Пошел уже третий месяц лета, и третий месяц как Аня жила у меня. Мы с ней хорошо ладили, часто гуляли и веселились. Но позже мне пришла повестка. Ане тогда я ничего не сказал, только позвонил Дядьке и предложил встретиться в кафе. Когда мы с Аней зашли, он уже ждал за столиком, я сказал Ане чтобы она пошла и помыла руки. А пока я подошел и сел за стол.
-Дядь, мне повестка пришла, призывают на фронт.
Он посмотрел на меня грустными глазами и сказал:
-Что как? А как же Аня? Ты ей-то сказал?
-Нет, еще нет. Я бы хотел, чтобы ты приглядел за ней, а я вернусь с войны и заберу ее. Кстати, вот тебе карточка, код 3451. Там около трех сот тысяч рублей. Я скопил эту сумму на всякий случай, и вот он настал.
-Ты говоришь это так спокойно, сынок, как будто это происходит каждый день, в чем дело?
-Видишь ли, я уже это все осознал и поэтому готов ко всему этому, и не вижу смысла прятаться. Видимо судьба у меня не счастливая.
Аня подходит к столику и обнимает дядьку, здоровается,
-Ань, извини, папу призвали на войну, отказаться не могу, Дядька о тебе позаботится. Главное, не плачь.
Я встал и пошел к выходу, не обращая внимания на ее истерику. Слезы тогда текли по моему лицу, я не хотел, чтобы она видела меня таким. Я слышал, этот душераздирающий плачь, плачь девочки, которая возможно, больше не увидит своего отца. Я понимал ее чувства, это было ужасно больно, невозможно передать как больно видеть, когда кто-то из дорогих тебе людей уходит туда, откуда вернуться суждено не всем. Хоть мы были с ней вместе не так много, но уже успели привязаться друг к другу. Я вышел из кафе и отошел к стене. Я сел, и начал плакать, как дитя, я понимал, что я не смог дать ей настоящего родительского тепла, эти месяцы ничего не значат. Я не мог до конца осознать, правильный ли сделал выбор тогда 7 лет назад. Для ребенка это большой удар по психике и душе, у нее забирают отца. И все еще я слышал ее крик:
- «ПАПА, НЕ УХОДИ, ПОЖАЛУЙСТА!». Так продолжалось около получаса, позже я ушел в часть, оттуда меня увезли в лагерь на подготовку. Я никогда не забуду этот момент моей жизни.
И вот я сел в машину, которая увезет меня в лагерь для подготовки, там я увидел знакомые лица, это были Даниил и Андрей.
-О, вас тоже призвали?
-Нет, мы добровольцы, решили-таки отдать долг родине, сделать что-то полезное для страны, а тебя, Леха, как сюда занесло?
-Даня, это долгая история, в это время гребут всех под общую кучку. Единственно что могу сказать так это то, что Лиза умерла при родах, а дочь часто болеет. У меня печальная и не интересная история, Андрей, Даня, расскажите лучше где вы были все это время?
-Давай, Даня, первый рассказывай, мне тоже интересно – тихо произнес Андрей.
- Ну что ж, после школы я решил пойти в универ на бюджет, сильно погрузился в учебу, но вы меня знаете, где-то через месяц все это мне надоело, и я решил сдавать экзамены на авось. Как ни странно, у меня получилось, далее были 5 лет которые я никогда не забуду. Потом меня потянуло в военное дело, и так я оказался здесь.
Андрей тоже рассказал свое прошлое, но я не очень вслушивался, и поэтому не очень хорошо запомнил, он говорил, что отслужил срочную службу, как он ее называет срочку, и служил какое-то время в части, потом уволился, и сейчас пошел добровольцем на войну.
И вот мы приехали. Как оказалось, этот лагерь был недалеко от фронта, поэтому часто были слышны где-то вдалеке взрывы. Нас готовили очень быстро, где-то через месяц мне дали в руки автомат и отправили на фронт. Это было ужасно везде трупы и своих, и чужих, реки крови. Меня тянуло вырвало от этого, и так было пару раз, потом привык. Боевые действия велись в полуразрушенном городе, где сражались за каждый квадратный метр земли. Данька шутил много и меня это раздражало, я просто не понимал, как можно шутить в такое время. Мы не сдвигались с места, уже как двое суток мы сражались за один дом, но ничего, отбили, потеряли четверых, прямо сейчас помню, как снайпер убил нашего писаку Васю. Он записывал все что происходило в ежедневник, этот дневник подобрал наш взводный и сделал надпись в конце: «13:46 Васю убил снайпер. Запись делать некому. Конец». Через час нам удалось пробиться, и Даня выкрикивал: «Ну ничего мы им покажем, уже прошли дальше мы, и скоро войну выиграем, натянем этих упырей по самое…» и тут раздался выстрел. Даниила убили. Он даже понять ничего не успел, точный выстрел в голову. Чертов снайпер, чертовая война. Я не смог сдержаться и вылез из укрытия и начал полить во все стороны, в надежде пристрелить этого ублюдка. Далее свет потух, и лишь тихие выстрелы летали надо мною. Меня ранили в живот, и попали в плечо. Меня оттащили и оказали первую помощь. Наши отступили к дому, откуда меня вывезли в медпункт. Пролежал я там около месяца. Как только я поправился меня снова отправляют на фронт. Мне сообщили что и Андрея убили, но перед смертью он смог подорвать их полевой штаб.
Наши войска далеко продвинулись, и я к ним присоединился. Там уже не было таких жестоких битв, после трех месяцев активного нашего наступления, враги подписали капитуляцию, и мы выходим из войны. Много людей погибло, но еще больше страдает от этой войны. Из тренировочного лагеря мы все собирались ехать в город, но нас стало мало, в грузовик сели всего 13 человек, хотя уезжало нас из города гораздо больше.
-Ты права, старая, это я виноват в том, что разрушил свою жизнь и жизнь моей Лизы. Ты говоришь, что люди примитивны, хотя сама ты не испытываешь эмоции. Ты не знаешь какое это прекрасное чувство – любовь. Ты никого не любила, костлявая, ты никогда не испытывала эмоции. И посему ты не имеешь права говорить о примитивности людей. Да, ты много раз наблюдала эти человеческие ошибки, но ты не можешь прочувствовать их, ты лишь наблюдатель в этом бренном мире, и не более.
- Хм, ты говоришь это так уверенно, как будто знаешь каково это наблюдать каждый раз одно и тоже. Каждый раз человек идет на поводу своих эмоций. Он не принимает рациональных решений, но следует зову «сердца», или – как я это называя – своей глупости. Вы, люди, говорите, что учитесь на ошибках, но это не так. Вы повторяете их каждый день. Изо дня в день одно и тоже, это уже невозможно наблюдать, но я обязана. А тебе, старче, пора забыть уже эту девицу.