ИЛИ АЛЕКСАНДР РОГОВ ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ГОРИЗОНТУ
начало тут: 1 часть
Майор Камин глубоко вздохнул и показательно закатил глаза.
— Ту-ту-ту, отчество, что значит, не станет? — перебил майор.
— Александр Иванович Рогов, — продолжил Саша. Все началось после института, ну чуть позже может. На волне всеобщего интереса к развитию бизнеса, я с ребятами решил организовать свою рекламную фирму. Друзья мои, с которыми нам пришла такая идея были людьми творческими. По образованию журналист — Митя Жолобов, философ — Лёня Жуков, художник — Алекс Ватутин.
— Были? — опять перебил Камин.
— Были, потому что я последний остался. Нас постепенно ломали, один за другим. Больше я жалею, что в это во все втянулся Лёня. Таких идеалистов еще поискать надо. Для него все, что с нами произошло, было полной ломкой его сознания.
— Он, что умер? — уточнил майор.
— Да никто не умер, послушайте, чтобы понять…
— Я тебя, конечно, послушаю. Где паспорт, где живешь, можешь мне вкратце сказать? Чувствую, ты тут уши нашел. Если, ты чего задумал, я тебя предупрежу, Александр Иванович, даже не думай мне тут романы жизни описывать свои.
— Может, отпустите меня, все равно вам ведь. Сегодня меня не станет, не будет проблемы, и я тут не буду распинаться рассказывать вам.
— Не умничай давай, вам ежам все трын — трава. Думаешь, мы тут развлекаемся все. Я тебя отпущу, ты завтра человека «хлопнешь». У меня вся жизнь «кубарем». А мне…
Иван замолчал. Ему как-то резко захотелось оказаться дома со своей семьей. Сбежать отсюда навсегда. Не видеть больше всяких протоколов, «морд» этих. Взять всю семью и уехать к черту из этого города, может даже навсегда. Он вспомнил свою Леночку, и сына Сережу. «Ну зачем я тут мучаюсь. Так ведь ради себя и семьи, — рассуждал он в своих мыслях, — как все хорошо начиналось: Работа, даже в институте говорили, что это моё призвание. Я сам в это верил».
В дверь постучали. Сквозь открытую дверь заглянул Кубарев.
— Вань, я кофе сообразил, курнем? — спросил шепотом Кубарев.
Камин очнулся от мыслей и в задумчивости произнес: " да-да, сейчас, только…».
— Так, Александр Иванович, — резким, бодрым голосом обратился к задержанному Камин. Вот вам бумага и ручка. Пишите подробно причину…, — Иван сделал паузу, и продолжил, — где живете, где работаете, где ваши документы, я вернусь.
Камин вышел за дверь и тут же заглянул обратно в кабинет.
— Рогов, — строго произнес он.
— Да, — обернувшись, ответил Саша.
— Без глупостей у меня смотри! — сказал майор и захлопнул дверь.
Камин вышел к беседке на улице, где его ждал Кубарев. Они одновременно закурили и отхлебнули из кружек горячий кофе. На улице было тихо. Город замер. Темнота скрывала все достоинства и недостатки. Камин чувствовал какое-то своё превосходство над всем. Ему казалось, что они вдвоем охраняют этот город. Поэтому так тихо и кажется все сейчас, этой ночью прекрасно в своей неподвижности. Сонное состояние сменилось бодрым чувством ответственности за город, в котором он живет, за свою семью. Они спали, а он чувствовал, что его любят и ждут.
— Слушай, Кубарев, как твоё имя? — спросил Иван, посмотрев на сержанта.
— Ваня, ты никогда не думал о планетах? — увильнув от вопроса, сказал сержант. Вот, например, справа — это Венера, левее это Юпитер. Они как-то необъяснимо есть. Нас вот не станет, а справа всегда будет Венера, а левее Юпитер. Понимаешь? Мы приходим и уходим. Мы ничего не меняем в этом мире. Может и к лучшему. А то наломали бы дров. Но иногда хочется прорваться сквозь все это. И тут же страшно становится, потому что неизвестно. Хотя-а, знаешь, я бы, наверно, пожертвовал собой ради этой тайны. А ты?
— Не знаю Кубарев. У меня семья. Это вроде и не жертва, это всё и есть моя жизнь, хорошая, прекрасная, но ведь я всё отдаю. Вот так полезешь ради чего-то большого, все потеряешь, а там фига. Обидно, жалко себя в канаве со сломанной ногой. Клянешь себя, зато что полез, а поздно.
— Я сейчас говорю, как сейчас хочу. А потом мне скажут: «ну вот тебе дверь иди, узнавай», не знаю. Страх и тайна. Одно за другим. Потеряешь страх — узнаешь тайну. Узнаешь тайну — потеряешь страх.
— Кубарев, мне иногда кажется, ты вроде психолога у нас в отделении. Я вот с тобой поговорил и, сам не знаю отчего, но стало легче.
Сержант рассмеялся и затушил сигарету.
— Пойдем Ваня, мне тоже легче стало. Когда говоришь — легче становится. Как там твой ёж, кстати?
— Не знаю, не понимаю его пока. Говорит, завтра меня не станет, отпустите гражданин начальник.
— Убежать, что ли хочет?
— Да нет. Говорит, не будет его как проблемы и всё.
— Вань, меня к четырем Хвалебный сменит, я зайду?
— Да шел бы отдыхать, тебе целые сутки еще служить, — усмехнувшись, сказал Камин.
— Высплюсь еще, когда на Марс полетим, — сказал Кубарев и они громко рассмеялись.
Смех поднялся над зданием отделения милиции и медленно частица за частицей рассредоточился в ночном небе.
Продолжение завтра...