Вот, вы думаете, почему Генрих VIII такой нервный был? То разводы, то казни, то войны, то террор по всей стране. Понятно, что семейная ситуация у него была не из лучших: жены, тещи, дети, за появление которых приходилось буквально со всем светом бороться, а они еще, назло родителю, нагло оказывались девочками. Плюс, конечно, болезни и травмы, они тоже характер не улучшают. А уж наследственность! Мало того, что по маме Генрих был потомком английского короля Эдуарда III, так еще по линии отца в его родне присутствовали короли французские. Что с той, что с другой стороны попадались такие неординарные личности, прямо каждый третий - мечта платного психотерапевта, а то и психиатра. С французской стороны, конечно, особенно.
Генрих с полным основанием мог бы себя охарактеризовать, как тот король в «Обыкновенном чуде» Евгения Шварца:
«Я страшный человек! Очень страшный. Я тиран! Деспот. А кроме того, я коварен, злопамятен, капризен. И самое обидное, что не я в этом виноват…Предки. Прадеды, прабабки, внучатные дяди, тети разные, праотцы и праматери. Они вели себя при жизни как свиньи, а мне приходится отвечать. Паразиты они, вот что я вам скажу, простите невольную резкость выражения. Я по натуре добряк, умница, люблю музыку, рыбную ловлю, кошек. И вдруг такого натворю, что хоть плачь…Я вместе с фамильными драгоценностями унаследовал все подлые фамильные черты. Представляете удовольствие? Сделаешь гадость — все ворчат, и никто не хочет понять, что это тетя виновата».
Не знаю, как там тетя, вроде тети Генриха ничем плохим себя не запятнали, хотя и не всех теть это уберегло от эшафота. Но в любом случае, Генриху было на кого сваливать свои странности. Одна из прабабушек заслуживает в этом смысле пристального внимания: и с точки зрения фамильных черт (не столько подлых, сколько печальных), и с точки зрения жизненных событий. Звали ту знаменитую королевскую прабабушку Екатерина Валуа.
Родители у нее, прямо скажем, были граждане сильно специфические. Отец - король Франции Карл VI. В юности очень симпатичный король был, между прочим: и собой красавец, и характер имел хороший. В 20 лет отстранил от власти дядюшек, составлявших регентский совет, взял на себя управление страной. Заключил перемирие с Англией, с которой на тот момент продолжалась так называемая Столетняя война. Назначал своими советниками людей не обязательно знатных, зато достаточно компетентных. Был доброжелателен и любезен с окружающими, не забывал оказываемых ему услуг, явных несправедливостей старался не творить. И в народе своего короля любили - а как его, такого прекрасного, не любить? И в семье у него царили мир да любовь.
Женат Карл был на Изабелле (Елизавете), баварской принцессе из семьи Виттельсбахов. Очень выгодный на тот момент был брак, надо сказать: Виттельсбахи, помимо Баварии, стали правителями графств Эно и Голландия. Так что, женившись, король приобрел очень даже полезных стратегических партнеров. Ну и жену-красавицу, конечно.
Только вот… у вас красивая немецкая фамилия Виттельсбах никаких нехороших ассоциаций не вызывает? Если вызывает, то очень правильно. Баварские Виттельсбахи сквозь века гордо несли «гены безумия»: количество психически больных представителей этой фамилии превышало допустимые нормы. И опять же считалось, что виноват во всем их предок по имени Оттон, которого какая-то нелегкая понесла однажды на охоту. Охотился он высоко-высоко в горах, но не в нашем районе, а в Тироле. А тут навстречу откуда ни возьмись - фея. Чего, говорит, тебе надобно, старче? Оттон не стал размениваться по мелочам, как известный всем старик, поймавший золотую рыбку, и зашел с козырей: попросил корону. Фея сразу как-то замялась и говорит: ты знаешь, корону я тебе дать могу, но она идет в комплекте с такой вещью… Не очень хорошей вещью, я тебе ее прямо не советую приобретать. Но Оттон слишком долго мечтал о карьерном повышении до должности короля или даже императора, так что побочные эффекты его не сильно волновали. Ну, и получили Виттельсбахи корону, а вместе с ней - несколько человек с левой резьбой в каждом поколении.
Карла VI такая семейная история невесты ничуть не смутила. Подумаешь, у него самого мама, Жанна Бурбонская, в конце жизни буйнопомешанная была. И ничего, вот он же сам в порядке. И действительно, сначала за королем никто ничего странного не замечал. Ну разве что в какой-то момент он уж очень откровенно стал посматривать налево - на жену своего брата Людовика Туреньского, Валентину Висконти, дочь миланского герцога. А она как раз мужа любила, хоть и непонятно, за что, и королю решительно отказывала (прямо по Райкину: деверь, закрой деверь с той стороны). А Карл был одержим своим чувством - как сейчас принято говорить, впал в аддикцию. «Доктора перепужались, говорят - любовный шок» (Л. Филатов). Но если каждого короля, который упорно осаждает неприступную красавицу, объявлять сумасшедшим, то того же Генриха VIII надо было экстренно госпитализировать еще в начале отношений с Анной Болейн.
