Ничего в его профессии не изменилось. До объявления войны Леонид Дмитриченко возил на своей трехтонке различный хозяйственный груз. Когда началась война, он подремонтировал машину и вместе с ней явился в часть.
Первые дни фронтовой жизни показались водителю скучными. Иногда он досадовал на свою профессию. Ему казалось, что, работая шофером, он всегда будет далеко от фронта и не увидит настоящей войны. А перед отъездом ему родители дали наказ:
— Бей, сынок, гадов, как только можешь. Дави колесами, стреляй в них, но только на нашу землю не пускай.
Однажды его вызвал командир:
— Вы будете подвозить боеприпасы одному из наших подразделений, действующе на энском участке. Пошлите, работа — серьезная, ответственная, от вашей четкости во многом зависит успех боя.
Все оставшееся время до отправки на передовую Дмитриченко возился у машины. Каждая мелочь им была тщательно проверена
По шоссе, по лесным тропинкам, через колхозные поля вел машину Дмитриченко, доставляя на огневые позиции тонны боеприпасов.
Впереди шел жаркий бой. Машина на большой скорости мчалась к огневой позиции. В кузове — полно «гостинцев», на прицепе — орудие. Дмитриченко получил задачу доставить скрытно орудие и боеприпасы во фланг противнику, откуда орудийный расчет должен неожиданно открыть огонь.
На опушке леса шофер на всем ходу развернул машину. Не успел он разгрузить ее, как его снаряды начали обрушиваться на обезумевшего врага. Орудийный расчет прямой наводкой бил по огневым точкам противника.
— Жаркий был бой, — вспоминает Леонид. — И я без дела не сидел. Беспрерывно подносил снаряды от машины к орудию, еле управлялся.
Через некоторое время позиция нашего орудия была обнаружена, и враг открыл по ней интенсивный минометный огонь. Командир орудия принял решение изменить позицию. Не успел Дмитриченко подать машину, как разорвавшейся миной разбило, заднюю часть кузова. Машина загорелась. В этот миг нужно было видеть нашего немногословного, на первый взгляд замкнутого, шофера Леонида Дмитриченко. Плотный, широкоплечий человек железной воли, он знал, что гибель машины — это гибель снарядов, орудия, людей. И он под осколками рвущихся мин бросился гасить огонь. И ему это удалось.
Выскочив на полном ходу из-под обстрела, Леонид грузно навалился на спинку кабины. Лицо его - было черным от порохового дыма и сажи.
— Ну, теперь можно покурить!
Не время, товарищ шофер, нас ждет новая позиция, — сказал командир.
— Есть новая позиция, — и Леонид дал полный газ.
Через несколько минут кочующее орудие неожиданно появилось в новом направлении и опять полетели снаряды на головы кровожадных псов. Дмитриченко, замаскировав машину в чаще леса, неутомимо, бегом, подносил тяжелые снаряды на огневую позицию, приговаривал:
— Этот снаряд за наши растоптанные поля, этот — за наш хлеб, за сожженные села, города.
Много рейсов сделал водитель Дмитриченко на передовые позиции. Его машина не знает аварий, поломок. Днем и ночью он доставляет артиллеристам ценный груз. Зачастую его отдых состоит из часового сна здесь же, за рулем. Но на его лице трудно обнаружить усталость. Он всегда бодр, полон стремления четко выполнить любое задание. Не раз Леонид в пути попадал под бомбы вражеских бомбардировщиков, но никогда не покидал своей машины.
Простые, скромные люди, мало разговорчивые, в тяжелые минуты для страны всего себя отдают на великое дело победы над коварным врагом.