Июль шёл на убыль, и жара стала привычным спутником горожан. Измученные донельзя, они, тем не менее, как-то свыклись с жизнью на этой асфальтовой сковороде. Раскалённый городской транспорт исправно функционировал, светофоры меняли цвета, машины неуклонно катились по выжженным улицам, а люди – эти страшные существа, которых ничем нельзя напугать и сломить, - не только работали, но и находили время для отдыха и любви. Жаркие вечера были полны целующихся парочек и чувственных взглядов. Вино текло рекой, но не гасило, а лишь всё больше возбуждало неистовое кипение крови. Жизнь вертелась на всю катушку.
Мы с Лёшкой удобно устроились на лавочке в нашем дворе и в сладком предвкушении внезапного и бесшабашного путешествия молчали и только изредка с улыбкой переглядывались. В руках у нас были полуторалитровые бутыли с вином, а в карманах - билеты на ночной поезд в Питер. Было душно, и мы с удовольствием потягивали холодное вино. Поезд отходил около двух ночи, на часах было только 9 вечера, и спешить нам в эту пятницу было решительно некуда. Я наудачу позвонил Коле, он был дома и обещал выйти к нам, покурить и поболтать. Мы не виделись с ним несколько месяцев.
Коля вышел из своего подъезда в тапочках, драной футболке и спортивных штанах. Мы вяло поздоровался и он сел рядом. Говорить в этой духоте было лень. Он был всё тот же: высокий, плечистый, поджарый, небритый, неутомимый бабник, озорной пьяница и заядлый футболист. Нас связывало с ним не одно бурное застолье и несколько лет совместной работы. Он, как и я, любил опрокинуть стаканчик после рабочего дня, и на следующее утро мы часто дружно страдали, матерились и пили воду, лишь за тем, чтобы новый вечер прошёл так же как и предыдущий. Мы были обычными людьми и обычными мужчинами: в меру говорливыми и заносчивыми, весёлыми и печальными, злыми и нежными, хулиганистыми и не очень. Мы с весёлым презрением и свысока смотрели на стаи «белых воротничков», холёных и дряблых «недомужчин» чурающихся наших бурных застолий и всех связанных с этим дурацких, но таких дорогих сердцу приключений. Мы ругались, боролись, мирились, теряли ключи, деньги и документы, зарекались пить и начинали снова; мы хорошо изучили эту сторону жизни и знали наверняка, что она ничуть не хуже многих других; мы были славные; мы были молодые.
Коля закурил, глубоко затянулся и выдохнул:
- Бухаете, значит…
- В Питер едем, - тихо отозвался я.
- Молодцы, - также тихо ответил он.
Мы снова замолчали. Вечер неторопливо сглаживал кричащие краски дня, небо краснело и одновременно бледнело. Приближалась жаркая июльская ночь. Коля закурил вторую сигарету и покосился на нас: мы с удовольствием булькали вином припав к своим запотевшим бутылкам.
- А я вот завязал, - ни к кому не обращаясь, произнёс Николай. – Да и дела завтра…
Мы согласно кивали - что ж тут не понятного, дела, они - прежде всего.
- Какое, – чуть погодя спросил Коля, ткнув пальцем в мою бутылку.
- Белое … А у Лёшки – красное…
- М-м-м… Полусладкое?
- Полусладкое…
- Холодное?
- В самый раз…
- Да-а-а, - потянулся Коля. – Холодненькое - это хорошо, а то духотища такая…
- Угу, - опять припал к бутылке я. – И не пьянеешь совсем….
- Не крепкое что ль?
- Легче пёрышка…
Коля от досады даже сплюнул и закурил третью сигарету. Мы с Лёшкой были невозмутимы…
- А мне вот завтра по магазинам надо… - опять засокрушался Николай. - Любка ещё ремонт этот дурацкий затеяла, пропади он пропадом…
- Ремонт, - глубокомысленно заметил Алексей, - дело хорошее... Нужное…
- Верно, - отозвался я.
Коля сдался.
- Дай хоть попробовать!
Лёшка достал из сумки «совершенно случайно» припасённый пластиковый стаканчик и налил ему из своей бутылки совсем чуть-чуть, грамм 50 не больше. Коля выпил эту малость и расстроился:
- Красное…
- На-ка, моего, - услужливо предложил я и наклонил свою бутылку. – Запей...
Коля запил. Лёшка протянул ему мятную жвачку:
- Пожуй, Коль, а то Любка ругаться будет…
Коля машинально взял протянутую ему «закуску», а потом, отдёрнув руку, вскочил и стал громко ругаться.
- Да вы издеваетесь что ли, да! сволочи, - злился он. – Никакого житья нет! «На зажуй! Ругаться будет!» Гады! Какого ***!
