Андрюшка и Славик дружили с самого рождения. Ну, конечно, в тот момент их отношения с трудом напоминали дружбу. В роддоме спали в соседних кроватках. Выгуливали своих отцов, сидя в соседних колясках. Играли в одной песочнице. Общие игрушки. Общие папы и мамы. Общее всё. Друзья-не-разлей-вода. А тут, вдруг, раз – и поссорились! Пять лет – душа в душу, а тут ни с того, ни с сего – поссорились. И причину уже толком никто не помнит, врагами-буками сидят в разных углах комнаты, каждый своими игрушками обложился. Своими! Но пришли мамы. Посмотрели на это всё, и позвали пап. Папы пришли, и не стали разбираться, кто прав, а кто виноват, а просто сказали:
– Пожмите друг другу руки.
И вспомнилось Андрюшке да Славику, что друзья они аж с самого рождения. И улетучилась обида, ведь меж друзьями не может она жить. И сгребли они все игрушки из разных углов комнаты в одну общую кучу. Общую. Примирительную кучу. Хороший был день. Нужный.
Отцы Андрюшки да Славика были лучшими друзьями еще со школы. Как в шестом классе сдружились, так как-то вместе по жизни и пошли. И женились они на красивых и умных девушках примерно в одно время, и работать стали вместе, и сыновей назвали друг в честь друга, и отдыхать всегда в две семьи ездили. А тут, вдруг, раз – и поругались! И причина-то пустяковая. Ради такой причины и нахмуриться лень. Но вот как-то недоглядели, слово за слово – и сидят хмурые. И сказать уже нечего. Примирительное не лезет, а всё обидное уже сказано. А повторяться – это как-то ниже интеллигентности да начитанности. Встал Андрей, отец Славика, жену позвал и сына, мол, уходить из гостей пора. В прихожей стоит, обувь уже надел. Уйти не терпится – лишь бы не встречаться глазами с обидчиком.
А дети всё слышали. И слова обидные и безвыходность горькую. Сидят, ревут. Вышли они к родителям и говорят, всхлипывая:
– Пожмите друг другу руки.
Ну как тут устоишь! И пожали отцы друг другу руки. И попросили друг у друга прощения за обиды. И обнялись старые друзья. Плакали да улыбались. Обняли сыновей, жён. Хороший получился вечер. Нужный.