История эта случилась лет тридцать назад. Я, окончил четвертый класс, и как тысячи советских школьников проводил лето в пионерском лагере. Располагался он в сосновом бору на берегу реки Кама и носил гордое имя «Фрегат» Много интересного было у нас в лагере, но сегодня я расскажу вам одну «страшную» историю.
Июль был в самом разгаре, вторая «лагерная» смена подходила к концу, когда наш отряд занял первое место в «Зарнице». На этот раз эта военно-патриотическая игра проводилась по новым правилам. Раньше лагерь просто делили на две команды «зеленых» и «синих» и две эти армии сражались в отрывании погон друг у друга и поисках вражеского знамени. Но в этом году, благодаря отставному мичману Петру Сергеевичу все было иначе. По пересеченной местности вокруг территории «Фрегата» проложили не простой маршрут с разными заданиями. Тут было и разжигание костра тремя спичками, и преодоление водной преграды, и оказание первой медицинской помощи, установка палатки на время, ориентирование на местности и еще разные, разные сложности. Но игра стоила свеч, потому что отряд победитель в качестве награды отправлялся в двухдневный поход. И мы победили.
В назначенный день сразу после обеда, вместо тихого часа наш отряд собрался у ворот лагеря с рюкзаками на плечах. С нами были наши вожатые Егор и Ира, а возглавил нашу экспедицию Петр Сергеевич.
Отставной мичман был сторонником армейской дисциплины, поэтому наш отряд двигался строго в колонну по два и в ногу, привалы были каждые полчаса по пять минут. Уже через два-три часа мы почти прибыли на место будущей ночёвки, но незадолго до нее мы прошли через старое заброшенное кладбище. Старый погост находился на холме, покосившийся гнилой забор отделял его от пейзажа только с двух сторон, а от входных ворот остались лишь два полуразрушенных кирпичных столба. Сохранившихся надгробий было совсем мало то ли их растащили, то ли они совсем разрушились. В дальнем конце кладбища у прогнившего забора возвышался покосившийся двухметровый каменный крест, на надгробной плите под ним с трудом можно было прочесть дату смерти: тысяча восемьсот какой-то год. И что похоронен здесь какой-то купец. Кладбище сплошь заросло лопухами, полынью и крапивой, причем сорняки словно поделили территорию – крапива росла в основном на могильных холмиках, а полынь и лопухи в ямах обвалившихся могил.
Побродив минут десять меж могил наш отряд двинулся дальше и уже минут через десять, мы ставили палатки на берегу Камы. Как мы провели остаток дня подробно рассказывать не буду – конечно покупались, поиграли, попели песни у костра пришло время ложиться спать, тем более небо затянуло тучами. Мы разбрелись по палаткам, но спать не хотелось. И мы с мальчишками стали рассказывать страшные истории. Палатки стояли рядом и хоть мы и шептали соседние палатки нас услышали и уже минут через пятнадцать у нас собралась компания любителей страшилок. Мы нагоняли друг на друга жути, ветер рождал странные шорохи, в небе вспыхивали молнии - девчонки в страхе прижимались к парням. Романтика.
Был у нас в отряде Вовка, неплохой в общем то парень, но хвастун. И вот после очередной страшной истории стал он бахвалиться что ничего не боится: ни черта, не ведьм не мертвецов. Ну чертей мы ему привести не могли, а мертвецы — вот тут не далече на старом погосте. А Вовку понесло: «Я говорит легко все кладбище пройду и не испугаюсь» Ну а мы чего? «Давай говорим – иди. Ты впереди, а мы сзади, чтобы удостоверится, что не врешь»
И вот наша странная процессия двинулась к заброшенному кладбищу. Впереди Вовка, метрах в двадцати позади мы, всего человек десять – двенадцать. А погода портится, ветер все сильнее, дождик стал накрапывать молния в небе вспыхивает все ярче, но грома нет. Вовка идет уверенно периодически оборачивается на нас и нарочито улыбается. Мол вон я какой герой, а вы там идете кучкой и трясетесь.
И так это нас разозлило, что я и друг мой Пашка решили Вовку проучить. Отделившись от группы сопровождающих, мы стремглав понеслись в обход, чтобы опередить нашего смельчака и хорошенько его напугать. Прибежав на кладбище, мы спрятались в лопухах, недалеко от большого каменного креста до которого и должен был дойти Вовка. Сидим ждем, ветер качает редкие кладбищенские деревья, всполохи молний рождают причудливые тени. Жутковато.
Минут через пять, сквозь шум ветра слышим свист, сердце уходит в пятки, Пашка хватает меня за руку, я прижимаю палец к губам: «Тсссс» Выглядываем из своего укрытия и смотрим на тропинку: по ней не очень уверенно озираясь по сторонам идет Вовка, фальшиво насвистывая «Смуглянку». Группа сопровождения остановилась у разрушенных ворот и на кладбище не заходит. Наш план был такой: как только Вовка дойдет до креста и повернет обратно мы с Пашей включим фонарики и с диким воем выскочим на хвастуна. Вовка прошёл мимо нас, до креста ему оставалось метров пять. Мы приготовились… но тут произошло такое, что мне до сих пор жутко, когда вспоминаю. Сначала в небе вспыхнула молния, да так ярко будто на пару секунд в небе включили мошною лампу дневного света, а потом раздался раскат грома такой силы будто начался артобстрел. А после грома – тишина. И в этой тишине при вспышке очередной молнии большой каменный крест вдруг падает на надгробную плиту с глухим могильным «бум» и потом снова раскат грома.
Вовка заорал как стадо бизонов рванул от рухнувшего креста и с перепугу влетел в яму где прятались мы с Пашкой. Налетев на нас Вовка заорал еще громче, мы заорали тоже и ломанулись с кладбища. Услышав наши крики и увидев обезумевшее от испуга трио, ребята, которые ждали нас у ворот присоединились к нашему безумному ору. И этот испуганный табун пионеров вихрем понесся в палаточный лагерь. Там конечно же никто уже не спал, вожатые и Петр Сергеевич вылавливали нас в темноте и усаживали возле костра. Отпаивали нас остывшим чаем и минут пятнадцать пытались выяснить что произошло. Вовка заикаясь пытался что-то объяснить, но у него ничего не выходило. Наконец выслушав наш сбивчивый рассказ отставной мичман сказал: «У страха глаза велики. Марш спать»
На следующий день возвращаясь в лагерь, мы вновь прошли через старый погост. Большой каменный крест не возвышался над кладбищем, а лежал на надгробной плите – плита была расколота пополам.
P.S. Вовка, еще дня два заикался, но потом речь нормализовалась. А вот хвастаться с тех пор Володя стал гораздо реже.
А в вашем детстве случались страшные истории? Делитесь в комментариях, ставьте лайки, подписывайтесь на канал. Всем добра ваш Graff O'Man.