А у Карла в дальнейшем состояние здоровья стало ухудшаться. В возрасте примерно двадцати четырех лет он перенес лихорадку, после чего стал какой-то раздражительный. Однажды, во время похода на Бретань, один из пажей уронил копье и оно упало с грохотом, ударившись о какую-то железяку. Задремавший было и проснувшийся от резкого звука король, отреагировал немножко нервно. Он первым делом заколол пажа, а потом гонялся с оружием за своими родственниками и приближенными, не узнавая их. Еле повязали. (Не шумите в общественных местах! Например, в самолетах. А то неизвестно, в каком состоянии нервы вон у того дядечки, только что задремавшего в кресле через проход от вас.)
Потом был злополучный праздник, когда на короле загорелась одежда и он едва не погиб. Этот случай тоже способствовал развитию болезни Карла. Вскоре приступы безумия стали повторяться регулярно. Во время приступов король не узнавал королеву и требовал: уберите от меня эту психическую! Приближенные ему возражали: «Да это же ваша супруга!» «Это моя супруга? - удивлялся король. - Мамуля? У которой мальчик и шесть девочек?» Ну да, примерно такая ситуация тогда была в королевской детской.
В периоды просветления Карл выглядел вполне нормальным человеком, занимался государственными делами и навещал спальню королевы. Супружеские отношения у королевской четы еще существовали, и дети рождались исправно. Главное было не пропустить момент, когда снова начнется. Когда подступала болезнь, король крушил все вокруг, не узнавал близких, уверял, что никакой он не король и фамилия его вовсе не Валуа, а имя не Карл. Иной раз воображал, что сделан из стекла, и не давал никому к себе прикоснуться, боясь быть разбитым. По этой же причине не давал себя переодевать, мыть и брить, так что воняло от его величества хуже, чем от вокзального бомжа.
Современные медики называют среди возможных диагнозов шизофрению и маниакально-депрессивный психоз.
Вот если бы Изабелла Баварская написала письмо одному из блогеров и письмо было бы опубликовано, что первым делом посоветовали бы в комментариях? «Беги, Изабелла, хватай детей и беги, дальше будет только хуже». За неимением комментаторов в точности такой совет дал королеве ее деверь, Людовик Туреньский. Беги, говорит, в Баварию, а я тут за делами пригляжу. У него был свой интерес: он хотел стать королем или, если нельзя сместить монарха по причине безумия, хотя бы регентом. Но Изабелла никуда не побежала. Она осталась и пыталась как-то ориентироваться в создавшейся политической ситуации.
Изабеллу, надо сказать, как только не поливают до сих пор. И мать она ужасная, и самка похотливая, менявшая любовников как перчатки, спутавшаяся со своим родственником Людовиком Туреньским и нарожавшая детей неизвестно от кого. Жаль только, что все это не подтверждают исторические документы (а то какой пост бы получился, а?). Может, и не тянула она на титул «Мать года», но до поры до времени нормальная была мать, не хуже многих. На токсичную мать-абьюзера, во всяком случае, походила мало. О ее шашнях с Людовиком и другими вообще никаких более-менее достоверных свидетельств не существует. Другое дело, что едва проявилось безумие Карла, тут же и подтвердилась старая добрая традиция: когда король утрачивает способность править самостоятельно (ну, или еще не имеет ее в силу возраста), вокруг него резво собираются алчные родственнички и начинают когтями и зубами рвать друг у друга власть. Тут схлестнулись две партии: бургундская и партия брата короля. И королеве надо было между ними как-то лавировать и при этом вылавировать куда надо. Она и старалась, причем вряд ли через постель. Герцогство Орлеанское Людовик получил при ее посредничестве, это да. Но тут, скорее, речь о политическом альянсе, да и то непрочном, потому что Людовик у нее половину регентства оттяпал. Но все же через какое-то время они стали политическими союзниками, и считается, что это конкурирующая фирма - бургундцы - повсюду трепала языками о их любовной связи. Черный политический пиар никто не отменял.
Людовика Орлеанского скоро убили политические оппоненты, но это отнюдь не привело к миру внутри Франции. Теперь рубились между собой крупные группировки: арманьяки (по фамилии нового главы, пришедшего на смену Людовику Орлеанскому) и бургиньоны. Рубились так, что и до гражданской войны было недалеко. Начались мятежи в стране, а потом и из Англии подоспели вести: английский король Генрих V полон энтузиазма не дать Столетней войне просто так затухнуть и вот прямо сейчас готовит вторжение.
И, что характерно, действительно вторгся во Францию. Состоялось знаменитое сражение при Азенкуре, которое стало для Франции катастрофой: англичане поубивали и взяли в плен дикое количество знатных французов. Дальше английский король победно прошел через север Франции и занял Париж.
