Мне давно не давала покоя загадочная история одного минского дома, которую я прочитала в газете лет 20 назад.
Почему этот частный дом не снесли вместе с остальными частными домами при застройке улицы?
Основной фигурант событий - минский Дом журналиста.
Подтверждения этой истории в интернете я не нашла. Так что рассказ будет исключительно по волнам моей памяти.
Улица Сурганова до ее застройки панельными дома в 80-х годах представляла собой частный сектор.
На месте одного из домов было решено построить Дом журналиста.
Был составлен проект, а хозяевам дома предложили с вещами на выход и некоторую компенсацию.
И тут хозяин дома приносит в соответствующие органы бумагу, где черным по белому написано, что земля под домом выдается на вечное пользование представителю оной и нет такого закона на земле, по которому предъявившего сию бумагу могли выселить из дома.
Подписана бумага была то ли Сталиным, то ли Жуковым. И выдана она была герою войны, участнику каких-то важных, и полагаю, секретных мероприятий.
И настолько эта бумага была серьезная, что этот частный дом оставили, а проект Дома журналистов изменили так, что он огибает неприкосновенный особняк, оставляя неприкосновенным согласно бумаге.
Скажете, быть такого не может?
Но посмотрите на карту.
Видите, как дом журналиста действительно огибает дом номер сорок восемь?
О том, что я всю эту историю не придумала, говорит сам дом, точнее его присутствие в окружении высотных современных (на момент застройки улицы) домов.
Слева к нему вплотную примыкает офисное здание с книжным магазином и турагенством.
А вот и сам дом сорок восемь. Достаточно добротный, крепкий.
Простой деревянный забор и калитка говорят о том, что теперешние хозяева особняка явно не барствуют.
На доме сохранился еще старый номер с фонарем над ним.
Номер давно стерся и его не обновляли.
В какие же все-таки года построен дом, что над номером есть фонарь?
А вот сарайка серьезная, крепкая, хоть и небольшая.
Не увидела шторок на окнах, а для меня это верный признак жилого дома.
Дом Журналиста построен стык встык к неприкосновенному дому. Это ли не доказательство правдивости моей истории?
Стоит отойти чуть подальше - и дом становится незаметным.
От этой истории веет некоторой неуловимой сказочностью - древние грамоты, которые всё ещё в силе, несмотря на прошедшее время, мой дом моя крепость и другие элементы фольклорного сознания.
Но все-таки, что за бумагу мог предъявить хозяин дом?