НАДО ЖИТЬ В СВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ. И НЕВАЖНО, ЧТО ГОВОРЯТ ДРУГИЕ – ВЫ НИКОМУ НИЧЕМ НЕ ОБЯЗАНЫ.
Как же обойтись без этой мантры всех нарциссов и потенциальных носителей статуса «все сложно» – «я никому ничего не должен»? Если у современного циника и есть какая-то вера, то она в том, что мир устроен именно так. Любители пренебрегать долгом комфортно ощущают себя в иллюзии, согласно которой большая часть людей (но не они) наивные идиотики, поверившие в байки о существовании обязательств. Правда, подобный спич обычно слышишь от симплициссимусов, искренне уверенных в том, что родители их любят, друзья и любовники верны, а общество нуждается в таких как он/она. Проблема с этой позицией только одна – та же что у Титаника – на плаву с такой позицией люди держатся лишь до первого айсберга. Этим айсбергом чаще всего оказываются настоящие чувства и отношения.
Причем, автора совсем не смущает, что, отказываясь от долга во второй части фразы, он уже навязывает свой – в первой («надо» - значит, вы обязаны жить в свое удовольствие). Мы практически не замечаем, что сегодня удовольствие вменяется в долг человеку, и это требование становится неисчерпаемым источником для чувства вины. Дрессура индивидуализма в постсоветский период прошла успешно, и сегодня эта идея очень популярна в массах. Хотя гораздо чаще ее используют как эвфемизм грубого посыла в известном направлении.
Я сомневаюсь, что эта идея несет удовольствие, скорее уж портит жизнь. Ведь любые отношения суть обязательства, а людей, способных ощущать себя хорошо вне всяких отношений, крайне мало. Отношения, в которых совсем не нужно ни меняться, ни брать ответственность, существуют лишь в мечтах. Чрезвычайно формализованные отношения способны выдержать игнор, личные – никогда. Например, возможно, что врач вас будет лечить, даже если вы будете ежеминутно посылать и его, и его рекомендации, и всю систему здравоохранения, но только до тех пор, пока не воспримет это как личное.
Чувство обязательства – базовое для любого сообщества. Причем, долг парадоксален. Он существует только для равных, но создает неравенство. Пока люди должны друг другу существуют их связи. К тому же в долге чрезвычайно сложно разделить желания/склонности и веления закона.
Долг создают как писанные правила, так и неписанные личные ожидания. По сути бессознательно с первого слова выстраивается ряд из подтвержденных и неподтвержденных обязательств между двумя людьми. Например, девушка, получившая приглашение на свидание воспринимает это как обещание (неких желаний, действий, последующих событий) от парня. Поначалу эти обязательства существуют в подвешенном состоянии, но каждый шаг, подтверждающий их, усиливает безотчетное ощущение того, что другой должен. Потому что «обещал», потому что «подтверждал» «обещание» и потому что тоже знал, что это был род обещания. Хотим мы возникновения долга или нет, мы прекрасно знаем о его существовании. В конечном счете здесь и правда есть своеобразная экономика: мы тратим на других время своей жизни (а ничего более ценного у нас нет), поэтому ожидаем гарантий для подобных вложений.
Источников представлений о том, что является обещанием, довольно много: культурные нормы и стереотипы, личный опыт и воспитание, гендерные роли, дискурсы и даже индивидуальная структура психики. Пока вы не состоите в отношениях, вы можете избегать появления обязательств только одним способом – ничего не говорить и не делать. Будучи уже в отношениях – это невозможно вовсе; даже бездействие будет быть квалифицировано как подтверждение/нарушение обязательства.
Это вовсе не значит, что вы обязаны подчиняться любому требованию. Думаю, оптимальной версией понимания сложности нашего участия в социуме, является следующая вариация фразы: «Никто никому не должен всего». В данном случае это нюанс, кардинально меняющий всю картину. Возможностью быть собой мы никому не обязаны. Это «собой» не сводимо ни к воспитанию, ни к генам, ни к какой истории. Но быть собой – значит иметь собственную манеру ошибаться. Манеру, которая уберегает от формул счастья, представляющих собой набор из шор, плетей, пряников и плотных штор.
Долг сперва обнаруживается, и лишь потом мы можем определить в чем он состоит. Долг - одновременно и то, что заставляет поступиться желаемым, но и то, что само возникает из желания. Те, кто с серьезными лицами произносит мантру «Никто никому не должен» верят в то, что прихотью ума можно по-настоящему захотеть. Те же, кто признает целый пласт явных и невысказанных долженствований, способны определять свой собственный долг. Так же как плавать может научиться тот, кто принимает ограничения физики тела и воды, а не фантазирует о том, когда эта физика удобна или соответствует его ценностям.
Мы возникаем как должники, но, пожалуй, главный наш долг – не раствориться в долге целиком. А это означает в том числе и освобождение от всяких «надо жить» (в свое удовольствие).