1852
Ездилъ на охоту, ходилъ на охоту, […]. Принимался писать, но нейдетъ. — Завтра буду писать хорошенько и примусь за математику. Надо испытать магнит[ный] пасъ, о к[оторомъ] я прочелъ въ С[овременнике?]. Я долженъ иметь силу.
1853
Всталъ до зари, началъ было писать, но бросилъ. Игралъ въ карты по 1/2 —
1856
[Красные дворы.] Мга, проездилъ отъ 9 до 6, не травилъ ни однаго. Забралъ вправо и заехалъ въ Красное, испыталъ чрезвычайно сильно грустное воспоминанiе, потомъ, прiехавъ въ Сухую Локну, въ избу, не вынесъ грязи, жару и таракановъ и поехалъ в Красные Дворы. Я ужъ успелъ изнежиться въ Россiи. Старикъ хозяинъ съ горестью разсказывалъ, что баринъ хозяинъ всё заводитъ, построилъ своими горницу важную, хоть бы векъ привелъ Богъ жить — нехороша — строитъ большiе хоромы. — Спалъ хорошо, но была п.
1857
[Ясная поляна — Пирогово.] Сталъ рубить лесъ. Поехалъ въ Пирогово, затр[авилъ] 2-хъ. Прiехалъ злой, но оборкался съ Маш[енькой]. Она покорнее. Нездоровится.
1865
[Ясная Поляна.] Поехали и приехали в Ясную. Приятно, но смутный страх заботы.
1889
Я. П. Думал: Если бы сказано б[ыло]: будьте совершенными, как Павел или даже как И[исус] Хр[истос], жизнь могла бы кончиться. Стал как Х[ристос], а потом? А то сказано: Как Отец Неб[есный] — нет конца; что ни сделал в себе, как ни подвинулся, всё так же далек. Или как движение по двум силам. Всегда силы под тем же углом, чтобы могло быть мое движение вперед. Всегда то же несоответствие с совершен[ством] От[ца] Неб[есного]. И есть куда идти всегда.
Шея очень болит. Читал и дошивал сапоги. Кончил.
1905
Я. П.
6 дней не писалъ. Дня 4 нездоровится — печень. Ничего не писалъ. Федоръ Кузмичъ все больше и больше захватываетъ. Читалъ Павла. Какой предметъ! Удивительный!!! Читалъ и Герцена «Съ Того Берега» и тоже восхищался. Следовало бы написать о немъ — чтобы люди нашего времени понимали его. Наша интелигенцiя такъ опустилась, что уже не въ силахъ понять его. Онъ уже ожидаетъ своихъ читателей впереди. И далеко надъ головами теперешней толпы передаетъ свои мысли темъ, к[оторые] будутъ въ состоянiи понять ихъ. Записать:
1) Записано такъ:
И какая кому польза духовная или телесная отъ того, что есть Россiя, Британiя, Францiя?... Матерьяльныя величайшiя бедствiя: подати, войны, рабство, — и въ духовномъ отношенiи: гордость, тщеславiе, жестокость, разъединенiе и солидарность съ насилiемъ.
Много б[ыло] жестокихъ и губительныхъ суеверiй: и человеч[ескiя] жертвы, и инквизицiя, и костры, но не было более жестокаго и губительнаго, какъ суеверiе отечества, — государства. Есть связь однаго языка, однихъ обычаевъ, какъ, н[а]п[римеръ], связь русск[ихъ] съ русск[ими], где бы они ни были: въ Америке, Турцiи, Галицiи, — и Англосаксонцевъ съ Англосаксонцами въ Америке, Англии, Австралiи; и есть связь, соединяющая людей, живущихъ на общей земле: сельская община или даже собранiе общинъ, управляемыхъ свободно установляемыми правилами жителей; но ни та ни другая связь не имеетъ ничего общаго съ насильственной связью государства, требующаго при рожденiи человека его повиновенiя законамъ государства. Въ этомъ ужасное суеверiе. Суеверiе въ томъ, что людей уверяютъ и люди сами уверяются, что искусственное, составленное и удерживаемое насилiемъ соединенiе есть необходимое условiе существованiя людей, тогда какъ это соединенiе есть только насилiе, выгодное темъ, кто совершаетъ его.
2) Постоянное стремленiе въ будущее, желанiе поскорее жить есть указанiе того, что жизнь постоянно открывается, что въ этомъ открытiи — жизнь, что въ немъ и благо. (Неясно.)
3) Совершенно ясно понялъ и почувствовалъ все безумiе нашей, богатыхъ, освобожденныхъ отъ труда сословiй, жизни и то, что оно не можетъ быть иначе. Люди, не работая, т. е. не исполняя одинъ изъ законовъ своей жизни, не могутъ не ошалеть. Такъ шалеютъ перекормленныя домашнiя животныя: лошади, собаки, свиньи.
