В начале 90-х был период, когда я практически жила в Москве. Я только что развелась, отказавшись от алиментов и квартиры. Родителям перестали платить зарплату, а бабушке - пенсию. Родители мои – ИТР и честные строители светлого будущего, торговлю, которой только и можно было выжить в то время, искренне презирали. Мне, еще не закончившей журфак, найти зарплату в Воронеже, на которую можно было бы содержать семью из пяти человек, было невозможно. Зато в Москве развелось множество мелких газетенок самой удручающей тематики, которые неплохо платили авторам.
Напомню, что об интернете тогда только начинали поговаривать как о чем-то забавном, но к СМИ отношения не имеющем.
В течение недели я носилась как угорелая по редакциям, а на выходные с полными сумками отъезжала в Воронеж.
Так и жили.
Как раз к этому времени относится история бархатного платья в блестках.
Его звали, допустим, Саша. Хотя не Саша, но это тот случай, когда даже инициалы не стоит светить.
Он был – член совета директоров одного из коммерческих банков, расплодившихся тогда по России во множестве. Занимался обналичкой и валютными операциями. И очень сильно пил.
Ну, как пил? С утра начинал по рюмочке «Золотого кольца» (если кто помнит, большая бутылка такая с ручкой), а к вечеру она у него заканчивалась. В таком виде спокойно ездил по Москве, решал вопросы, общался с многочисленными друзьями и партнерами, а под утро просто падал и спал. Просыпался часов в шесть, накатывал полтиничек – и все повторялось.
Отличный организм был, сейчас таких не делают.
Время от времени я его сопровождала.
В качестве кого?
Вот не знаю. Никаких особенных материальных ништяков я от него не имела (хотя могла, но как-то не приходило в голову попросить). Он мне предлагал переехать, и даже с сыном, и даже замуж – но, поскольку я его никогда не видела трезвым, всерьез я эти тексты не воспринимала. Он был со мной прост, честен, с ним было интересно, и он ничего от меня не требовал. В то время для меня этого было более чем достаточно.
Как-то раз он пригласил меня в казино.
Для понимания обстановки тут следует сделать пояснение: их банк снимал на постоянной основе этаж в гостинице «Восток» (район Ботанического сада). У меня там был свой номер. И вот как-то раз я приезжаю, открываю дверь своим ключом и вижу, что комната от туалета до окна заставлена инкассационными мешками. Очень плотно так, до кровати добраться можно, только если лезть прям по ним.
Я звоню Саше и спрашиваю:
- Это что у меня здесь?
- А! – отвечает он. – Не обращай внимания. Это мы казино будем открывать. Кстати, ты была когда-нибудь в казино?
- Нет, - отвечаю, - не была. Но у меня все равно туда не в чем идти. С собой только джинсы.
Так у меня появилось шоколадное бархатное платье. С глубоким вырезом, в обтяжку и в пол – все как положено.
Казино в Москве в ту пору были – на каждом углу. Я не помню, в каком районе находилось то, в которое мы пошли в тот вечер. Где-то в районе Ленинградки, но где? Там были черные и фиолетовые ковры, усыпанные толстым слоем блесток, которые липли к одежде, и весь подол моего прекрасного платья был ими усыпан – не ототрешь. Идиотская мода, которая через много лет потом приехала к нам в Воронеж и поселилась в «Ангелах».
Мне дали фишек и оставили возле рулетки. Я поставила половину на красное. Половину на черное – и выиграла. Потом выиграла еще раз. И еще. И еще.
Потом проиграла – и опять выиграла. Кучка фишек передо мной росла, рядом с локтем появился виски в толстом стакане, я выпила его как воду – и продолжала играть.
Я тогда поняла, как это работает. Почему люди сутками не отходят от игрового стола, забывая про еду и сон. Почему оставляют там состояния. Саша несколько раз пытался меня увести, но я только дергала плечом, стряхивая его руку.
Остановила меня физиология: я захотела в туалет. Там было окно на улицу. На улице был день.
Я помыла руки, подняла глаза и там, в зеркале, вдруг увидела своё будущее: незнакомая женщина сильно старше моих лет, с синими тенями на впалых щеках, потная, растрепанная, вся в дурацких блестках, со взглядом пустым, как выхлопная труба…
Мне стало страшно.
…При очередном переделе московской собственности банк моих друзей был закрыт, казино сгорело, директорат большей частью отправлен на тот свет. К счастью, в этой части истории я уже не участвовала.