1852
Былъ весь день до вечера в странномъ положенiи непреодолимой апатiи: ни читать — ни писать. Читалъ какую-то дрянь, потомъ написалъ 11/2 листа. Надо навсегда отбросить мысль писать безъ поправокъ. 3, 4 раза — это еще мало. Вчера посылалъ В[анюшку] въ казармы за грубость. Я больше, чемъ когда нибудь решился выдти въ отставку; на какихъ бы то ни было условiяхъ. Служба мешаетъ двумъ призванiямъ, к[оторыя] единственно я созналъ въ себе, особенно лучшему, благороднейшему, главному, и въ томъ, въ к[оторомъ] я более уверенъ найти успокоенiе и счастiе. Все решится темъ, представилъ или нетъ меня Бр[иммеръ]. Ежели представилъ, то я жду [писать въ] Петерб[ургъ и,] ежели нетъ, то я тотчасъ-же подаю въ отставку. —
1853
[Георгиевская.] Получилъ деньги, хлопоталъ для отъезда. Подарилъ лошадь казаченку. У Теодори[ны] не взялъ 3,90 по тому случаю, что она мне показалась очень жалка. Выех[алъ] въ дес[ять], въ 6 прiех[алъ] въ Георг[iевскую] и здесь написалъ 3/4 листа Дев[ичъей].
1856
Поехалъ къ Ар[сеньевымъ]. Не могу не колоть В[алерiю]. Это ужъ привычка, но не чувство. Она только для меня непрiятное воспоминанiе. Затеялъ было писать комедiю. Moжетъ возьмусь.
1861
Ясная Поляна. Вчера получил письмо от Тургенева, в кот[ором] он обвиняет меня в том, что я рассказываю, что он трус, и распространяю копии с письма моего. Написал ему, что это вздор, и послал сверх того письмо: Вы называете мой поступок бесчестным, вы прежде хотели мне дать в рожу, а я считаю себя виноватым, прошу извинения и от вызова отказываюсь. — У меня два студента, школа идет хуже. Я начинаю разочаровываться в журнале. —
1865
[Покровское]. В дороге. Машинька очень мила и дети.
1889
Я. П. Письма от Тани. Живопись восхищает ее. Живот болит, но сносно. Читал только New Christianity. Письмо от Ч[ерткова] и Апол[лова]. Он подал к расторжению. Шил сапоги вечером. Дома благополучно. М[аша] беспокоит. Лег поздно.
1890
Я. П. Вчера с утра было оживление мысли, и кое-что записал в carnet, но работать не мог. Ходил гулять. Очень слаб. Письмо от Золотаре[ва] об иконах и от Ч[ерткова] о личности — слишком тонкое. Статья в R[evue] d[es] d[eux] m[ondes], père Didon, наглая, глупая, мертвая. Это поразительное событие знамения времени. Потребность написать не только обличение, но уличение всё усиливается. — Пытался окончить или написать новое заключение — не мог. Ходил гулять — молился. Матрену задавило возом. Review of reviews — отвратительно. Тоже знамение времени. Думал:
1) Обычное рассуждение о том, что рабочие классы свободны работать или нет, образовываться и подняться в высшие слои общества, напоминает мне вопрос той барыни, к[оторая] говорила, что у мужиков нет хлеба, так отчего они не едят пирожки? Такое же непонимание не только действительности, но того, о чем и в чем речь.
2) Когда трудишься или страдаешь, некогда — нельзя молиться. Это надо было делать прежде. —
Теперь 12-й час, иду наверх, подожду почту и спать.
