Петербург — точка на карте, где творческий градус настолько высок, что люди здесь постоянно рождают новые идеи. Карты сошлись. И коренная петербурженка, художник-график Ольга Лаврентьева выпустила комикс «Сурвило» - о жизни человека, который пострадал от сталинских репрессий и пережил Ленинградскую катастрофу.
Ольга с детства слушала воспоминания своей бабушки Валентины Викентьевны о войне и блокаде. «Сурвило» - это не первая книга художницы. Ольга говорит, что только к 4-ому роману почувствовала в себе достаточно сил, чтобы взяться за такую сложную работу.
«Травматический опыт может быть преодолён только тогда, когда ты говоришь о нём другому, который взрослеет тогда, когда оказывается способен спрашивать тебя и слушать.» - пишет в рецензии на книгу организатор проекта «Наука о комиксах» Алексей Павловский. Ольга уверена, что неумение говорить на сложные темы, не вступая в идеологические споры - наша национальная проблема.
«До того, как я начала работать над книгой я об этом совершенно не задумывалась. И в процессе работы я об этом думала мало. Когда я книгу заканчивала, я поняла, что работа с такими темами — это проработка переживаний. О них нужно говорить. Самое неправильное, что можно сделать — зацементировать их, запрятать. Наверное, наша национальная проблема, что у нас непонятно, как говорить о болезненном опыте, сложном нашем прошлом и даже настоящем, не скатываясь в идеологические споры. В результате разговор уходит от темы, например, о том, что пережили простые люди в это время. О сложных вопросах иногда нужно просто говорить. Просто говорить друг с другом, с близкими. Просто иногда говорить с бабушкой. Не могу сказать, что меня как-то изменила работа над книгой. Скорее личность бабушки, история бабушки сформировали меня в течение жизни.»
Раньше говорить о блокаде было проще, потому что были живы свидетели событий. Они могли поделиться воспоминаниями в семьях и могли прийти, например, в школы поговорить с детьми. Сейчас это поколение почти ушло, и перед нами встает проблема: как рассказать? По мнению автора книги, один из самых важных источников — впечатления очевидцев и их опыт.
Героиня книги «Сурвило» рассказывает свою историю спустя много лет после событий, поэтому некоторые фрагменты выполнены в серых тонах, всё как бы расплывается. Такой метод дает читателю ощущение разговора с собственной бабушкой.
Валентина Викентьевна родилась в Ленинграде и жила здесь до 12 лет. В 1937-м ее отца, Викентия Казимировича Сурвило, арестовали, а семью выслали в Башкирию. В город она вернулась в 1941 году. Здесь же провела всю блокаду — работала санитаркой в тюремной больнице, потом училась на курсах для бухгалтеров. К окончанию Великой Отечественной она осталась единственной, кто выжил из ее семьи.
«Мы были уверены: наш случай - единичный. Это ошибка.» - написано на одной из страниц комикса. История Валентины Викентьевны похожа на множество историй других людей, которые пережили те страшные времена.
«Я думаю, что вообще история бабушки очень типичная. Это история простого человека, простой семьи. И таких людей было очень много. Люди, которые стали жертвами репрессий, они не знали, сколько их. Детство до 37-ого года -такой благополучный этап. Счастливое детство в 12 лет оно заканчивается. Отец арестован и находится, непонятно где. Семья отправлена в ссылку в Башкирию. Мне недавно рассказали, что в селе Языково до сих пор живут потомки ссыльных. Моя бабушка вернулась в Ленинград, а какие-то люди, видимо, там и прижились. Моя бабушка вернулась накануне войны. Мне кажется, её история похожа на многие другие. И во время подготовки материала я поняла, что существует множество подобных воспоминаний в открытом доступе и они сливаются с бабушкиным голосом. Я подумала, что чужие мемуары читать не буду.»
Блокадные главы были самыми сложными для написания. Ольга рассказывает о том, как облегчала себе работу.
«Блокадные главы, естественно, было эмоционально и физически самыми сложными. Даже как-то откладывала рисование блокады. То есть, я очень медленно заканчивала 3-ю главу — период накануне войны, зима 1940-1941-ого года. После этого должна была начаться блокада. Я тормозила-тормозила. Мне было внутренне страшно. Тяжело в это погружаться, тем более, я хорошо знала, какие далее следуют события. Чтобы себе как-то облегчить работу, я решила рисовать в обратном порядке — со дня снятия блокады. Я нарисовала разворот с салютом в январе 44-ого года. У меня от начала блокады до салюта были пустые страницы и я их потихоньку заполняла. Салют мелькал и делал работу легче.»
Графический роман, который получился у Ольги в итоге - это результат труда самой художницы и её бабушки. Ольга 5 лет подробно записывала воспоминания Валентины Викентьевны. Затем полтора года рисовала графический роман.
«Бабушка эмоциональный человек. Она не раз плакала, когда рассказывала свою историю. Плакала, когда рассказывала о своём отце, о смерти матери и сестры. Тяжёлых моментов очень много. Бабушка книгу листала, бабушка книгу слушала. Просто ей мелкий текст не различить — она не очень хорошо видит. В целом, она оценила графику. Мы с мамой ей читали вслух она сказала, что в общем всё правильно. Даже нашла у меня пару неточностей.»
Трагедию сменяют радостные события. Бабушка Ольги вышла замуж в 1945 году, сделала хорошую карьеру. В жизни женщины кроме войны, разрухи и голода были хорошие моменты. В книге есть и любовь, и семья. Сейчас Валентине Викентьевне 93 года.