Здравствуйте мои уважаемые друзья, наконец-то мы закончим сегодня очередную историю из нашей непростой, часто очень грустной жизни. Мне, старому, отчаянному импанту, было очень трудно описать весь тот бред, который случился в праздничную Новогоднюю ночь в доме Сергея и Татьяны. Поэтому была такая задержка с публикацией окончания истории. Но я всё же попробовал это сделать, хотя было нелегко. Получилось или нет, судить только вам, друзья!
Эпизод 10. НОВЫЙ ГОД
- Пашка, ты не рано нарезаешься?! Новый год проспишь! Кто народ веселить будет? – внимательно посмотрев на друга, с усмешкой спросил Сергей.
Обычно на Новый год к Сергею с Татьяной приходило много соседей, родственников, и гуляли они весело, и без скандалов. Иногда собиралось до двадцати человек в их большом, красивом доме. Николаевы никому не отказывали в гостеприимстве.
Пашка с Тамарой тоже всегда приходили к ним отмечать новый год, как, впрочем, и все остальные праздники. Тамара всегда, несла свои салатики и закусочки, как она их называла, а Пашка, как обычно, уже слегка в подпитие, тащил под мышкой свою потрёпанную гармошку, доставшуюся ему от отца и конечно большую бутылку самогонки. Как утверждал Пашка, отец всю войну прошёл с этой гармошкой, и она якобы, там спасла отцу жизнь. Но зная Пашку, в его байки верить нужно было с оглядкой.
Зато играл на ней Пашка просто мастерски, находясь в любом состояние. Даже, когда гармонист был уже предельно пьян, сидел на стуле закрыв глаза, и, казалось, крепко спал, пальцы сами, независимо от их хозяина, шустро бегали по кнопкам.
К тому же ещё, этот весельчак обладал уникальным слухом, и мог сыграть любую песню, какую бы не затребовали гости. Никто не учил его игре на гармошке, всё как-то получилось само собой, опять же, со слов Пашки, конечно.
Иногда посреди гулянки, Пашку, подхватив под руки, тайком утаскивали на другой конец деревни, где дальние соседи тоже требовали плясок и веселья. И Пашка, этот добрый малый, не мог никому отказать. Правда, потом его, всё же, горланя по дороге песни на всю деревню, приводили обратно. И довольный гармонист, покачиваясь, и пьяно ухмыляясь, гордо ставил на стол бутылку спиртного - «магарыч за оказанное веселье» - так он сам это называл. И надо отдать Пашке должное, и играть на гармошке, и пить он умел, как никто другой. Даже когда одна половина гостей, не выдержав бурной ночи, спала кто где, а вторая половина уже просыпалась, и требовала продолжение праздника, наш Пашка самозабвенно терзал гармошку, выдавая из неё такие звуки, что казалось уставшая гармоника уже в истерике рыдала и плакала, моля о пощаде.
Иногда, когда кто-нибудь просил гармониста спеть, пьяненький Пашка, с потухшей папироской в уголке губ, начинал петь своим неожиданно приятным, с хрипотцой, баритоном, просыпались даже очень пьяные гости, и разыскивая на длиннющем столе похмелиться, хриплыми голосами пытались подпеть гармонисту. В общем, если честно, без Пашки и праздник был не праздник, и свадьба не свадьба.
- Серый, ну хорош, ерунду городить! Ты чё, меня не знаешь? Пошли по чуть-чуть, у меня и закусь есть! – хлопнув себя по карману отозвался Пашка.
- Ну что с тобой делать? Пошли. Только не в баню, там жарища, пошли в кухню – Сергей, усмехнувшись, надвинул Пашке шапку на глаза, и подтолкнул того в летнюю кухню.
Войдя первым, Пашка уверенно прошёл к столу, и по-хозяйски открыл дверцу. Присев на корточки, достал два стакана, и довольно произнес: - Ну, во, цэ ж другое дело! Аллес гуд!
