На окраине Александровского парка Царского Села, рядом с Египетскими воротами, полыхает золотыми куполами живописный ансамбль Феодоровского Государева собора. Как так получилось, что он так сильно отличается от остальных храмов Санкт-Петербурга?
В начале ХХ века в высших религиозных, политических и художественных кругах была сформулирована очередная идея национального возрождения России. Приветствовалась «русскость» во всём. Под влиянием этой идеи в Царском Селе перед самой революцией родился целый архитектурный ансамбль в «национальном» стиле.
7 марта 1909 года Государь «лично изволил указать <…>место сооружения церкви для частей охраны». Ктитор собора Д. Н. Ломан вспоминает: «Живо помнится, как Государь Император вышел из дворца <…>и лично по глубокому снегу указал место для будущего храма».
Торжественную закладку храма произвели в присутствии Императора Николая Второго, Великого Князя Михаила Александровича, Великих Княжон Ольги и Татьяны 20 августа 1909 года. Автором первоначального проекта был профессор архитектуры Александр Николаевич Померанцев, которому было предложено, ввиду близости будущей постройки к Александровскому дворцу, создать церковь в стиле ампир, о пяти золоченых главах, о двух приделах.
Составленный Померанцевым проект многократно пересматривался и, в итоге, весной 1910 года был признан слишком дорогостоящим. К тому времени на художественные вкусы семьи Императора и членов Строительного комитета оказала влияние идея национального возрождения, поэтому составление нового проекта поручили академику архитектуры Владимиру Александровичу Покровскому. От него требовалось создать храм в «старом Русском стиле XV столетия», использовав имеющийся фундамент. Как пишет сам архитектор в пояснительной записке к проекту, он «остановился, как на более подходящем и по плану, и по размерам, и по назначению, на Московском Благовещенском соборе».
20 августа 1912 года состоялось освящение нового собора, на котором присутствовали Их Императорские Величества, Великие Княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, Великая Княгиня Мария Павловна и принц П. А. Ольденбургский. После церемонии освящения собора «всем, заканчивая нижними чинами полка, Его Величество лично вручал жетоны, благодаря за понесенные труды». В память освящения храма был учрежден и высочайше одобрен нагрудный значок-жетон трех категорий. Помимо жетонов, членам строительного комитета, строителям, жертвователям были вручены ценные подарки. Не забыли сделать подарок за возведение фундамента даже отстраненному архитектору Померанцеву с его командой.
В храме две церкви: верхняя церковь (вместимость тысяча человек) с главным престолом во имя Феодоровской иконы Божией Матери и боковым приделом во имя Святителя Алексия митрополита Московского; нижняя церковь (Пещерный храм) во имя преподобного Серафима Саровского.
Из всех икон необходимо выделить Феодоровскую икону Божией Матери, в честь которой освящен главный престол собора. В 1613 году в Костроме, в Ипатьевском монастыре, великая старица инокиня Марфа, мать первого царя династии Романовых – Михаила Федоровича, благословила своего сына на царствование перед Феодоровской иконой Божией Матери и поручила его ее заступничеству; с тех пор эта икона особо почитаема всеми Романовыми.
Существует большое количество воспоминаний о службах в Феодоровском Государевом соборе. Т. Е. Мельник, дочь лейб-медика С. Е. Боткина, расстрелянного вместе с императорской семьей в Екатеринбурге в 1918 году, вспоминала: «Нижний Пещерный храм был весь уставлен старинными иконами, и полумрак, царивший там, придавал еще больше молитвенного настроения. Помню всенощную в Великом Посту во время говения Их Величеств <…>Я никогда не забуду этого впечатления, которое меня охватило под сводами церкви: молчаливые стройные ряды солдат, темные лики святых на почерневших иконах, слабое мерцание немногих лампад и чистые, нежные профили Великих Княжон в белых косынках наполняли душу умилением, и жаркие молитвы без слов за эту семью из семи самых скромных и самых великих людей, тихо молившихся среди любимого ими народа, вырывались из сердца».
Верхний храм производил большое впечатление красивою живописью царских врат, массивных колонн, поддерживающих свод.
Царская семья приезжала очень рано и проходила на свои места на солее, минуя публику через маленькую боковую дверь. Государь и Наследник стояли всегда на виду у публики, а большая бочкообразная колонна скрывала места Государыни и Великих Княжон. Около алтаря была маленькая молельня для Ея Величества, в которой всегда горели неугасаемые лампады и приносились к образам живые цветы».
Последний отъезд Императора в ставку (перед его отречением) вспоминают многие. Вот как запомнился этот день последнему дворцовому коменданту В. Н. Воейкову: «В среду 22-го февраля, Государь, выехав утром из Александровского дворца на Императорский Павильон, проехал мимо Феодоровского собора, в котором, по обыкновению, за час до отъезда Его Величества служился молебен. Звон колоколов Феодоровского Государева собора в последний раз проводил Белого Царя…».
По материалам И.А. Рубановой, РОО «Институт Петербурга».
