Не теряйте телефон...
Давно надо было съездить на кладбище, маму навестить и убрать могилу. Надо, но не получалось. Поехала только в середине октября, в ясный день бабьего лета, в воскресенье. В будние дни страшно туда было ездить . Кладбище, огромное, с тремя входами, находилось за городом. В будни редко кого можно было здесь увидеть , и это бы еще ничего. Но однажды она, сидя в задумчивости над могилой, увидела рядом с собой какого-то заросшего грязью волосатого бомжа, и очень испугалась. Хотя он ничего не сказал и ничего ей не сделал, только забрал с могилы ее приношение- яблоки и кусок пирога, кивнул и ушел. Но не перекрестился. После этого она ходила только по субботним и воскресным дням, когда здесь были люди. Ну, и получила за то, что не получалось больше года приехать: когда приехала, не смогла найти могилу. Сказать страшно, но именно так: не смогла найти могилу своей матери, которую сама хоронила, которой сама ставила памятник, и к которой должна была ходить почаще, чтобы такого никогда не случилось. Но вот случилось. Сначала она искала и не могла найти могилу, потом долго сидела на чьей-то скамье и плакала. Потом поняла, что начинает темнеть и давно пора возвращаться. Когда хотела посмотреть время, обнаружила, что потеряла телефон. В это время она уже шла к выходу, возвращаться не стала, и так уже слишком поздно. А еще не меньше километра надо было идти до входных ворот. И она шла, совершенно одна, по кладбищенской дороге. Машин уже не было- значит, действительно было уже поздно. В довершение она перепутала выходы и вышла далеко от центрального, напротив которого через дорогу была остановка. Когда по шоссе дошла до него увидела, что вход уже заперт на ночь. Деваться было совершенно некуда. До города- сорок минут езды на маршрутке, а , видимо, они уже не ходили, значит, было больше восьми часов вечера. Вернуться на кладбище- это было бы странно. Оставалось сесть на скамейку на остановке и подумать о своей жизни. В сумке была вода в бутылке и печенье. С голоду не умрешь, если не умрешь со страху.
С детства она знала- после захода солнца на кладбище и рядом с ним находиться нельзя. Ну можно или нельзя- что теперь говорить, если уже находишься. Прошло какое-то время, она сидела на скамье на остановке, совершенно одна. Стало уже совсем темно. Но вот ослышался шум приближающейся машины. Еще одно правило жизни гласило: нельзя останавливать чужую попутную машину. " Никогда, слышишь, никогда не садись в случайную машину к незнакомому водителю", - навеки впечатался наказ матери. Машина остановилась. За рулем сидел мужчина , в шляпе, скрывавшей лицо, в темном пальто.. Он молча открыл дверцу. Молчала и она. Подождав минуту, он захлопнул дверцу и уехал. Она не успела его толком разглядеть. Зато имела возможность разглядеть машину- очень длинный черный лимузин, в свете задних огней было видно, что номера есть, но почему-то пустые, без знаков. В конце концов ведь должно было когда-то наступить утро, нужно было только его дождаться. Маршрутки начинали ходить с половины седьмого утра. Ощущение времени она утратила. Но инстинкт самосохранения был. И она подумала, что напрасно сидит так открыто и лучше зайти за остановку, где ее не будет видно. Но не успела. Опять послышался шум машины. Это был все тот же лимузин, и приближался он с той же стороны, слева, хотя уехал в сторону города- направо. Охваченная ужасом, она бросилась за остановку- там было какое-то кукурузное поле, и ее бег по этому шуршащему кукурузнику сразу ее обнаруживал. Она остановилась, легла на землю и очень тихо , стараясь не задеть ни один кукурузный шуршащий стебель, заползла вглубь и затаилась. И услышала мерные, тяжелые, шуршащие шаги. Этот некто в шляпе шел по полю. Она читала молитву и просила мать о защите, давала мысленно обет быть хорошей дочерью и искупить все свои грехи. Человек прошел мимо. Она заползла еще глубже в заросли. Прошло сколько-то времени, послышались опять эти шуршащие шаги. Он опять прошел мимо, наконец, она услышала шум отъезжавшей машины. Выждав несколько минут, она , не поднимаясь с земли, доползла до начала этого поля, откуда начала свой бег. Исходная ситуация повторилась- вот напротив ограда кладбища, вот скамейка, на которой она сидела, И вот осталось только уже в третий раз дождаться этот черный катафалк . Она мысленно услышала голос своей матери: "Никогда не лезь на рожон, но и не бойся. Бог не допустит ничего плохого. Только надо вести себя как положено". И ей стало ясно, что эта фигура в черном сейчас опять вернется, а она совсем не заслужила помощи и прощения. Сорвавшись с места, она перелетела через шоссе, Ворота были заперты. Но там в ограде был небольшой пролом, в который удалось с трудом протиснуться. Боже, вновь послышался звук подъезжавшей машины. Оказавшись на огромной территории кладбища, она чувствовала себя в гораздо большей безопасности -тут было где спрятаться, и не было этой шуршащей кукурузы. Она чувствовала, что этот человек ее не оставит так просто. Прячась за памятниками, избегая центральных дорожек, она добралась до кладбищенской стены. Где-то здесь была могила ее матери, которую она не нашла вчера. И вдруг услышала звонок. Телефон! Прячась за мраморными могильными плитами, она медленно стала передвигаться по направлению звука. Телефон звонил не переставая, и это само по себе было странно. Вот скамья, на которой она сидела вчера. Вот и телефон- под скамьей. Схватив его, она поспешно отключила звук. Обернувшись, увидела вдалеке блуждающий огонек фонарика. Если он понял, откуда был звук, он сейчас придет сюда, - с ужасом подумала она., перекрестившись. Опять ползком, очень осторожно, совершенно беззвучно - в сторону от этой скамейки вглубь могильных рядов. И вдруг- что-то мягкое под руками - это куча мусора, листья, старые венки - она стала разгребать руками, преодолевая отвращение. Куча была мягкая и податливая. Затем она легла и закопалась в этот мусор, сильно просевший под ее тяжестью. Как бы это не старая могила, - успела она подумать, успокаиваясь и уже засыпая. Ей было уже совершенно все равно.
Проснувшись, она долго не решалась выйти из своего надежного укрытия. Потом отгребла тихонько мусор от лица и выглянула. Было совсем светло. Она осмелела и поднялась, стряхнула с себя всю эту грязь, сняла и вытряхнула куртку, почистила сумку. Умылась водой из бутылки и немного отпила. И прошла немного вперед, к проходу. И увидела могилу своей матери.
Часы показывали десять утра. Она опоздала на работу, и это тоже было совершенно все равно. На выходе у ворот толпились нищие. Их рабочий день тоже начался. Выбрав одну, которой она всегда подавала- маленькую жалкую горбунью Клавочку, она отозвала ее в сторону и спросила- не знает ли она , кто тут ездит по ночам на длинной черной машине. "Без номеров?",- уточнила Клавочка. - Так это черный Чарли. Давно его не видели. Опять что ли появился. Надо священнику сказать, пусть молебен отслужит и могилу его освятит".