Пашка любил вставлять в разговор всякие экзотичные словечки, значение которых он даже не знал, но пользовался ими, будучи в хорошем настроение.
Громко и сильно дунув в стаканы, он достал из кармана полушубка бутылку с мутноватой жидкостью, и оглянувшись на хозяина, будто
извиняясь, произнес: - Тока, это не первак! Тамарка подчистила первак мой весь! Спрятала! Хорошо, я заначку себе делаю всегда!
Хитро подмигнув Сергею, он вытащил из горлышка бутылки пробку из плотно свернутой газеты, и разлил по стаканам самогонку. Поставив бутылку на стол, полез в карман и вытащил из него небольшой сверток. Развернув газету, он с удовольствием показал другу аккуратно нарезанные куски сала, и хлеба.
Сергей внимательно смотрел на повеселевшего, смешно суетящегося друга, и улыбаясь, с лёгкой укоризной произнёс: - Паха, ну ты не можешь, чтоб в тихую не пить! Терпелки нет, до вечера подождать? Алкач, ты Паха, и нас с тобой сейчас точно застукают! – иронично оценивая действия товарища, закуривая, посмеивался Сергей.
- А моя щас точно выйдет, давно меня не проверяла – присев на корточки возле печки, и приоткрыв дверцу, он выпустил клубы дыма, угрожающе заявил Сергей.
- Ну так давай шустрее, чего ты раскурился? – царапая ногтем замерзшее стекло окна, и вглядываясь на происходящее во дворе, поторопил Пашка Сергея.
- Давай, с Наступающим! – протягивая Сергею стакан, хитро подмигнул Пашка, и одним глотком опустошил содержимое своего стакана.
Сергей выбросил окурок в печку, поднялся и взяв у Пашки стакан, подошёл к столу.
- Ладно, Пашка, удачи нам всем, прости, Господи! С Наступающим! – грустно произнёс Сергей и одним махом выпил.
- Ты это чего? – перестав жевать, удивленно взглянул на друга Пашка.
- Ты чё это, Бога-то вспомнил? Не Пасха сёдня, чай? – оторопело смотрел он на Сергея, сделав круглые глаза.
- Да так, что-то, к слову, пришлось. Проехали. Ты вспомнил, зачем пришёл? – взяв кусочек сала, и отломив немного хлеба, спросил Сергей удивлённого друга.
- Ты Серый, я погляжу, странный какой-то, последнее время – весело глядя на соседа, Пашка стал разливать им ещё.
- Так Паша, мне всё! Я пас, мне ещё дела делать! – накрыл ладошкой свой стакан Сергей.
- Сергей! – донёсся с улицы голос Татьяны.
- Ну вот, дождались! – испуганным шёпотом зашипел Паха.
- Убирай всё в стол, быстро! – Сергей приоткрыл двери, и вышел на улицу. На крыльце стояла Татьяна с кастрюлькой в руках. На ступеньках стояло пустое ведро под уголь.
- Ты чего, Тань? – негромко вскрикнул Сергей.
- Сергей, угля набери! Мухтар прибежал? – спросила она мужа.
- Да нет ещё, не было! – отводя взгляд, ответил он.
- Васильевна, с Наступающим тебя! – из летней кухни вышел Пашка, и широко распахнув руки, весело заорал хозяйке на крыльцо.
- Во, Паша! И тебя с Новым годом! – удивлённо глядя, на внезапно появившегося Пашку, закричала она в ответ.
Хитрый же Пашка, не давая хозяйке задать неудобные вопросы, тут же зачастил: - Танюша, меня моя прислала за этой самой, ну ты знаешь, она говорила! – смешно махая руками, объяснял Пашка, направляясь к крыльцу.
Сергей, ухмыльнувшись, закурил, и молча наблюдал как друг выкрутится из этой щекотливой ситуации.
- Ну эту фигню она просила, в салат которую она добавляет, у неё закончилась, сказала возьми в долг, у тебя всегда есть! – смешно и непонятно, не переставая, тараторил Пашка, подходя к крыльцу.
