1852
Читалъ H[istoire] des Crois[ades], ходилъ на охоту, спалъ после саламаты, б[ылъ] у Ник[олиньки]. Теперь поздно, но хочу писать немного. —
1856
[Судаково.] Ездилъ на охоту поймалъ 2-хъ на логовахъ, однаго застрелилъ, нашелъ М-llе V[ergani] и съ ней поехалъ къ Арс[еньевымъ]. Нечего съ ней говорить. Ея ограниченность страшитъ меня. И злитъ невольность моего положенiя. Много думалъ на охоте. Надо больше жить жизнью. Совершенства нетъ. Хорошо, ежели нетъ худа.
1857
[Москва.] Поговорилъ съ Колбасинымъ и поехалъ. Смерть Пазухина невозможная мерзость. Юшковъ. Деспотъ и дуракъ. Долгоруковъ, стареющiй светскiй человекъ и бедняжка Мещерской изъ Парижа на Кавказъ. Известiе о свадьбе Орлова съ Тр[убецкой] возбудило во мне грусть и зависть. Прiехалъ усталый и съ жестокимъ насморкомъ и грипомъ. Маш[инька] все разсказывала про себя, про меня не спросила слова. И приласкала меня. Ничего. Спалъ днемъ. Прочелъ книгу Н. С. Толстого. Славно. И Севаст[ополь] Ершова хорошо. Хочу сидеть дома и писать. Петербургъ сначала огорчилъ, а потомъ совсемъ оправилъ меня. Репутацiя моя пала, или чуть скрыпитъ. И я внутренно сильно огорчился; но теперь я спокойнее, я знаю, что у меня есть, что̀ сказать и силы сказать сильно; а тамъ, что хочетъ, говори публика. Но надо работать добросовестно положить все свои силы, тогда пусть плюетъ на олтарь. —
1858
Видел Валерию — даже не жалко своего чувства. С Маш[инькой] опять пошло на лад. С детьми — прекрасно. Был в Туле. Черкас[ской] не глуп, но узенькая головка. Все славянофилы не понимают музыки. Переписывал Казака. Надо еще раз. Денег нет, хозяйство плохо.
1865
Воздержание и гигиена полные — гимнастика. Шума в ухе нет, и легко, но — отрыжка и дурной язык, особенно утром. Писал.
1889
Да, жив. Встал, проводил С[оню] и Ругина. Поцеловались. Пошел ходить. Говорил с Ал[ехиным]. Он грешит тем, что считает свою форму и себя святым. Очень грешит. Ему кажется, что есть два состояния только: мирская ложная жизнь и общинная святая. В этом грубая ошибка. Думал по этому: Есть вот что: мир людской, подразумевая под этим словом большинство людей, живущих мирской эгоистичной жизнью. В среде этого большинства всегда были и есть люди, понявшие погибельность этой жизни, отдающие другим, миру блага личной жизни и живущие для другого духовного блага. Эти люди застаются этим новым сознанием во всех самых разнообразных положениях жизни. В каждом из этих положений люди стремятся к жертве своей личностью и к достижению духовного блага. Это стремление, выводящее людей из ложных, высших по мирскому, положений и вводящие их в низшие по мирскому, истинные, и составляет их жизнь и составляет в общем осуществление Ц[арства] Б[ожия]. Таков всегда есть и был ход истинной жизни, но рядом с этим постоянно происходит еще следующее: люди, не понимая того, что выхождение правдиво и любовно из ложного положения (увлекая с собой других) и есть сама жизнь, представляют себе жизнь только уж после освобождения от лжи и стараются освободить себя от лжи ложными средства[ми], обрубая жестоко, не любовно связи с людьми, только бы поскорее начать истинную жизнь, к[оторую] они известным внешним образом определяют. Это обман. Старый обман — сделать жизнь похожей на истинную, такой, как будто люди любят добро. Это зло худшее.
Ходил гулять с Андр[юшей]. Говорил с А[лексеем] М[итрофановичем] о том, что борьба есть жестокая борьба и без нее нельзя жить. Он как будто понима[ет]. 3 часа, хочется спать.
Лег у Т[ани] в комн[ате], спал почти до обеда. Приехала С[оня]. Ван[ичка] хвора[л]. Мне очень жалко Соню. Играл в шахм[аты], сидел с Алех[иным]. Он не христианин. Он самоуверен, самодоволен и потому жест[ок]. Тяжело с ним. И отрыжка от него очень тяжелая. Он подтвердил мои подозрения о Р.
