Родившийся в семье морского врача в Кронштадте, большую часть детства он провел в Царском Селе под Петербургом. Подвыпившая нянька однажды уронила малыша на бутылку с отбитым горлышком, и тот, сильно повредив бровь, остался косоглазым. Из-за травмы и природной болезненности долго страдал и всю жизнь пытался всем доказать, что он — лучший: в любви и поэзии, на фронте и на охоте, в дружбе и ненависти.
В пятилетнем возрасте научился читать и сочинять басни, но в гимназические годы усердием не отличался, слыл лентяем, был двоечником по греческому, латинскому и немецкому языкам. Интересовали хилого школяра только география и литература, но не из школьной программы, а приключенческая: Майн Рид, Фенимор Купер, Жюль Верн, Гюстав Эмар и Луи Буссенар. По моде тогдашнего времени в гимназии издавался рукописный литературный журнал, и Коля написал для него небольшой рассказ в стиле «Приключений Гаттераса». Особое влияние на мальчика оказали яркие рассказы отца о кругосветных плаваниях и экзотических странах, манящих и бесконечно далеких от дома в царскосельской Поповке.
Когда терпение преподавателей лопнуло, педсовет постановил оставить ученика 4-го класса на второй год. От позора спасло то, что родители, беспокоясь о здоровье сына, по рекомендации врачей в 1900-м перебрались в Тифлис. По дороге на юг, где-то под Самарой, Николая отпаивали кумысом, но еще более благотворное воздействие на подростка оказала природа Кавказа. В прогулках по горам он окреп физически, к этому периоду относятся первые упоминания о его вылазках на охоту. В Тифлисе стал брать уроки рисования, еще более увлекся поэзией, и в 1902 году в «Тифлисском листке» появилось его первое опубликованное стихотворение под знаковым названием «Я в лес бежал из городов...».
В ту пору, однако, Николай так никуда и не убежал. Более того, семья с пышного Кавказа вернулась в привычное и неинтересное Царское Село. Директором Николаевской гимназии был боготворимый Гумилевым поэт Иннокентий Анненский, но даже это обстоятельство не заставило засесть за учебники — учился из рук вон плохо. Сестра вспоминала, что «ему хотелось ехать в неизведанные страны, где еще не ступала нога европейца. Для этой новой цели он начал тренироваться: много плавал, нырял, стрелял без промаха, но охотиться не любил». Странная оговорка, если учесть, что охотничьи мотивы — для русского уха, правда, весьма своеобразные — в будущем зазвучат в десятках его стихотворений. Очевидно, сестрица имела традиционное представление об охоте по книгам Аксакова и Тургенева, в то время как Николай вряд ли мог отличить бекаса от дупеля. Он мечтал совсем о другом.
Покоритель львов
В начале прошлого века бал в России правили символисты: Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Александр Блок, Андрей Белый, Вячеслав Иванов. Но одной только поэзии Гумилеву явно не хватало, добавилось увлечение философией Владимира Соловьева и Фридриха Ницше. Даже марксизмом овладел его пытливый ум, но пропагандистом радикального переустройства мира он оставался недолго. Новые кумиры, новые знакомства (в их числе — гимназистка Аня Горенко) так вскружили голову молодому сочинителю, что тот окончил гимназию в неприличном двадцатилетнем возрасте и тут же укатил в Париж. Какое-то время посещал лекции в Сорбонне, изучал живопись и литературу, на деньги родителей издал несколько номеров журнала «Сириус» и первый сборник собственных, еще подражательных стихов «Путь конквистадоров».
Родившийся в семье морского врача в Кронштадте, большую часть детства он провел в Царском Селе под Петербургом. Подвыпившая нянька однажды уронила малыша на бутылку с отбитым горлышком, и тот, сильно повредив бровь, остался косоглазым. Из-за травмы и природной болезненности долго страдал и всю жизнь пытался всем доказать, что он — лучший: в любви и поэзии, на фронте и на охоте, в дружбе и ненависти.
В пятилетнем возрасте научился читать и сочинять басни, но в гимназические годы усердием не отличался, слыл лентяем, был двоечником по греческому, латинскому и немецкому языкам. Интересовали хилого школяра только география и литература, но не из школьной программы, а приключенческая: Майн Рид, Фенимор Купер, Жюль Верн, Гюстав Эмар и Луи Буссенар. По моде тогдашнего времени в гимназии издавался рукописный литературный журнал, и Коля написал для него небольшой рассказ в стиле «Приключений Гаттераса». Особое влияние на мальчика оказали яркие рассказы отца о кругосветных плаваниях и экзотических странах, манящих и бесконечно далеких от дома в царскосельской Поповке.
Когда терпение преподавателей лопнуло, педсовет постановил оставить ученика 4-го класса на второй год. От позора спасло то, что родители, беспокоясь о здоровье сына, по рекомендации врачей в 1900-м перебрались в Тифлис. По дороге на юг, где-то под Самарой, Николая отпаивали кумысом, но еще более благотворное воздействие на подростка оказала природа Кавказа. В прогулках по горам он окреп физически, к этому периоду относятся первые упоминания о его вылазках на охоту. В Тифлисе стал брать уроки рисования, еще более увлекся поэзией, и в 1902 году в «Тифлисском листке» появилось его первое опубликованное стихотворение под знаковым названием «Я в лес бежал из городов...».
В ту пору, однако, Николай так никуда и не убежал. Более того, семья с пышного Кавказа вернулась в привычное и неинтересное Царское Село. Директором Николаевской гимназии был боготворимый Гумилевым поэт Иннокентий Анненский, но даже это обстоятельство не заставило засесть за учебники — учился из рук вон плохо. Сестра вспоминала, что «ему хотелось ехать в неизведанные страны, где еще не ступала нога европейца. Для этой новой цели он начал тренироваться: много плавал, нырял, стрелял без промаха, но охотиться не любил». Странная оговорка, если учесть, что охотничьи мотивы — для русского уха, правда, весьма своеобразные — в будущем зазвучат в десятках его стихотворений. Очевидно, сестрица имела традиционное представление об охоте по книгам Аксакова и Тургенева, в то время как Николай вряд ли мог отличить бекаса от дупеля. Он мечтал совсем о другом.
Покоритель львов
В начале прошлого века бал в России правили символисты: Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Александр Блок, Андрей Белый, Вячеслав Иванов. Но одной только поэзии Гумилеву явно не хватало, добавилось увлечение философией Владимира Соловьева и Фридриха Ницше. Даже марксизмом овладел его пытливый ум, но пропагандистом радикального переустройства мира он оставался недолго. Новые кумиры, новые знакомства (в их числе — гимназистка Аня Горенко) так вскружили голову молодому сочинителю, что тот окончил гимназию в неприличном двадцатилетнем возрасте и тут же укатил в Париж. Какое-то время посещал лекции в Сорбонне, изучал живопись и литературу, на деньги родителей издал несколько номеров журнала «Сириус» и первый сборник собственных, еще подражательных стихов «Путь конквистадоров».
