- Азазелло, раскинь мне Таро. Беспокоит меня один вопрос. Почему меня никто не любит?
- Жрица, дорогая, тут Таро не нужно. Тебя не любят, и не будут любить, ты служишь темному культу. Тебя бояться. И уйми свои шторы, пусть поют потише.
Красные шторы этим вечером, правда, выглядели очень необычно, на них не было ни одного знака. Ни единого. Но они пели, то тише, то громче, а то просто имитировали расстроенный рояль. Все это раздражало Азазелло, и он то вытаскивал свой стеклянный глаз, то вставлял его обратно.
Жрица ела клубнику, аккуратно обмакивая каждую ягодку в сахар. По серебру сахарницы скакал единорог.
- Вот ты скольких сегодня укокошила?
-Одного, ну это моя работа.
- Меняй работу. Хотя, где лучше не знаю. Я вот души ловлю, ну ты знаешь. Когда густо, а когда и пусто. И тоже меня никто не любит.
Карта легла рубашкой кверху. И именно эта карта. Главная.
Жрица и Азазелло молчали. Карлик мучил гитару, спрятавшись на подоконнике за шторами.
- Какой ты вопрос сейчас задала? Таро молчит. Значит тебе не нужно знать.
Крупинки сахара прилипли к пальцу. Жрица посмотрела на пустую тарелку, дно которой показало ей разрушенную башню.
- Я все поняла, я уже знаю.
- Я тебя люблю. Это отозвался Карлик с подоконника.
Он плакал, но этого никто не видел, а мы не расскажем.