Мы слушали его, скромно потупив взоры…
- Сегодня пятница, - шумел Коля. - Люди гуляют, в Питер едут, а я стакан вина выпить не могу!
- Люба… – начал я.
- Да пошла она в трещину! – завопил Коля. – Наливай!
- Да ты не кипятись, - мелодично говорил Лёша. - Нальём конечно. Никто ж напиваться-то и не собирается. Нам - ехать, тебе – домой, дела надо завтра делать… Посидим немного, поболтаем и разойдёмся…
Коля, немного успокоившись, сел, и мы стали пить втроём. Скоро вино кончилось.
- Давайте, ещё возьмём немного? – предложил Коля.
- А не много будет? - «засомневались» мы.
- Да вы чего? Забыли, как бухали? вы чего? мужики?!
- Ну, ладно, ладно, - с «сомнением» согласились мы. – Как скажешь… Идём. Только немного…
- Да о чём речь!
Мы зашли в ночной магазин и взяли ещё одну большую бутылку вина, последнюю с витрины, и шампанское, «за отъезд».
- Может пару шампанского взять? Чего там пить-то? Пузырьки… - предложил я.
- Можно, - в тон мне сказал Алексей.
- А лучше, - развил свою идею я, - возьмём три, для удобства… Пусть у каждого своя бутылка будет, а то, - я ласково посмотрел на Колю, - все пьют по разному, я - быстро, Коля – не спешит… Чтоб никто никого не гнал…
- Во-во, - обрадовался Коля. – Гнать не надо! Бери три...
Мы вышли из магазина загадочно улыбаясь…
- Предлагаю в наш двор не ходить, - сказал Николай.
- Да, - сказал Алексей. - Там алкашей полно, набегут, а нам ехать.
- Точно, - подтвердил я. – И из окон всё видно. Зачем нам это нужно? Мы же так, скромненько, по чуть-чуть… Давайте лучше пару остановок на троллейбусе отъедем, там скамеечки есть.
Коля согласился с нашими доводами.
- Даже лучше не на 2-е а на 4-е остановки отъедем, там скверик есть, кусты густые…
- Колян, ты молодец!
Мы поехали. В троллейбусе мы открыли шампанское и оперативно его выпили – «А то тёплое оно невкусное», разъяснил нам свою позицию Коля. Мы соглашались. И на 2-й и на 4-й остановке все скамеечки были заняты, но на наше счастье мы вспомнили, что если проехать ещё «всего 6-7 остановок», то там есть совершенно отличное местечко. И магазин рядом… Мы поехали туда. На остановке Коля сжал нас в своих объятьях:
- Люблю вас, сволочи! Ладно, так уж и быть, выпью я с вами. Выпью - и домой. А завтра с утра помучаюсь, а потом делами займусь… В конце концов, мы же друзья!
Мы согласно закивали головами. В троллейбусе мы допивали вино, а выйдя там, где хотели, сразу отправились в супермаркет.
- Что брать будем, братцы? – галдел Коля. – Ошибиться нельзя!
- Да, ошибка смерти подобна, - согласились мы с Алексеем.
- Может…пивка?
- Ящик! – восторженно сказал Коля.
- Коля, - укоризненно сказал Алексей, - Какой же ты! – и мигом подхватив ящик пива, понёс его к кассе.
- Пробивайте, я догоню, - сказал я и исчез в отдел хозтоваров. Оттуда я вышел с таинственным свёртком…
- Водки купил! – ужаснулся на улице Коля.
- Мог, - изрёк Алексей. - Ты чего там несёшь, фашист, а ну колись?
- Секрет. Но пить это нельзя, гарантирую.
- Ну и хрен с твоим секретом! – не расстроились мои друзья. - Где сядем?
- Вон там, за кустами, там и скамейка виднеется…
- Годится.
- За отъезд?
- За дружбу!
- Да!
К полуночи мы были пьяны. Пиво пилось медленно, и я выдвинул грандиозную идею купить «малость коньяку», что бы питьё проваливалось легче. Мы купили в том же супермаркете 0,7 «Московского» и стеклянные стопки. Коньяк стал проваливался со свистом, а вместе с ним и мы неуклонно проваливались в бездну хаотичного алкогольного веселья. Жара спала и сидеть среди зелени было приятно. Но в нас было слишком много энергии, и её нужно было срочно куда-то девать. Коля хохотал и порывался залезть на соседнее раскидистое дерево. Мы отговаривали его и, дабы бы он понял, насколько это опасно, сами поочерёдно залезли на него… Причём Алексей, залезая во второй раз, упал таки с него, и не будь он пьяным, точно сломал бы себе шею. Когда пиво почти иссякло, мы двинулись к остановке.