Вдруг он резко остановился, не дойдя до крыльца пару шагов.
- Во, блин! Майонеза баночку она просила! Понапридумывают названий не наших, блин, башку сломаешь! Во, я голова, вспомнил! – обернувшись к Сергея, и сдвинув шапку на затылок, хитро подмигивая, радостно заорал Пашка.
Удивлённой хозяйке ничего не оставалась, как пожать плечами, и скрыться в доме, улыбаясь, и удивленно качая головой.
- Я там всё в стол заныкал, замёрзнуть не должна! Пусть будет на всякий пожарный! На похмелку! – Пашка заговорщицки подмигнул Сергею, и снова расплылся в довольной улыбке.
- Я же говорил, как намахну, так сразу вспомню! – гордо объяснял он задумавшемуся хозяину, про свою сообразительность.
- Ну, Паха, ну артист! Любого заболтает! - с лёгким восхищением отозвался Сергей, и ткнув друга в плечо, бросил: - Ладно, пока! Пошёл я дела доделывать!
Пашка, заполучив баночку майонеза, спешно ретировался из двора Николаевых, не дожидаясь вопросов от хозяйки, что они делали с Сергеем в летней кухне.
Да Татьяна вскоре, и сама в предпраздничной суете забыла о приходе Пашки, и занималась приготовлением угощений для семьи и гостей.
Сергей, работая по хозяйству, к вечеру закончил все свои запланированные дела, но скидывать снег с крыши своей «столярки» не стал, хотя Татьяна давно его просила. Она давно переживала, что мальчишки, бегая по крыше, проломят ее и покалечатся. Но Сергей был уверен в прочности своей самолично построенной мастерской, и не хотел разрушать крепость, которую соорудили на крыше его сыновья совместно с соседской детворой. Они там сделали даже небольшую горку, и скатывались с крыши в огород Натальи. Дети были всегда под присмотром, так что никто не возмущался их детским забавам. Да и загнать детвору домой, было пару пустяков, нужно было просто выйти на крыльцо и крикнуть, а не бегать по деревне в поисках загулявшихся детей. Так что, махнув лопатой по бокам крыши, и сбив свисающие снежные наносы, Сергей не полез разрушать детское пристанище. Ведь мальчишкам действительно было там интересно, а им с Татьяной спокойно.
Эпизод 11 Развязка.
Новый год ворвался в деревню стремительно и бесповоротно, со звоном бокалов с шампанским, глухими взрывами хлопушек, искрящимися бенгальскими огнями, и радостными криками людей, надеющихся в очередной раз, что теперь-то все будет по-новому, и счастье не заставит себя ждать. Люди привыкли обманываться, и верить в лучшее, ведь иначе исчезнет вся интрига жизни, и вероятно жить станет скучно и не интересно.
Погода тоже в этот раз не подкачала, на дворе было тепло и безветренно, и в воздухе кружились редкие снежинки, добавляя празднику загадочности и красоты.
Луна, на иссяня-чёрном небосводе, нагло вытаращилась своим ярко-желтым ликом на деревню, словно ждала, что и её примутся поздравлять с праздником уже подвыпившие граждане. Но народ вовсю веселился, не обращая на ночную гостью никакого внимания.
По всей деревне слышались веселые крики, в домах звучала музыка, гавкали озадаченные, но явно обрадованные собаки, удивляясь, почему это деревенский народ сегодня не спит, а шарахается по дворам, и орет песни на всю округу. Сибиряки гуляли, как всегда, весело и с размахом. Казалось, с Новым годом в деревню приходил и коммунизм, потому как всё вдруг становилось общим и бесплатным. И выпивка и закуска и даже ночлег.
У Николаевых, как всегда, собралось много гостей.