Как будто мало было всех этих неприятностей, вскоре у короля и королевы один за другим умерли двое старших сыновей. Из двенадцати детей, рожденных королевой, в живых в тот момент оставалось пятеро: Мишель (это девочка), Мария, Жанна, Карл и Екатерина. Запомнить надо последних двух (потому что из трех старших дочерей две были замужем, одна - монахиней, так что жили все довольно далеко). Хотя Карла, наверное, и так все помнят.
В какой-то момент между приступами король изгнал королеву по навету партии арманьяков - то ли за измену, то ли много денег с карточки безумного мужа на тряпки потратила. Она вернулась вместе с герцогом Бургундским, выкравшим ее вместе с забором из места ссылки, и тут же началась резня: бургиньоны резали арманьяков. Нашли подходящее время, ага: у них враг прямо посреди городу Парижу расположился как у себя дома, а они друг друга режут. Молодцы. Дофин Карл, симпатизировавший арманьякам, бежал в Бурж и стал ждать, чего дальше будет.
И вот в такой нервной обстановочке начались переговоры о свадьбе младшей королевской дочери Екатерины с тем самым вошедшим в Париж английским королем Генрихом V. Точнее, не начались, а возобновились. Еще при предыдущем английском короле, папе нынешнего, возникла идея прекратить военный конфликт с помощью брака. Переговоры то затухали, то снова возобновлялись. Англичане требовали в приданое за Екатериной 2 миллиона крон, Нормандию и владения, принадлежавшие когда-то Алиенора Аквитанской. Французы вежливо спросили своих английских партнеров, не офигели ли они часом. Англичане в изысканных выражениях подтвердили, что да, офигели, и что? В общем, переговоры опять сошли на нет.
Но после блестящих побед англичан во Франции Генрих V почуял близость французской короны и подумал, почему бы ему не жениться на французской принцессе. Семейный бэкграунд невесты нисколько его не тревожил. Да и королева Изабелла вместе со своими союзниками бургиньонами, так славно навтыкавшими мерзким арманьякам, была не прочь задружиться с Англией. А тут еще герцог Бургундский был убит кем-то из близкого окружения дофина Карла. Мама сильно обиделась на сыночка, что он так невежливо поступает с ее сторонниками, и в наказание отобрала у него планшет будущую корону. Бургундия и Англия слились в экстазе: новый герцог Бургундский Филипп Добрый (добренький такой, ага) и Генрих V подписали в Руане договор о дружбе и совместной борьбе против дофина.
Чуть позже был заключен знаменитый англо-французский договор о мире в городе Труа. По нему наследником пока еще живого Карла VI становился Генрих V. Широко распространена версия о том, что Изабелла объявила собственного сына недостойным престола, поскольку родила она его не от мужа, а от какого-то левого мужика. Историки это опровергают: нет никаких свидетельств, что она так сказала и таким образом предала своего сына, хорошенько вываляв в грязи репутацию всей семьи. Но в принципе - какая разница, говорила или нет? Само содержание договора, горячо одобренного Изабеллой, такое предательство предполагает: есть у короля и королевы родной сын, а по договору наследником становится не он, а будущий зять. Здрасте, приехали, распрягайте. Вот дофин Карл и остался ни с чем. И сидел, не слишком отсвечивая, пока не пришла к нему некая юная особа по имени Жанна и не сказала: «Чего сидишь? Пойдем, будем тебя в Реймсе короновать».
Договор в Труа предусматривал и условия англо-французского брака. Король Англии становился наследником французского короля. При этом он брал в жены совершенно очаровательную девушку, в которую влюбился еще при первой встрече в городе Мелене. Невеста была действительно хороша: унаследовала красоту обоих родителей и мамино обаяние, была веселой и обворожительной. Что там у нее в голове и какие интересные болезни она может передать будущим детям, об этом жених старался не думать. Когда тебе на блюдечке дают всю Францию, можно и пренебречь такой фигней, как здоровье будущих потомков.
Обвенчались молодые в скромной церкви святого Иоанна. Действительно - молодые: жениху было 33 года, невесте 18. Они были очень красивой парой, прекрасно смотрелись вместе. «И все так чинно-благородно, по-старому!» Все были довольны. А что страну врагу сдали, еще и в ножки ему поклонились - так это ничего. Понятие «нация» тогда было еще не сформировано, большее значение имели феодальные связи. Теперь это наш сюзерен, будем знакомы.
Некоторое время супруги оставались во Франции. Екатерина в основном жила с родителями, а Генрих немножко завоевывал города в ее стране. Рождество встретили в Лувре, резиденции французских королей. И никого особо не тошнило от вида англичанина, обосновавшегося во дворце как дома и снисходительно похлопывавшего по плечу царственного тестя, который вряд ли понимал, что вообще происходит.
Потом английски парламент выразил обеспокоенность на предмет, где их король столько времени шастает, и настоятельно попросил вернуться домой. Король отплыл в Англию, прихватив молодую красавицу-жену.