Профессия лётчика, особенно военного, одна из тех, которая не признаёт корыстных интересов. Можно быть самым блатным отпрыском, выходцем из самых влиятельных семей мировых олигархов, но если Небо «Добро» не даст, то хоть лбом об стенку – ничего не поможет.
Можно лезть из кожи вон, влюбиться в авиацию всем сердцем и не мыслить своей жизни без полётов – если Небо «Добро» не даст, всё тщетно.
Из личной практики, после всех медицинских комиссий, экзаменов и двух лет обучения, а в те времена курсанты начинали летать с первого курса, остались только те, которые по своей натуре были закоренелыми пофигистами.
В своей основной массе они не были отличниками в науках, особо не горели какими-то пристрастиями. Но полёты - это было единственное, что приносило им полное удовлетворение.
Все фанаты авиации были отчислены. Большинство круглых отличников и по-настоящему талантливых ребят, были отчислены или ушли сами, понимая, что авиация, это не то, что они могут себе позволить.
Небо само выбирает того, кого оно хочет допустить в своё лоно. Порой, человек сам хочет уйти, но если ему Небо открыло свои просторы, просто так оно не отпустит.
Поступление в лётное училище начинается с медицинской комиссии.
Первая медкомиссия в военкомате по месту призыва. Проверяется наличие общего состояния здоровья, и собирается весь медицинский архив кандидата с момента его рождения. Так же собирается информация о состоянии здоровья генетических родителей.
Вторая медкомиссия в областном военкомате. Там не особо обращают внимание на заключение врачей районного военкомата, и проверяют всё заново по полной программе. Из тех кандидатов, кто прошёл первичный медицинский отбор, остаётся, примерно не более 30%.
Лишь после этого кандидат убывает в лётное училище. Там его принимают с широкими объятиями авиационные врачи. И снова кандидата разбирают на винтики, проверяя наличие физической, физиологической и психологической пригодности к профессии лётчика.
Просвечивают рентгенами, микроскопами, крутят, вертят… Но, давайте подробнее.
Вступительные экзамены – это потом, в самую последнюю очередь.
Первое - это медицинская комиссия. Здесь, так же, почти не обращают внимания на заключение врачей двух предыдущих комиссий. Достаточно чтобы стоял гриф «Годен для лётного обучения».
В лётном училище акцент идёт на выявление ресурса здоровья. Лётная работа предельно тяжёлый труд во всех отношениях – и физически, и психологически, и физиологически. По статистике средняя продолжительность жизни военного лётчика 65 лет. Не много. Организм изнашивается очень быстро. Кто-то живёт значительно дольше, кто-то меньше, но в среднем 65 лет. Здесь учитывается и процент гибели пилотов в авиационных катастрофах.
Добавляется барокамера, где кандидата поднимают на высоту 6000 метров без кислородной маски. Оценивается практическая переносимость высотных факторов: функций гайморовых пазух и способность организма переносить резкий перепад атмосферного давления. На высоте 6000 метров рожа становится красная, сердце бьётся учащённо. При этом испытуемому нужно решить несколько предложенных задач на логику и вычисление. Не все проходят эту проверку успешно.
Кандидата вертят в кресле, проверяя его вестибулярный аппарат. В моей статье по ссылке https://zen.yandex.ru/media/id/5a5a2d3c5f49679068284aab/toshnit-v-samolete-neskolko-sovetov-ot-letchika-5d6ec8925d636200adece811 есть описание этой штуковины.
Абитуриенты крепятся до последних сил. Врач, конечно, видит все его потуги, и позеленевшую физиономию.
-Может, хватит? – весело и бодро вопрошает узурпатор в белом халате.
- Не, всё хорошо, можно ещё – вымученно просит кандидат.
И только когда возникает прямая угроза визуально посмотреть сегодняшнее меню в столовой, врач снисходительно оглашает:
- Ладно, хватит. Маленький гидроз (абитуриент вытирает капли пота на зелёном лице), нормально, но вестибулярку тебе надо тренировать, молодой человек. Иди, годен.
Весь оставшийся день абитуриент ходит счастливый, но мысли о пище просто отвратительны.
Псих отбор.
Проверяется способность человека концентрировать внимание на объекте при сильных помехах. Дают листок формата А4, на котором мелким шрифтом написаны буквы алфавита в хаотичном порядке. Определяется задача: необходимо найти в каждой строчке букву А и подчеркнуть её, а букву О – зачеркнуть.
Приступили. Задание на время. Экзаменатор, между тем включает проигрыватель так, как это делают меломаны, на всю громкость, и милый женский голосок возвещает, что нужно зачеркнуть, то А, то О. В общем, компостирует мозги по полной программе. Через некоторое время, экзаменатор меняет задание. Теперь необходимо делать наоборот, А зачеркнуть, О подчеркнуть. И снова включает проигрыватель. Потом считаются ошибки со всеми вытекающими выводами о проф. пригодности.