Как принято было у них в деревне, как, пожалуй, и везде, народ встречал Новый Год дома, а потом уже шли в гости к друзьям и родственникам. И лишь Степаныча, ввиду его абсолютного одиночества Татьяна с Сергеем уговорили прийти вечером, чтоб и проводить старый и встретить новый год всем вместе. Татьяна намыла детей в жарко протопленной бане, а Сергей по очереди, завернув в мягкий тулуп, быстренькому перетащил своих отпрысков в дом. Затем они со Степанычем тоже долго и с наслаждением парились, нахлестывая друг друга березовым ароматным веником, обливаясь ледяной водой, смывая все грехи, если верить народному поверью.
Эпизод 11 последний. КРОВАВЫЙ СНЕГ
Времени было уже второй час, и веселье было в самом разгаре. Татьяна бесконечно суетилась между столом и кухней, стараясь не оставить никого из гостей без внимания, и не дай Бог без какой-нибудь закуски.
И напрасно гости уговаривали её присесть и выпить.
Телевизор тщетно пытался перекричать захмелевших гостей, четверо мальчишек ещё крутилась под ногами, под столом, загонять спать их было делом бесполезным, да, впрочем, никто из родителей не пытался. Наоборот, мужики подстрекали своих чад помериться силой, и побороться между собой. И пацанята с радостью и азартом, схватывались между собой в нешуточной борьбе, подбадриваемая своими подвыпившими отцами-тренерами.
В общем, в доме Николаевых было как всегда шумно весело, и празднично.
Лишь хозяин вёл себя немного странно, он иногда вдруг ни с того, ни с сего замолкал посреди разговоров, замыкался в себе, и уставившись в одну точку, видимую только ему, молча сидел.
Ему сегодня снова пришлось солгать своей Татьяне о Мухтаре. И взяв у неё кастрюльку, с ненужной уже псу едой, он поставил её возле пустой будки. Детям он тоже солгал и успокоил, пообещав, что, набегавшись, Мухтар обязательно прибежит домой.
Неизвестно, что творилось в душе человека, но виду он старался не подавать, и лишь иногда как бы отключался от всеобщего веселья, и о чём-то думал.
Мы с вами, конечно, знаем о чём он переживал, но из гостей никто ни о чём не догадывался, и они просто подначивали и подшучивали над хозяином, пытаясь растормошить его, и поднять тому настроение.
- Аллё, гараж! Долго рюмку греть будешь, хозяин? – весёлый, неунывающий Пашка крикнул Сергею с другого конца длинного стола – Мы сегодня пить будем, нет?!
- Сереж, ты правда, чего задумался? – легонько ткнув его локтем в бок, участливо поддержала Татьяна мужа, который держал рюмку, но пить будто и не собирался.
- А? Да, братцы, всех с Новым Годом, с новым счастьем! – поднялся встрепенувшийся Сергей, пытаясь произнести веселый тост. Но видно это у него плохо получилось, потому что Пашка, выпив, довольно крякнул, и откусив малосольного хрустящего огурца, весело крикнул через стол: - Во, Серый, ты мне на моих поминках такой же тост скажи! Душевно!
И тут же весело захохотал, над своей шуткой.
- Чё болтаешь-то, дурак ненормальный! – сидевшая рядом Тамара отвесила мужу шуточный подзатыльник.
- А я, че? Я ничего! - подмигнул он сидевшему неподалеку Степанычу и поднялся из-за стола.
- Мужчины, кто курить идёт? – жеманясь и оттопыривая мизинцы, придуриваясь, как всегда, предложил он друзьям.
- Так, братцы-кролики, курить на улицу! Там теплынь, не замерзнете, а то весь дом мне провоняете своим табачищем! – весело закричала она встающим из-за стола мужу и Степанычу.
- Там мне по сугробам не моросить, всем в туалете отливать! – нарочито грозно предупреждала она уходящих мужчин.
- И гоните с улицы Ивана с Володей, они там совсем уже закурились наверное! – вдогонку кричала им хозяйка. Иван был мужем её сестры Зои, а Володька приходился им дальним родственником, «седьмая вода на киселе» но мужик был хороший, добродушный, и они всегда приглашали его в гости.
