компании, перебрался в свою новую виллу на Лазурном берегу, а в корпоративной системе CRM осталось сформированное им задание для Бориса и Глеба. Каждую неделю искусственный интеллект оценивал, как продвигается работа, и начислял им зарплату.
Два года Борис и Глеб не знали беды. Не спеша, педантично, работали над проектом, досконально прорабатывая все детали. Потом заскучали и стали интересоваться проектами коллег. Но умный робот следил за тем, чтобы каждый занимался своим делом. После того, как Борис и Глеб попали на лишение премии за невыработку часов по проекту и обвал KPI, они еще год не рыпались.
Однажды руководитель проектной группы Мигулина решилась написать Андрею Петровичу, что ей нужны люди, и неплохо было бы перебросить ей Бориса и Глеба, на что получила короткий и странный ответ от учредителя: «У каждого свой долг».
Прошлой весной Борис и Глеб решили во что бы то ни стало закончить проект и наконец забыть о нём. Они стали работать по десять часов в день и дошли до точки сопряжения (до этого каждый работал над своим участком). И тут началась мистика: координаты не сходились. Весь наш отдел проверял исходные топосъёмки и сверял с ними проекты Бориса и Глеба. Но при попытке свести две трубы вместе SuperMacroCAD выдавал ошибку за ошибкой. Пытались обратиться в поддержку разработчика, но фирма попала под санкции и закрылась. Борис и Глеб хотели уже уволиться, но в других фирмах им предлагали вдвое меньше, чем у нас в «Спецгражданатомстройпроекте‑98», где они продолжали стабильно получать свои двести пятьдесят в месяц (а у каждого ипотека, автокредиты и жены привыкли к шоколадным обертываниям).
Этим летом Борис психанул, купил палатку и билеты на двоих. Решил устроить с напарником выездное совещание на местности, в той самой точке, где должны были соединиться два трубопровода. Мы все говорили, что смысла никакого нет. И что лучше уж тогда провести новую топосъёмку (хотя в этом тоже не было никакого смысла, потому что обошлась бы она в пару миллионов, к тому же потребуется разрешение ФСБ, которое, понятное дело, Борис и Глеб не получат). Но Глеб, не слушая коллег, сразу согласился с Борисом.
О продолжении этой истории мы узнали из их видеоотчёта. Три дня они шли через тайгу и оказались на гари. В заболоченной низине издалека была видна труба большого диаметра. Стометровый отрезок, новехонький, блестит на солнце алой краской. А вокруг даже следов техники не видно.
Борис и Глеб не сговариваясь лезут в трубу, она толстая, достаточно голову пригнуть и можно войти. Идут они, сначала темно и свет неясный брезжит в конце. Потом стали появляться странные картинки: то виды на Лазурный берег или Женевское озера с высоты птичьего полёта, то винные погреба, то голые красотки в бассейне плещутся… Каждую секунду разворачивается всё более и более роскошный вид: золото. бриллианты и всё такое. А потом из темноты женщина выходит в светлом, но выпачканном платье. Худая, бледная, так святых в кино показывают. Берёт она кувалду и начинает вбивать в «землю» столбик с дорожным указателем. Стрелочка такая, мол, ступайте прямо. Будто выбор есть, куда в трубе повернуть. Пошли Борис и Глеб дальше и развернулись перед ними совсем другие картины. Тут и описывать неинтересно, один пейзаж хуже другого. Дымящиеся мусорные свалки, речки с дохлой рыбой, разруха, слякоть и всё в этом роде…
Вышли Борис и Глеб из трубы уже ночью, ничего, кроме полной луны вокруг не видно. На работу вернулись молчаливые, но с каким–то огоньком в глазах. Сели за компьютеры и продолжили работу над проектом. Трубопровод соединили кольцом (все сошлось с первого раза), а внутри кольца стали создавать новый мир. Теперь мы рядом с ними почему–то шепотом разговариваем.