Кандидата проверяют на образное мышление. Дают рисунок циферблата часов с одной цифрой в любом месте этого циферблат и расположением стрелок. Необходимо безошибочно определить показание времени.
То же самое с циферблатом компаса. Все тесты проводятся на время. Конечно, не все тесты здесь описаны.
Был ещё один тест. Это реальное кресло лётчика из кабины истребителя. Оно подвижное, педалями управляется в горизонтальной плоскости, а ручкой управления, точно такой же, как в реальном самолёте кресло управляется в вертикальной плоскости. Перед креслом экран с нарисованной синусоидой. Впереди, перед глазами прицел, точку которого нужно удержать на линии синусоиды. Прицел жёстко связан с подвижным креслом. На запястье левой руки одевается металлический браслет с проводами, уходящими куда-то под кресло.
Сначала дают упражнение на тренировку, без зачёта результатов. Когда управление освоено, включается тест. Абитуриент напряжённо ведёт точку прицела по линии синусоиды. Внезапно, на самом крутом изменении направления движения, левая рука взлетает вверх от удара электрического разряда. Никто о подобном не предупреждал, всё было сделано так, что не было возможности рассказать об этом тем, кто ещё не проходил этого испытания.
Задача, не обращать внимания ни на что, и не выйти за пределы линии синусоиды.
Но этого мало. Чуть успокоившись и уже значительно приблизившись к финишу, из-под сидения вдруг раздаётся отчаянный рёв локомотива тепловоза. А датчик беспристрастно считает ошибки. Рука должна держать траекторию на синусоиде чётко, словно ничего кругом не происходит.
Если все эти испытания абитуриент прошёл успешно, его допускают к сдаче экзаменов по математике, физике и языку. Но это уже больше формальность. Да-да, формальность. Проверяется наличие общеобразовательной базы. Главное, чтобы человек имел понятия об уравнениях, физических законах и способах вычисления, умел писать, читать и пересказывать. Всё остальное у него уже есть. И пробелы в общеобразовательных науках в процессе обучения будут восполнены по принципу: «Не хочешь – заставим, не можешь – научим».
В современном училище ВВС обучение проходит по другому принципу. Скорее всего, на приёмных экзаменах такого строгого отбора нет, потому, что училище многопрофильное, и лётное отделение формируется только на 3-м курсе. И начинают летать курсанты только на 3-м курсе. (Как я им сочувствую!) Это какая тоска, учится два года и при этом, очень вероятно, что лётчиком ты не станешь. В любом случае все эти тесты на профессиональную пригодность курсанты, которые желают летать, пройдут.
В наше время курсант самостоятельно поднимал в воздух лёгкий учебный реактивный истребитель уже на первом курсе.
Психологический отбор и здоровье являют собой решающую роль в отборе кандидата на лётное обучение. Можно сказать, что школьный аттестат это уже подтверждение наличия общеобразовательной базы. Однако оценки влияют на конкурсный отбор, если после всех процедур кандидатов больше, чем мест. В среднем из тысячи прибывших кандидатов, к экзаменам допускалось чуть более 15%. Это где-то 150 - 200 человек. Из них курсантами становилось где-то 150-170. А офицерские погоны могли получить только около 100 выпускников. Все остальные по разным причинам отчислялись. Кто не выдерживал, кто по здоровью, кто погибал. Были случаи отчислений по дисциплине. В основном отчисляли по лётной неуспеваемости.
Несмотря на все тесты, практические полёты не могут освоить где-то 15-20% от принятого числа курсантов. Самое сложное в лётной профессии – посадка самолёта. Это очень тонкая работа, иногда на пределе человеческих возможностей. А эти возможности у всех разные. И даже будучи профессиональным лётчиком, имеющего сотни часов налёта, не каждый пилот способен освоить определённые типы машин и способы посадок. К примеру, на палубу авианосца.
Медицина контролирует здоровье пилота в процессе всей его лётной работы. Это очень серьёзный психологический момент. Каждые полгода проводится углубленный медицинский осмотр и каждый год полноценная медкомиссия (ВЛК), почти такая же, как и при приёме в училище. На снисходительность врачей рассчитывать не приходится. Если хоть один из специалистов засомневался в пригодности к полётам – это практически приговор. И небо для лётчика будет закрыто навсегда, не зависимо от его должности и звания.
Выдержать обучение могут только те люди, которые способны полностью посвятить себя лётному делу. Которые имеют огромный запас психологической устойчивости и желания летать.
Все корыстные цели разбиваются в прах. Лётчики не плохо зарабатывают, но при тех же затратах, можно иметь намного больший доход.
И если говорится, что лётчики – это элита человечества, на самом деле это правда. Стать лётчиком – привилегия избранных, которых на самом деле не так много. Это тот золотой генофонд, который для нации не имеет цены.