1891
Я. П. 11 дней не писал. Попробую, идя назад, вспомнить. Нынче пытался вновь писать статью о голоде. Ничего не вышло. Вечером написал 8 писем и свез на Козловку. Только что писал Золотар[еву] рецепт о том, как установить любовь к людям, с к[оторыми] живешь, и, взойдя наверх, поддался поддразниванию С[офьи] А[ндреевны], утверждавшей, что люди, пытающиеся жить нравственно, утеряли простоту. И рассердился, сдержался. — Вчера 7-го. То же писал утром и не шло. Уехали Эрдели и Таня в Москву. 6 и 5 поправлял первые главы статьи о воинск[ой] повинности. 4 и 3 писал 8-ю главу и хорошо кончил, 3 и 2-го и 1-го писал статью о голоде. Всё это время работал, засыпал завалину. Были за это время Стаховичи, Полякова, Зиновьев и Давыдов с дочерьми. Особенно выдающихся писем не б[ыло]. Нет, были: письма Хохлова и англичанина пастора, сочувственное. Отослал за это время, исправив ее, «Первую ступень».
Думал только две вещи:
1) То, что быть в нужде по отношению к пище и одежде и помещению есть наивыгоднейшее положение человека — не переесть, не перегреться, не перепокоиться. Особенно первое: есть надо так, как будто не достанет на всех, и всегда оставлять другим.
2) То, что когда трудно, как мне теперь, безвыходно, кажется [1 перечеркнутое и неразобранное], надо думать, что это отличие мне. Мне задается урок трудный, п[отому] ч[то] в меня верят, надеются на меня и любят меня. Надо быть благодарным. Теперь 12 ч. ночи.
1892
Е. б. ж. Я. П.
1904
Я. П.
Больше двухъ недель не писалъ. Очень занять Кругомъ Чтенiя. Подвигается, еще много работы. Кое что и, казалось, важное, записалъ. Здоровье въ общемъ хорошо; но упорная боль въ правой кишке. М[ожетъ] б[ыть], пустяки, а мо[жетъ] быть — важное, къ смерти. Думаю безъ противленiя. Здесь Горб[уновъ] и Абр[икосовъ]. Теперь 1-й часъ ночи. Не стану записывать. А то дурно запишу, а, кажется, много важнаго. —
1909
Вчера. 7. Оче[нь] дурно себя чувствовал. Утром ходил к лесничему, говорил с Голд[енблатом] о Телят[инских] мужиках. Дома ничего не делал. Читал Андр[еева] и Чел[ышева], к[оторые] оба приезжают. Вечер тоскливо. Хочется умереть. Спрашивают: что же тебе дурно? Не дурно, а там лучше.
Ночью от живота не спал.
Третьего дня, 6-го. Плохо поправил Разговор, и несколько писем. Ездил с Душ[аном] к Звегинц[евой]; неприятный стражни[к]. Трудно, но тем нужнее удержать любовн[ое], братское отношение. Вечером ничего особенного. 5-го. Вероятно, то же самое. Тоже нездоровилось. Нынче немного, оч[ень] немного получше. На душе хорошо. Записать:
1) Забыл всё. Одно помню: ч[то] надо бы ответить тому, кто за меня осуждает за то, что я не беден, как Иоан Кр[еститель], — ответить, ч[то] Иоан святой, а я отставной офицер, жил дурной жизнью и только к старости начавший думать о Боге и кое-как добираться до того, как бы служить Ему.
2) Ученый определил 7000 видов мух.
1910
Всталъ рано, пошелъ навстречу лошадямъ отвозившимъ милую Таничку. Простился съ ней. Саша съ В[арварой] М[ихайловной] тоже провожали, вернулся домой. Поправилъ о соцiализме. Пустая статья. Потомъ читалъ Николаева. Сначала оч[ень] понравилось, но потомъ, особенно конспектъ 1-й части, менее. Есть недостатки, неточности, натяжки. Пришла Соня, я ей высказалъ все, что хотелъ, но не могъ быть спокоенъ. Оч[ень] разволновался. Потомъ ездилъ съ Душ[аномъ], спалъ, обедалъ. Вечеромъ читалъ опять Николаева, конспектъ 1-й части, который] мне не понравился. Теперь 11-й часъ, ложусъ.