Найти тему

Первопроходцы: неубиваемый самолет чугунного миллионера Стеглау

Заря авиации, 1913 год
Заря авиации, 1913 год

-2

Первые самолеты напоминали собой клееные из тонких реечек и бумаги воздушные змеи. Чем-то более солидным были только двигатель, металлические моторама, узлы крепления, рычаги, тяги управления и расчалки. Все остальное – тонкое дерево и быстро провисающее и портящееся полотно, пропитанное целлюлозным лаком.

Лет через семь после первого полета стрекозы братьев Райт на некоторых бипланах появились фанерные кабинки-гондолы и даже фюзеляжи из тонкой, 1,5 … 2,0 миллиметра фанеры (её с того времени так и стали называть – «авиационная»).

Некто Янус Стеглау, выходец из латвийского города Митава, был первым, кто решил построить самолет целиком из фанеры. Этот человек был одним из тех, о которых принято говорить «если человек талантлив, то он талантлив во многом». Крестьянин, потом - землекоп-меллиоратор. После армейской службы приехал в Санкт-Петербург и стал удачливым бизнесменом на ниве металлургии и строительства городского водопровода и канализации.

Как известно, лучше всего можно зарабатывать там, где производишь и торгуешь тем, что всем нужно и этого желаемого надо очень много. Стеглау, которого стали звать на русский лад Иваном Ивановичем, занимался не табаком, алкоголем или, упаси бог, другими наркотиками, а металлическими отливками для городского хозяйства столицы. Занимался успешно, стал миллионером. Примечательно, что крышки чугунных люков с его именем-названием фирмы и сейчас, через век с лишним, еще можно встретить на тротуарах Северной Пальмиры.

Стеглау увлекся новейшим делом того времени, начал посещать заседания авиационного отдела Русского технического общества. Вник в основы теории полёта. И вскоре, в 1911 г., построил свой первый самолёт. Первый блин у Ивана Ивановича вышел, ясно дело, слегка комом.

Начиная с 1911 года в России каждый год происходили открытые конкурсы военных аэропланов. На кону стояли приз и шансы получить заказ на серию от военных. Вторым самолетом Стеглау стал биплан с удивительной тогда фанерной обшивкой даже крыльев. 16 марта 1912 г. И.И. Стеглау около поселка Лахты под Петербургом (как раз в тех местах, где когда-то был добыт знаменитый Гром-камень, но до возведения первого в Северной столице небоскреба «Лахта-центр» оставалось еще чуть больше века) сам поднял свое детище в воздух: на километровую высоту.

И вот этот здоровяк – современник щуплых полотняных этажерок со стрекозиными крыльями. (*)
И вот этот здоровяк – современник щуплых полотняных этажерок со стрекозиными крыльями. (*)

Из газеты «Русский инвалид», 10 августа 1912 г.: «Недавно на аэродроме товарищества „Крылья“ в первый раз красиво летал новый аппарат системы И. Стеглау. Смотря на парящую птицу, нельзя было не удивляться смелости Стеглау. Нельзя не упомянуть, что сам Стеглау никогда в жизни не летал ни на одном аппарате, исключая свои.

Вчера утром при тихой погоде Стеглау взлетел на пятидесятиметровую высоту с пассажиром (со своим механиком) и, плавно облетев четыре круга, спустился планирующим спуском на то же место при криках „ура“.

Во время полёта Стеглау заметил некоторые неточности, которые немедленно решил исправить. Исправив их в вечеру, Стеглау снова вечером совершил самостоятельный полёт, но уже без пассажира, летая продолжительное время над окрестностями Коломяги и Удельным парком, после чего, сделав на аэродроме ещё семь кругов на высоте около 150 м, спустился на то же место, откуда и поднялся».

В 1907 г. у французского авиатора А. Сантос Дюмона с фанерной обшивкой биплана №15 ничего не получилось: авария при первой же попытке взлета.

