Биографии наших живописцев дают потрясающий материал для сценариев. Но никто им не пользуется.
Открыла вчера свой давний список биографических фильмов про великих художников, и призадумалась. Что-то на общем фоне у нас так бедно с кинолентами, посвященными отечественными живописцам. Перечислять практически нечего, снято 3-4 фильма: "Андрей Рублев" Тарковского, "Василий Суриков" 1959 года и украинский фильм "Этюды о Врубеле" (1989) года по сценарию Параджанова. В 2014 году еще Александр Митта снял ленту "Шагал - Малевич" (Плюс советские республики делали о местных -- Пиросмани, Чюрленисе, Шевченко и т.п.)
А на Западе как размахнулись! По списку фильмов легко вычислить лидеров по распиаренности: 7 фильмов о Микеланджело, 6 о Караваджо, 8 о Рембрандте, 9 о Гойе, около 12 -- о Ван Гоге! Сразу понятно, о каких художниках ходят легенды. А легенды, между прочим, ведут не только к повышению узнаваемости фамилии, но и к повышению потоков туристов в музеи и храмы, где можно увидеть работы означенных товарищей, росту продаж сувенирной продукции с их репродукциями. То есть - к повышению прибыли, росту валового продукта государства.
Поэтому призываю Фонд Кино вложиться в следующие сценарии о русских художниках (примерно накидываю заявки):
- Орест Кипренский, обвиненный молвой в убийстве своей итальянской натурщицы, мечется по Риму. Ему не приходит в голову искать настоящего убийцу, тонкая артистическая натура на грани срыва. Работник русского посольства, по указанию начальства, тихой сапой пытается разобраться в преступлении и пишет рапорты в Петербург. А оно ужасно: женщину не просто убили, ее обернули в холст, облили скипидаром и подожгли. В это время любовница Брюллова, французская натурщица, бросается с моста. Все это надо снимать под эмоциональную романтическую музыку классических композиторов, много скрипки. Полумрак и багровые драпировки.
- Валентин Серов пишет очередной портрет блестящей аристократки, испытывая к ней глубокое отвращение. Она это замечает, и из принципа решает вскружить ему голову, пренебрегая тем, что дома художника ждет прекрасная добрая жена и шестеро по лавкам. Глядя на ее повадки светской львицы Серов разочаровывается в людях еще больше и порывается вообще бросить портретную живопись. Но встреча с княгиней Зинаидой Юсупова, умницы с лучезарными глазами, в блестящих интерьерах дворца в Архангельском, возвращает ему веру в то, что за деньги все-таки стоит продолжать работать. Ироничный, но светлый и солнечный фильм, полный великолепными женскими платьями, кружевными зонтиками, широкополыми шляпами, интерьерами в стиле модерн. (Жена Серова при этом все время ходит в коричневых платьях с высокой шеей и спрашивает мужа "что же ты уже 15 лет не пишешь моих портретов". Или не спрашивает, а просто смотрит молча).
- В полицию обращаются работники сумасшедшего дома. Они говорят, что у них на госпитализации какой-то бомж, утверждающий, что он художник Федотов. Разумеется, это не может быть истиной, однако они просят установить его истинную личность, ну, просто для удобства документооборота. Выясняется, что это действительно Федотов. Незадолго до того, как попасть в больницу, он ходил по всем своим знакомым и в каждом доме сватался к незамужним девицам, купил гроб и примерял его по размеру к себе. Финальная часть ленты (душераздирающая), посвящена его последним дням в палате, воплям, всхрипам и мучениям.
- Давид Бурлюк, в молодости буйный футурист (см. сцену с боди-артом из экранизации "Хождений по мукам" А. Толстого), теперь серьезный остепенившийся муж и отец, любящий хорошо покушать и качественно сшитые костюмы. Тем не менее, на дворе 1918-й, и его хотят расстрелять. Сломя голову, держа в каждой руке по чемодану и по мелкому потомку, он бежит из Москвы -- но в направлении, противоположном общему эмигрантскому потоку. Через Уфу, Урал, Сибирь, он добирается до Тихого океана, везде работая, как проклятый, и штампуя хорошо продающиеся авангардные картинки. В 1920 году переплывает в Японию. В 1922 году переплывает в Штаты. Последняя сцена: вместе с женой изрядно схуднувший Бурлюк обставляет свой новый дом и кладет в лед в высокий стакан. Весь фильм снят под музыку, соответствующую эпохе -- ранний американский джаз 1920-х годов, иллюстрирующий безумное бегство, осмотрительность и сообразительность.
