Глава 2.
На назначенную мной встречу к двум часам следующего дня всё в том же кафе близ Тургеневской, Бахметов пришёл растрёпанный – глаза его лихорадочно поблёскивали, на подбородке проступила щетина, а сгорбившееся тело при ходьбе слегка раскачивалось. Я заказал официанту пару мясных блюд и десерт.
– То есть, как я понимаю, вы сможете легко доказать алиби Тёмы? – сосредоточенно разрезая под мой рассказ о деле едва поддававшийся ножу лангет, вдруг отставил в сторону тарелку Бахметов и приблизил ко мне своё лицо. – Но кто же тогда всё-таки убил Любу?
– О возможностях легко что-либо доказать говорить повременим – в России живём и всякое может случиться. Но два свидетеля, действительно, видели Ларгина Артёма Николаевича в час убийства в далёком от Апраксина месте. Не хочу вас перегружать подробностями материалов дела и скажу лишь, что следователи установили очень удобные для себя временные «ножницы» обстоятельств дела и подогнали под эти рамки хронологическую последовательность моделируемых следствием действий Ларгина. Очень зыбкая схема, и судья не сможет этого не понять. Хотя посмотрим, кого назначат на заседание; если, конечно, дело, вообще дойдёт до суда. Что же касается второго вопроса…. – я на секунду остановился и посмотрел в глаза Бахметова. – Я хотел поговорить с вами откровенно и обстоятельно. Ваша сестра наняла меня за очень серьёзные для меня деньги, и я постараюсь, чего бы это мне ни стоило, сделать свою работу с качественно положительным результатом. Мария Владимировна просила считать заказ на мою работу анонимным (хотя идея эта, скажу честно, довольно простодушна, поскольку в наших кругах анонимные заказчики вычисляются очень быстро), а связующим её и меня доверенным звеном просила считать вас. Я видел и более изощрённые схемы и поэтому взялся за защиту. Короче, я опускаю все обычные в таких случаях словесные раскланивания и сообщаю, что я нашёл человека, который клянётся в буквальном смысле и божится, что в ночь убийства Беловой после полуночи видел проходящей к её двери (а видит он многое – такой уж характер!) только лишь одну даму лет тридцати – тридцати пяти, и лицо её этим свидетелем было запомнено.
– И как мимо такой бомбы прошли сыщики?!
– Ваша ирония понятна,– рассмеялся я, заметив искорки улыбки в глазах Бахметова, – но безосновательна. Этот человек пострадал в своё время от карающей, как говорится, десницы органов и поклялся, по его словам, – он любит клясться разными вещами – не иметь никаких отношений с государством. Думаю, что сведениям можно доверять – с учётом, конечно, того обстоятельства, что ни в каком суде свидетель выступать не будет.
– А какой интерес ему был откровенничать с вами?
– Деньги, – вздохнул я. – И желание с кем-нибудь поделиться тем, что знаешь сам – обычное дело. Ларгина я постараюсь защитить, но для этого я должен собрать как можно больше информации о деле, понимаете? Я о многих участниках дела навёл справки, извините, и о вас. Я всегда полагаюсь на свою интуицию и убеждён, Сергей Александрович, что вы глубоко порядочный человек. Словосочетание немодное, – усмехнулся я. – Пообещайте, что никому и ни при каких обстоятельствах не скажете о существовании этого свидетеля – интрига здесь сложная, и допускаю, что кто-то заинтересован посадить Ларгина или, может, просто развалить дело.
– Конечно, обещаю, – просто и без всякой пафосности сказал Бахметов. – И мы должны спешить – вполне возможно, что нанимая вас, Маша бессознательно пытается защититься от надвигающейся свадьбы. Не знаю, чем всё это дело закончится, но вы во всех своих расследованиях должны видеть во мне союзника и полностью рассчитывать на мою помощь.
Бахметов, как показалось, хотел ещё добавить что-то, но промолчал. Несмотря на моё сопротивление, он расплатился за принесённую ему еду, попрощался и вышел из кафе.
Продолжение - здесь.