Очень рациональное и технологически удобное использование цельных листов прочной фанеры. (*)
Очень рациональное и технологически удобное использование цельных листов прочной фанеры. (*)

Секретарь Всероссийского аэроклуба К.Е. Вейгелин: «Стеглау дал в высшей степени простую и вместе с тем прочную структуру крыльев своего биплана. Применив стальные тавровые балки в качестве лонжеронов крыльев, он имел возможность связать верхнюю поверхность с нижней лишь в трёх местах: в середине — основными стойками — колонками от шасси, и недалеко от концов крыльев — по одной промежуточной стойке, подпёртой подкосами. И ещё между поверхностями — только по одной ленте-растяжке слева и справа: больше никаких соединений. Другая оригинальность — жёсткая обтяжка крыльев и всех вообще поверхностей: всё отделано фанерой. Вес большой — 837 кг

Из этого на 5-мм фанерную двухстороннюю обшивку крыла площадью 30 кв. м приходилось 210 кг, и еще не менее полутора пудов - на некое предполагавшееся маятниковое устройство с крылышками на концах плоскостей для автоматического (напомним: это 1912 год) повышения устойчивости аппарата в воздухе.

Вечное проклятие винтовых одномоторных самолетиков на многие годы вперед: тяжелый мотор на носу, пилот – далеко позади (из условий центровки), как машинист в паровозе. Который при посадке мало что видит из того, что творится непосредственно перед его машиной. (*)
Вечное проклятие винтовых одномоторных самолетиков на многие годы вперед: тяжелый мотор на носу, пилот – далеко позади (из условий центровки), как машинист в паровозе. Который при посадке мало что видит из того, что творится непосредственно перед его машиной. (*)

Мотор Аргус 100 л. с. спереди, пропеллер диаметром 2,5 м. Межкрыльевые стойки из сварных стальных труб и сварка в других местах. Биплан Стеглау был на 240 кг тяжелее других самолётов с таким же двигателем. Более чем примечательно: в одном из полётов машина смогла поднять 300 кг груза.

Нельзя не отдать должное не только конструкторскому чутью и таланту И. Стеглау. Жаль только, что он всегда только самостоятельно демонстрировал свои машины в воздухе. Неизбежные недостаток должного опыта и навыков пилотирования, которые привели к недостаточно удачным посадкам, произвели негативное впечатление на комиссию и потенциальных заказчиков.

Новаторская обшивка стала применяться в авиастроении только с Fokker D8. В 1920-е годы она стала признанным техническим решением.

Но насколько-таки удивительной живучесть была у этой петербургской цельнофанерной птицы: четыре аварии только во время конкурса. Быстро поправив относительно небольшие повреждения, неунывающий и бесстрашный самодеятельный конструктор-пилот снова поднимался в так влекущие его небеса. Однажды Стеглау вломился в забор, другой раз — в крышу ангара. Потом, при вынужденной посадке за пределами аэродрома, он столкнулся с мирно пасущейся на лугу буренкой. О мнении коровы как на этот счет, так и об авиаторах вообще, в прессе того времени ничего не сообщается.

После жесткой посадки. Даже пропеллер цел. (*)
После жесткой посадки. Даже пропеллер цел. (*)

И.И. Стеглау на своем самолете. (*)
И.И. Стеглау на своем самолете. (*)

Под усиленным коллективным нажимом бизнес-партнеров Стеглау, вконец перепуганных такими рискованными увлечениями, ему пришлось в конце концов смириться. И согласиться прекратить свои авиационные эксперименты. В дальнейшем он просто старался помогать не только советом, но и деньгами начинающим изобретателям и проектировщикам. И в душе все равно навсегда остался авиатором, одним из столь многих столь талантливых среди стольких первопроходцев.

- - -

(*) – иллюстрация из интернета, открытые источники

Если понравилось рассказанное – не стесняйтесь кликнуть по значку «Во!» (это где большой палец вверх, что в Дзене означает вовсе не респект автору, а «давайте ещё чего-нибудь примерно такого же», «требую продолжения банкета!»). И – подписывайтесь на канал, оставляйте комментарии.