4) Увидалъ на полу яблочное зернушко. «Отчего другiя яблочныя зерна прорастутъ въ земле, будутъ продолжать жить, а это погибнетъ?» Случайность. Но что такое случайность? Если въ этомъ важнейшемъ въ мiре деле — случайность, то во всемъ случайность. Такъ и говоритъ глупая теорiя Дарвина. Умный ответъ: не знаю. Не знаю и про семена растенiй, не знаю и про животныхъ, но про себя знаю, не могу не знать. Вся моя жизнь прошедшая, все мое сознанiе или воспоминанiе прошедшей жизни говоритъ мне, отчего не проросло во мне зерно добра и блага (добро — объект[ивно], благо — субъективн[о]). Я сделалъ то, что не должно и что лишило меня блага, или не сделалъ то, что должно и что было бы благо. Я могъ и сейчасъ могу сделать то, а не это и потому полагаю, что и для семянъ есть нечто, кроме случайности.
Знаю я, что для прорастанiя яблочныхъ семянъ или березовыхъ есть пределъ, что не можетъ ихъ [быть] больше известнаго количества, знаю также, что и жизнь человеческая, несмотря на то, что поступлю я такъ или этакъ, будетъ происходить въ известныхъ пределахъ по известн[ымъ] законамъ. Но знаю, что я-то могу поступать въ этой жизни такъ или иначе, и что въ этомъ поступанiи такъ или иначе, въ этомъ жизнь.
5) Поступанiе же такъ или иначе есть вотъ что: Жизнь мiра постоянно открывается моему взгляду, не могущему видеть всего, открывается во времени. Въ этомъ процессе открыванiя я могу сознавать себя преходящимъ животнымъ или неизменнымъ духовнымъ существомъ. Въ этомъ — томъ или другомъ — сознанiи при процессе открыванiя и есть то, что мы называемъ свободой воли.
6) Записано такъ:
Жизнь — въ стремленiи къ осуществлению блага, и это дано намъ въ сознанiи духовнаго существа — свободы. Жизнь мiра, какъ целое, определена, неизменна — она есть, для нея нетъ времени прошедшаго и будущаго. Но въ этой жизни мы, духовныя существа, сознаемъ себя во времени и потому свободны и можемъ быть блаженны.
Мы трепещемъ въ мiре, и это трепетанiе есть жизнь и благо. Все измененiя, которыя можетъ сделать человекъ въ общей жизни, только кажутся ему, только измененiя для него: для всей жизни они ничто; пределы этихъ измененiй очень узки.
Цель возможныхъ измененiй есть благо.
Въ каждый моментъ жизни человека и людей одно и тоже положенiе относительно прошедшаго и будущаго, и всегда человекъ можетъ свободно достигать блага.
1907
Я. П.
Здоровье — хорошо, а на душе — рай — почти рай. Все больш[е] и больше входитъ въ жизнь то, чтобы, не думая о себе для себя (тела) и о себе въ мненiи другихъ, жить любя. И удивительно радостно. Должно быть, отъ возраста, освободившаго отъ страстности: въ гневе, похоти, славе людской; но думаю, что возможно и всемъ. Много получаю писемъ, и очень хорошихъ. Письмо Иконникова таково, что, слушая его, расплакался, какъ старушка. И хорошо. Очень хорошо. Записать надо одно не изъ книжечки:
1) Говорятъ, говорю и я, ч[то] книгопечатанiе не содействовало благу людей. Этого мало. Ничто, увеличивающее возможность воздействiя людей другъ на друга: железн[ыя] дороги, телеграфы, — фоны, параходы, пушки, все военныя приспособленiя, взрывчатыя вещества и все, что называется «культурой», ника[къ] не содействовало въ наше время благу людей, а напротивъ. Оно и не могло быть иначе среди людей, большинство к[отор]ыхъ живетъ безрелигiозной, безнравственной жизнью. Если большинство безнравственн[о], то средства воздействiя, очевидно, будутъ содействовать только распространенiю безнравственности. Средства воздействiя культуры могутъ быть благодетельны только тогда, когда большинство, хотя и небольшое, религiозно-нравственно. Желательно отношенiе нравственности и культуры такое, чтобы культура развивалась только одновременно и немного позади нравственнаго движенiя. Когда же культура перегоняетъ, какъ это теперь, то это — великое бедствiе. Мож[етъ] б[ыть] и даже я думаю, что оно бедствiе временное, что вследствiе превышенiя культуры надъ нравственностью, хотя и должны быть временныя страданiя, отсталость нравственности вызоветъ страданiя, вследствiе к[отор]ыхъ задержит[ся] культура и ускорится движенiе нравственности и возстановится правильно[е] отношенiе.
Все занятъ, и очень усердно, Д[етскимъ] К[ругомъ] Ч[тенiя] и хотя медленно, но подвигаюсь. Нынче думалъ, что сделаю 3 Кр[уга] Ч[тенiя]. Одинъ — по отделамъ, детскiй; другой — такой же для взрослыхъ. Третiй — безъ отделовъ, но исправленный старый.
1910
Всталъ поздно. Тяжелый разговоръ съ С[офьей] Андреевной]. Я больше молчалъ. Занимался поправкой О Соцiализме. Ездилъ съ Булг[аковымъ] навстречу С[аше]. После обеда читалъ Достоевскаго. Хороши описанiя, хотя какiя то шуточки, многословныя и мало смешныя, мешаютъ. Разговоры же невозможны, совершенно неестественны. Вечеромъ опять тяжелыя речи С[офьи] А[ндреевны]. Я молчалъ. Ложусь.