Одним из самых мрачных творцов за всю историю изобразительного искусства считают Гунса Рудольфа Гигера (Hans Rudolf «Rüdi» Giger). Пока все дети играли в куклы, машинки и прятки, он предпочитал подробно изучать строение тел человека и животных.
Он родился в тот год, когда по всей Европе уже гремела война. Первые впечатления детства — фотографии из концентрационных лагерей в Германии, напечатанные в газетах. И хотя в нейтральной Швейцарии всё было спокойно, но сознание ребенка не могло просто отстраниться от того ощущения тотального ужаса, которое жило вокруг.
Гансу Гигеру с детства регулярно снились кошмары. Он мог бы просто поддаться им, вырасти нервным молодым человеком, полечиться в психиатрической лечебнице, начать пить антидепрессанты, продолжить дело отца и превратиться в обычного аптекаря в маленьком провинциальном Швейцарском городе. Но вместо этого юный художник полюбил свои кошмары.
Родитель хотел увлечь своего сына медициной, показать ему путь, направить, чтобы он выбрал правильное и прибыльное занятие в жизни. Направил, но не туда. Юный Гигер стал собирать кости и оформлять их в скульптуры, отец даже подарил ему настоящий человеческий череп, который он бережно хранил.
Но всё равно чего-то не хватало. Вспомним хотя бы творение Франтишека Ринта в Костнице, подобные увлечения костями не были новостью.
Поэтому Гигера так же увлекали и машины. Из уникального коктейля впечатлений и увлечений родилось нечто абсолютно новое. Это был симбиоз механики и смерти. На картинах Гигера при всей кажущейся фантастичности было нечто до ужаса реальное.
Известный психолог Тимоти Лири так описывал свои впечатления от полотен мастера:
«Они (картины) недвусмысленно сообщают, откуда мы пришли и куда уйдём. Они обращаются к нашим глубинным, биологическим воспоминаниям. Это наши фотоснимки — за восемь месяцев до рождения. <...> И дальше — в глубины ядра человеческой клетки. Хотите взглянуть на свой генетический код? Готовы увидеть, как гены вырабатывают белок, клонируя собственные ткани? Просто переверните страницу. <…> Наши города похожи на гигантские муравейники, населённые колониями насекомых, безликих и уродливых. И это — мы»
Эрос и Танатос, любовь и смерть. Эти противоположные понятия немыслимы друг без друга. И в этом Гигер видел нечто абсолютно новое и симбиотическое.
Человек пытался найти свою божественную природу, считал себя избранным, но на самом деле не так далеко ушёл от насекомых. Разве идея избранной расы не привела к такому всплеску насилия, который редко встречается даже в животном мире. Разве за всем ужасом смерти, который царил в концентрационных лагерях не скрывались мощные подтексты противоположенного характера, которые продолжают привлекать людей до сих пор.
И картины Гигера удивительно точно показывают нам то, куда может прийти наша цивилизация. Единое управление одним искусственным разумом, контроль рождаемости, генная инженерия, биомеханические протезы… Всё это великие достижения, которые могут принести благо, но разве не с благими намерениями творились самые страшные преступления в истории.
Влияние Гигера на культуру XX века огромно. Но об этом мы поговорим уже в следующей статье.
