Правительство с места в карьер взялось за реализацию инициативы премьера Медведева о четырехдневной рабочей неделе. Она вводится, как обычно, «в виде эксперимента» в некоторых регионах и на отдельных предприятиях. И, как обычно, разрешения на проведение над населением каких-то очередных экспериментов никто не спрашивал.
С самого начала идея о четырехдневке показалась мне, мягко говоря, довольно странной. Убрать один рабочий день из недели в стране, где праздниками пестрит весь календарь, а суммарное число праздничных каникул в год даст фору большей части земного шара ? Где трудовой процесс повсеместно идет халтурно и «на отвяжись», особенно в госучреждениях? Всю работу, по мнению премьера, уже переделали и можно позволить себе расслабиться? Премьер, впрочем, и в самом деле может придерживаться такой позиции – нам всем известен его легкий и крайне непосредственный нрав - но у прочего руководства, бесспорно, имеются иные причины для этого нововведения. И наиболее вероятной из всех мне кажется попытка ухода от советских нормативов, по которым ежедневная трудовая норма не должна превышать восьми часов. Рабочий день свыше этого лимита чреват неприятными последствиями для здоровья и естественным «перегоранием» сотрудника. Таковы общепринятые стандарты цивилизованного мира, но… мы все помним, что наша страна идет своим, особенным путем? И в последние годы этот путь все чаще и чаще отклоняется от того, что принято называть цивилизованным миром. Напомню, что, по словам премьера, главное условие перехода на четырехдневку – «увеличение производительности труда». Формулировка подобрана блестяще: она представляет собой столь обширное поле, что на нем может уместиться множество больших и малых сюрпризов на любой вкус.
Первое, что закономерно приходит в голову - сокращении рабочей недели влечет за собой увеличение продолжительности рабочего дня. Скажем, до 10 часов в день. Да, это противоречит большинству современных трудовых законодательств и влечет за собой огромное число рисков для здоровья трудящихся. Но разве когда-нибудь кого-нибудь в зале заседаний правительства волновало, что там вредно, а что полезно, если речь идет о населении? Учитывая, каким образом зарекомендовали себя всей своей деятельностью эти люди, ожидать от них чего-то гуманного было бы странно. Я едва могу поверить в их стремление облегчить нам жизнь, зато куда больше – в попытку повышения норм эксплуатации. Рабочие часы по новому закону увеличатся в первую очередь, а вот рабочая неделя... а вдруг производительность труда не сохранится? Вдруг даже упадет? Нет, сокращать неделю пока нельзя. Это "пока" может затянуться неопределенно надолго. Такой поворот, согласитесь, вполне в духе нашего руководства.
Словом, эксперимент нарисовывается крайне мрачный, а мрачнее него – только его результаты. Один лишь премьер сохраняет оптимизм. Что ж, за человека, столь наделенного этим полезным качеством, можно лишь порадоваться.