1890
Я. П. Встал рано, поспешно прошелся и сел писать. Много и хорошо писал «заключенье» и поехал в Тулу. Дав[ыдова] нет. Суд пропустил. Сходил на почту и вернулся к обеду. Письма из Америки. Globe критика, Dole, и прекрасное письмо от женщ[ины] редакт[ора] Alfa. Пишет, что я должен написать о детях, в смысле наследственности. Как они носятся с наследственностью, именно п[отому], ч[то] она не обязывает, а оправдывает. — Письмо от Чертк[ова] и Гайдеб[урова]. Статья Дианы напечатана. Мне как-то жутко за нее. И это скверно. Доказательство, что я не вполне для других делал. 3-го дня
1894
Пропустил один день. Сегодня 30 Ок. Я. П. Все эти дни чувствую себя очень слабым умственно. Вчера еще проработал немного и вечером поправил письма, но нынче и не открывал тетради. И грустно, уныло всё время, хотя ничто не тревожит, напротив, всё очень хорошо. Девочки спокойны и милы. Письма хорошие. Вчера было письмо от Левы, к[оторое] тронуло меня.
Думал: 1) О присяге, о кот[орой] мы говорили вчера с Петром Цыганком. Велено присягать 12-летним. Неужели они думают связать этим детей? Разве не очевидно это самое требование показывает их вину и сознание ее. Хотят удержать и спасти тонущее самодержавие и посылают на выручку ему православие, но самодержавие утопит православие и само потонет еще скорее. 2) Очень показалось мне важным, когда я думал о назначении разума. Разум не Бог, и глупо молиться Разуму — богине разума, но разум есть священное, Богом данное орудие для познания Бога. И потому надо соблюдать это орудие во всей чистоте и не отдавать его на поругание. Разум не может всего понять, не только в явлениях мира, но даже и в назначении человека; но он может всегда видеть неразумное и указать на него. Между тем, чтобы всё понять, и до того, чтобы всё принимать, как бы неразумно оно ни было — большая разница. Думал это по случаю тех ужасающих нелепостей, к[оторые] пишутся и печатаются, говорятся и проделываются по случаю перемены царствования.
Кончил Morticoles. Интересно; но небрежность писания, необдуманность всего плана и вместе с тем выработанная техника поразительны.
1900
Кочеты. Е. б. ж.
Началъ утромъ писать посланiе китайцамъ. Мало и плохо написалъ начало. Разговаривалъ хорошо съ Ал[ександромъ] Мих[айловичемъ] и съ прiехавшими Шепелевыми.
Все не совсемъ здоровъ — какъ буд[то] лихорадка, но желудокъ хорошъ. Ничего не записалъ. Писемъ нетъ.
1902
Ясн. П. Е. б. ж.
1908
Я. П.
Вчера мало спалъ и съ утра усердно писалъ о Серб[ахъ]. Кажется, плохо. Потомъ слабо оч[ень] себя чувствовалъ. Записать:
1) «Жажда знанiя», «помогите» — въ письмахъ. И это больше ничего, какъ самая грубая корысть и тщеславiе — залезть повыше на шею своего же брата.
2) Мало того, чтобы «креститься», сказать себе, что хочу жить по-христiански. Этому надо много и съ усилiемъ учиться — учиться жить по-христiан[с]к[и], хотя бы учиться тому, чтобы встречать всякаго человека (нынче два несчастные оборванцы изъ Тулы, вчера Ан[дрея] жена) съ любовью и уваженiемъ. A отношенiе къ имуществу, къ пище, къ увеселенiямъ, къ речи. Да, въ 80 летъ только начинаю не то, что учиться, а понимать, что надо учиться. Начинаю и учиться.
3) Забылъ, и жалко. Одно вспомнилъ: То, ч[то] какъ только чувствуешь, что что нибудь непрiятно, что чего нибудь боишься, хочешь скрыть. Ищи въ себе: въ чемъ ты тутъ отступалъ отъ любви, ищи и найдешь.
1910
Е. б. ж.
[Шамардино.] Живъ, но не совсемъ. Оч[ень] слабъ, сонливъ, а это дурной признакъ.
Читалъ Новоселовскую философскую библiотеку. Оч[ень] интересно: о Соцiализме. Моя статья о Соцiал[изме] пропала. Жалко. Нетъ, не жалко. Прiехала Саша. Я оч[ень] обрадовался. Но и тяжело. Письма отъ сыновей. Пись[мо] отъ Сергея хорошее, деловитое, короткое и доброе. Ходилъ утромъ нанимать хату въ Шамарди[не]. Оч[ень] усталъ. Написалъ письм[о] С[офье] А[ндреевне].