Глава 17. (Продолжение рассказа "Грехи отцов")
По городу шёл человек в обычной одежде местного жителя. Он был одет в джинсы и лёгкую ветровку, а лицо его скрывали тёмные очки. Голову покрывала модная бейсболка, в руках он держал телефон, а в у ушах у него были наушники. От остальных молодых людей Стамбула он мало чем отличался.
Вот он остановился и присел на скамейку, достал телефон и принялся изучать содержимое своих соцсетей. Мимо прошли трое патрульных, лениво оглядывающихся по сторонам. Они просто изнывали от палящего солнца и мечтали, чтобы день поскорее закончился, а с ним закончилась бы и их трудовая повинность.
Проходя мимо сидящего на скамейке парня, полицейские даже не приостановились - Искандера искали больше на вокзалах и в аэропорту. Никита ушёл ночью, как и планировал. Он почти сразу же позвонил своему новому знакомому, туркмену Берды, набрав его номер телефона по памяти. В голове Никиты созрел безумный план - у него больше просто не было выхода и поэтому он решил спрятаться среди гастарбайтеров.
Словоохотливый Берды хоть и был разбужен его звонком, но тем не менее он ему очень обрадовался, и они договорились о встрече. Переночевав в дешёвом хостеле на окраине, Никита как раз сейчас шёл на эту встречу. Берды обещал свести его со своим дядькой и поговорить с ним насчёт его трудоустройства к ним в бригаду.
Эльчин, проснувшись и не дождавшись друга к завтраку, пошёл его будить сам. Он поднялся в гостевую комнату на второй этаж, но нашёл лишь аккуратно заправленную кровать и записку, которая белела, оставленная Никитой на тумбочке.
Эльчин наскоро пробежал глазами письмо и, заворчав с досады, спустился к Ирине, которая как раз собиралась на работу. Эльчин зачитал жене содержание записки:
- Дорогие и горячо мною любимые Ирина и Эльчин. Спасибо вам за всё, что вы для меня сделали, но дальше я буду действовать самостоятельно. Я не хочу подвергать риску вас и ваших детей. Как только я выберусь из этой передряги, то сразу же дам вам знать. Эльчин, я взял телефон и твою одежду, которыми ты меня снабдил при встрече. Надеюсь застать вас в добром здравии и по-прежнему любящими друг друга, когда в следующий раз приеду уже под своим собственным именем.
Ирина обняла мужа и мудро отметила, что так действительно будет лучше, потому что скоро должны вернуться дети, а они, в своей непосредственности, просто не смогут скрывать присутствие в их доме постороннего мужчины.
Никита забил в телефон нужный адрес и шёл пешком, опасаясь патрульных и обходя за версту те места, где у него могли бы спросить документы. Нужное место он нашёл достаточно быстро, хотя вначале немного заплутал, сбившись с маршрута, когда в очередной раз увидел полицейскую машину.
Берды ждал в условленном месте и помахал ему рукой, лишь только завидев Никиту издали. Новые друзья обнялись и пошли вместе к дядьке Берды, все звали его Чары-ага. Он был обычным работягой, который не чурался никакой работы, лишь бы его семья не голодала.
Его лицо было испещрено глубокими морщинами, хотя был он ещё совсем не старым мужчиной, что-то около 50 лет, но изнуряющий труд и работа под палящим солнцем сделали своё дело. Бригада туркмен под началом Чары-ага подрядилась работать на стройке гостиничного комплекса.
Один из членов их бригады, совсем молодой парень, исчез в неизвестном направлении и Чары-ага даже не представлял себе, где теперь его искать, поэтому появление Никиты он воспринял положительно. Он оглядел нового работника с головы до ног, отметив про себя его крепкое телосложение и накачанный торс.
Значит должен выдержать физические нагрузки. Телевизор работяги не смотрели, газет не читали. Они целый день работали и вечером валились от усталости, наскоро пообедав во времянке, которую им выделили хозяева рядом со стройкой.
Так Никита нашёл себе на длительное время более или менее безопасное убежище от длинных рук своих бывших хозяев. Искать его именно здесь никому бы и в голову не пришло. Он работал наравне со всеми и делил с остальными кров и скудную пищу. Работодателям была абсолютно до фонаря личность нового работника, все личные документы они проверяли в самом начале и подмены даже не заметили.
Для них было главным лишь одно: чтобы работа кипела и стройка велась в активном темпе. Так, за возведением нового гостиничного комплекса с характерным названием "Новый Вавилон", незаметно прошло полгода. Под палящим солнцем Никита сильно загорел и мало чем отличался от своих сотоварищей туркмен.
Бригада была дисциплинированная и дружная. Все беспрекословно слушались Чары-ага, который всегда находил им хороший заработок. У каждого дома остались семья и дети, которых нужно было кормить, одевать и обувать. И поэтому все держались за место в бригаде, боясь потерять возможность зарабатывать.
Берды долгими вечерами после работы рассказывал Никите о том, что творится в некогда процветающем Туркменистане. Половина населения обнищала напрочь, другая половина гнила в тюрьме по разным причинам, кто за наркотики, кто за убийство, а кто и просто так.
К очередному государственному празднику амнистировали толпы заключённых для того, чтобы освободить переполненные тюрьмы. По телевизору на всех каналах прославляют нынешнего и прошлого Президентов страны, поют и пляшут, в то время как простые люди находятся за гранью выживания.
В Туркмении устроиться на постоянную работу просто невозможно. Дети с грехом пополам заканчивают 9 классов и нанимаются на рынок возить тяжёлые тележки с товаром. Повсюду на базаре раздаются их возгласы: тачка, тачка - так они зазывают потребителей своих услуг по перевозке и доставке груза. В школах сократили уроки русского языка, упразднили английский и физкультуру.
Зато был введён новый урок "Рухнама", книга всех туркмен, которую написал покойный президент Туркменбаши, памятники ему горят золотом на каждом углу, даже в отдалённых кишлаках. Этот предмет изучают самым тщательнейшим образом, как в своё время "Капитал" Маркса и соратника его Энгельса.
Высшее образование в стране простому населению недоступно по причине отсутствия денег. Да и назвать его высшим у старшего поколения, которые учились и жили при СССР, не повернулся бы язык. Указами покойного Президента в стране было введено два года обучения в обычных ВУЗах и три года в медицинских.
Из стен институтов и университетов выпускали весьма сомнительных специалистов. Длилась эта вакханалия с 1998 по 2013 год, пока новый Президент не вернул сроки обучения на прежние. Но доступнее от этого высшее образование не стало.
Уже выросло целое поколение зомбированных людей, которые каждое утро в средних школах склоняли колено и целовали при входе зелёное знамя независимого государства Туркменистан, а потом произносили хором клятву:
- Туркменистан, Отчизна любимая, край родимый мой
И в мыслях, и сердцем я всегда с тобой.
За малейшее зло, причиненное тебе, да отнимется рука моя.
За малейший навет на тебя, да обессилеет язык мой.
В час измены Родине, Президенту Туркменистана,
Священному стягу твоему, да прервется дыханье моё.
Никита слушал и не верил своим ушам, хотя умом он понимал, что правительству любой страны не нужен умный и образованный народ. Куда как легче управлять бессловесным стадом. И от этого понимания ему становилось до такой степени плохо, что не хотелось жить. Но нужно было жить, ведь если он до сих пор не покинул этот мир, значит это кому-нибудь и для чего-нибудь нужно...