Он вернулся за полночь. В коридоре еще стоял запах ее духов. Он прошел на кухню, достал из холодильника виски. Выпил полстакана. Разделся, принял душ, вытерся насухо полотенцем. Когда брился, заметил, что она забыла расческу на раковине. Причесался ею, глядя на себя в зеркало. Выбросил расческу в мусорное ведро. Позвонил по телефону в ливанский ресторан, заказал доставку двойную порцию кебабов с йогуртом и салатом. Зашел в интернет, почитал анекдоты. Отправил ей письмо. Поставил любимый диск Talking Heads. Быстро надоело. Набрал сайт Нашего радио. В далеком эфире передавали Ночных снайперов, песню «Моя актриса». Лесбо-рок, как сказал бы один знакомый музыкант. У девушки по жизни одна интонация… во всех песнях, ну хоть тресни. Он бы сейчас с удовольствием послушал М. Тролля «давно прозвенел последний трамвай, но все не летит первый звездолет», но Тролля по радио не передавали. В дверь позвонили, принесли еду. Один и тот же улыбчивый курьер, возможно, он же и повар по совместительству. Он бросил взгляд на часы на стене. Три часа ночи. Всегда ровно на трех, когда он, среди ночи, вспоминает о времени. Интересно, ходят ли они вообще? Он не спеша поел, выкурил сигарету и лег спать.
«Привет!
Докладываю, с баобабом всё в порядке – стоит, как ни в чем не бывало, я проверил. Извини, что вот так сразу в лоб, но ты же знаешь, для нас, пожилых альфа-самцов, эрекция – это серьезно. Что это было, не знаю, он молчит и виновато качает головой, наверное, короткое замыкание.
В аэропорту видел миссис Воллес, она обозвала меня Ассолью, провожающей корабли.
А ващщще, подруга, вот как-то конкретно ты влезла под кожу) Как-то уверенно держишь меня за яйца)) Двумя-тремя словами. Супер!)))
Много чего хочется сказать тебе… такого, блять, нежного, местами трепетного) – но хуй, как шлагбаум (ах, если бы…)) – бац – и перегораживает поток сознания) Я много думал перед твоим приездом. Думал, вот выебу ее (пардон, тебя) и жизнь наладится и все заискрится... А ни хуя... Искры не высек. Печать печали и одиночества навечно ко мне прилипла)) И через хуй ее уже не высосешь.
Ну вот… не сильно многословное, задумчивое письмо.
А всё равно целую!!!
P.S. Пью твой синий балантайн».
«Привет тебе!
Про Ассоль - это, конечно, смешно. Тока я не корабль. Я авианосец водоизмещением 500 тыс. тонн. А ты маяк)… У меня всё болит, как будто били меня злые нервные люди, шаталась по дьюти-фри с круглыми глазами, много думала, бессонная ночь в самолете, затекли ноги, прилетела рано утром, а здесь минус один, зима, поймала машину за пределами аэропорта, и была дома.
Нежные слова не сказались вчера, поэтому говорю сегодня, спасибо тебе за понимание-принимание: за то, что был рядом; за то, что был так близок, ничего не скрывал; за то, что не боялся быть без кожи. Ощущение самого близкого человека по жизни.
Так что давай начнем новейшую историю, нам нельзя друг друга терять, день без твоих писем - это реальная тишина в эфире, а это страшно, сам знаешь».
«Здарова!))
Слова твои пронзительны, сама ты ахуительна – это эпиграф))
А никто тебя терять и не собирается, ты, бля, чё?)
Говорил уже и повторяю – я тебя потеряю, только если ты меня об этом СИЛЬНО И НАСТОЙЧИВО попросишь. А сам я не…. It’s official.
Ты теперь часть меня…… ты где-то внутри… и никто и ничто не заставит меня расстаться с тобой.
А слово «тишина» возникло потому, что во-первых, как ты, наверное, заметила – говорил с тобой почти не переставая, ну и во-вторых – надо привести в порядок свой внутренний фенг-шуй. Как там у М. Тролля – «мне теперь всё придется привыкать одному». Захлопнуть люк, проверить задвижки, чтоб извне ничего не просачивалось... ну и всё такое».
продолжение следует...