- Художник Василий Тропинин -- все еще крепостной. Надвигается Наполеоновское нашествие. Хозяин вызвывает его в Москву, где вдумчивый Тропинин обеспечивает благополучную эвакуацию всего имущества на подводах. (Тут надо визуалку а-ля "Унесенные ветром" с горящей Атлантой). Спустя несколько лет ему удается выкупиться из крепостной зависимости, однако жена и дети -- все еще в кабале. В 1823 году ему удается их освободить: милые семейные посиделки за чаем, седая старина Москвы. UPD: Про Тропинина нужна love story - его жена была рождена свободной и стала крепостной, выйдя замуж за него. (...) Потом смерть жены, апатия и смерть художника.
- Илья Репин бросает жену и детей и уходит к вегетарианке и феминистке, некрасивой, курносой и пухлой. Поселяется в ее доме в Финляндии и обожает писать ее в голом виде. Спустя несколько лет она смертельно заболевает и уезжает в клинику в Швейцарию тихо умирать. Всем пофиг, Репин ее не провожает (подробно тут). Щемящий трогательный фильм, снятый через фемоптику, с размытыми сценами и долгими паузами.
- Про Рериха надо снять шпионский боевик про его поездку в Тибет по поручению ЧК, в духе "Неуловимых мстителей", с модными кожанками и буденовками, наганами и революционной музыкой. UPD: Сиквел -- в истерне про Рериха должно быть ещё противостояние с фон Унгерном. Притом постепенно выходящее в борьбу на мистическом уровне, с привлечением всяких восточных сущностей
- Надо ж и имперского куртуазного? Художник Дмитрий Левицкий попадает в Смольный институт и в его залах пишет серию портретов девочек-воспитанниц. Параллельно разворачивается какой-нибудь роман Екатерины Великой со стройным адъютантом на 20 лет моложе. Все очень игриво, напудренно, парча, атлас, бриллианты, звучит музыка Гретри и Моцарта. Эффект театральности и постоянных смен декораций.
- Художник Николай Фешин сбегает из голодного послереволюционного Петербурга. Сидит в голодной Казани. С помощью американского Красного креста его вывозят в Штаты. Он оказывается в Нью-Йорке и становится модным портретистом у местных миллионеров. Он зарабатывает кучу денег и из-за испортившегося здоровья уезжает в Нью-Мексико. Там он строит себе великолепную фазенду и пишет красочных индейцев. В этот момент момент его жена, которая покорно следовала за ним во всех его одиссеях, понимает, что он ей смертельно надоел и внезапно подает на развод. Фешин оставляет ей любовно построенный дом (мексиканская фазенда в духе Талашкино) и уезжает в Калифорнию. В американских сценах появляются Ильф и Петров, гостившие у них во время собирания материала для "Одноэтажной Америки". Фильм при этом не "бендеровский", а скорее смесь "Крестный отец-2" (с ретро сценами) и "Великого Гэтсби".
- Чехов описывает очередной роман Левитана с замужней дамой в своем очередном бестселлере. Левитан хочет стреляться с ним на дуэли. Два солнца русской культуры еле спасены усилиями друзей (Снимать лирично, в духе "Неоконченной пьесы для механического пианино" и "Жестокого романса")
- Считаю величайшим упущением, что в киноматографе до сих пор не воспета балерина Ольга Хохлова, одна из немногих женщин Пабло Пикассо, которой он не сожрал душу! Лента начинаться должна в атмосфере "Русских сезонов" Дягилева, по кадру должен ходить он сам, Бенуа, Бакст, Кокто, Гончарова и прочая тусовочка.
ВСЕ ФАКТЫ ПРАВДИВЫ
Подпишитесь на мой канал об искусстве на яндекс-дзене. Или лучше, чтобы ничего не пропускать, подписывайтесь на мой телеграм-канал, у меня всегда столь же весело и жизнерадостно. А еще у меня инстаграмместь, про красивое искусство.