- Я вас провожу до вокзала , - галдел Николай. – Провожу и сразу домой! А то вы напьётесь и не доедете, я ж вас, алкашей, знаю!
- Правильно, - говорил я. – Поехали. И вообще, давай с нами!
- У меня паспорта нет, - сокрушался Коля, - с собой… И денег… Да и нельзя мне, у меня дела завтра!
- На нет и суда нет, - вмешался Алексей, коварно подмигивая мне обоими глазами и таща нас к дверям. – Поехали уже, а то пока доберёмся, как раз будет…
Мы забрались в пустой троллейбус и по просторному ночному шоссе понеслись к Комсомольской площади. По пути Коля опомнился:
- ****ь, я же в тапочках! И без документов! И майка драная! Меня же на вокзале примут!
- А друзья на что?- сказал я и протянул ему давно позабытый ими свёрток. – Вот, держи - подарок!
Коля развернул пакет, в нём были кеды 45-размера и футболка.
- Других не было!
- Лёха, - растрогался Коля. – Ты, ты…
- Только не целуйтесь, – предупредил нас Алексей. – Водитель и так уже что-то подозревает…
- А ты бы не курил в салоне, он бы и успокоился.
- Ещё чего, - возмутился Алексей. – Я ему полтинник дал, чтоб он не возникал…
Коля скинул свою рваную майку, тапочки и переоделся.
- Гранд! – восхитился я.
- Пэр, – заметил Лёха.
- А что, ничего, – поглядевшись в окно, одобрил свой вид сам Коля. – Весёленькая.
На майке были изображены листья марихуаны и большой дымящийся косяк…
- Теперь ни за что не примут, - успокоился он и на ходу поочерёдно вышвырнул в окно оба тапочка и майку.
- Эй, ты чего творишь! – взвился я.
- Да не переживай, они дырявые… – успокоил меня Коля.
Он уже жалел, что не может поехать с нами, и предлагал вернуться домой за его паспортом. Мы категорически отказывались.
- Гады, - ругался Коля. – Сами гулять будете, а я тут… Тоже мне, друзья…
Троллейбус остановился у вокзала. Мы вышли и пошли к кассам.
- На этот поезд билетов нет! – услышали мы то, что и ожидали услышать.
- Никаких?
- Никаких!
- Даже сидячих?
- Никаких вообще!
- Ясно.
Мы купили в палатке вина на дорогу, и пошли на платформу. Коля был сосредоточенно печален, но держался мужественно. Подали поезд. Мы сделали по долгому прощальному глотку.
- Вот и всё…
- Да, жаль!
Мы были крепко пьяны, но от расстройства ненадолго протрезвели и выглядели вполне прилично.
- В другой раз…
- Да…
Коля стал обниматься с Алексеем, а я подошёл к молодому помощнику машиниста – наш вагон был у головы состава.
- Добрый вечер.
- Добрый...
Я угостил его сигаретой.
- Скажи, - сорвалось у меня я, - а пассажира не возьмёшь?
- Этого что ль, - помощник кивнул на Колю.
- Да! А то мы едем, а ему билета не хватило…Ему очень, ОЧЕНЬ в Питер надо! У него там ЛЮБОВЬ! – увлечённо и нескладно стал врать я. - Обидно, мы друзья, а билетов нет! Деньги если что есть, не вопрос… А он так её любит, просто сил нет!
Помощник задумался.
- Пожалуйста! – взмолился я.
- А чё он одет так?.. Не пьяный?
- Самую малость, - заверил я. – А одет он так, потому что из дома сбежал, ну, от своей, новой, не любимой, к той, которая любимая, в Питере! Вот мы его и приодели в дороге, как смогли. Выручай дружище!..
- Прямо сбежал, - раскрыл рот молодой помощник.
- Сбёг как пить дать, - уверил его я. – В тапочках!
- Ладно, - поражённый этой романтикой сказал железнодорожник. - Сейчас у шефа спрошу!
Я протянул ему несколько купюр, он взял их и исчез в дверце. Через минуту он снова вылез.
- Порядок!
- Честно?
- Железно. Только не шуметь и проводницам тоже надо немного дать…
- Спасибо огромное, - я потряс ему руку.
- Да не за что, - засмущался тот.
- А где заходить?
- Да прям тут и заходите. Да и пора уже, время.
- Мы мигом.
Я подбежал к ничего не подозревавшему Коле и схватил его за плечи:
- Ну, решайся – едешь?
- Да, - сразу ответил Коля. – А куда?
- В Питер, Коля, в Питер! Город мечты и грёз, да не стой столбом, поторапливайся, путь не близкий!
Лёша невозмутимо бросил бычок под колёса и произнёс:
- Так я и знал, что всё этим кончится. Теперь – отдохнём по полной!
Продолжение следует...