- Девчата, давайте без мужиков выпьем, пока они там курят! – Татьяна заговорщицки озорно подмигнула подругам – Наливайте давайте, за нас, за девчонок!
- Дети, а ну-ка хватит бороться, мокрые уже! – тут же переключив внимание на своего старшего, который опять схватился бороться с соседским Борькой, которому он недавно проиграл.
Оставим эту шумную, весёлую кампанию в празднично украшенном, вкусно пахнувшем доме, и выйдем на улицу к мужчинам.
Развязка.
- Френды мои, о чём толкуем?! – весело крикнул с крыльца Пашка, стоявшим внизу Ивану и Володьке. Те что-то обсуждали, отчаянно жестикулируя, и не обращали на него никакого внимания. На дворе было необычайно тепло, несмотря на ночь. Мелкий снежок совсем прекратился, чуть присыпав землю.
Луна уже пряталась за облаками, лишь иногда обиженно выглядывая на невнимательных жителей деревни.
- Я не понял, мужики, весна что ли? – Степаныч удивленно вскрикнул, прикуривая папироску из Пашкиных рук.
- Не замерзли, Иван? – спросил Степаныч, спустившись с крыльца и подойдя к спорящим.
- Да нет, Степаныч, ты сам погляди, теплынь-то какая! – восторженно отозвался Володька.
- Итальянцы, идите в хату, там вас девчата заждались! Думают, вы тут приборами своими к забору примерзли! – снова схохмил Пашка, подойдя к мужикам.
- А чё это мы итальянцы? – удивленно спросил, заподозрив неладное Иван, и уставился на Пашку.
- Ну так они же грабалками машут, когда разговаривают! – добродушно объяснял тот.
- Да ну тя, Паха! Ты вечно сморозишь че нить, хоть стой, хоть падай! – удивился Володька и захохотал, легонько ткнул полураздетого Пашку в бок.
На крыльцо вышел Сергей в накинутом на плечи полушубке.
- Ого, ни хрена себе! Весна, что ли? – тоже восторженно закричал он, и сбросил с плеч полушубок на перила крыльца. Схватив руками горсть снега, он быстро слепил снежок, и запустил его в стоявших внизу гостей.
- Алле, хозяин! Хорош дурковать! Не зашиби! – ловко уклонившись от снежка, весело заорал Пашка. Он был рад, что его друг наконец-то развеселился, и можно будет, как всегда, весело провести с ним праздник.
А Сергей действительно, вроде бы пришел в себя, и вероятно от выпитого, настроение у него стало озорным и добродушным.
- Мужики, папироску кто даст? Блин, пачку в полушубке оставил! – хлопая себя по карманам, спросил подошедший к кампании, Сергей.
И взяв у Ивана папироску, прикурил и глянул в небо.
- Красотища сегодня, а народ? Давно так тепло не было на Новый год, скажи? - обратился он к друзьям.
- Эт точно! Отливать идёте?! – весело отозвался Пашка, и направился в туалет в дальний конец огорода. Степаныч, немного пошатываясь, пошёл следом.
- Паха, погодь что спрошу! – крикнул он Пашке, и тот, услышав, остановился возле мастерской Сергея.
Сергей тоже пошёл вслед за Степанычем, но те, уже обнявшись, о чем-то разговаривая, шли в конец огорода, к туалету.
Они уже миновали столярку Сергея, и до заветной постройки осталось метров шесть, когда Степаныч, буквально кожей почувствовал позади себя какое-то неуловимое движение, и тут же услышал вскрик, и глухой звук, словно кто-то ножом проткнул полиэтилен на парнике.
И тут же обернувшись, но ещё не выпуская Павла из своих крепких объятий, он увидел упавшего в сугроб Сергея, на котором распласталась черное тело волка.
- Сука, волки! – мгновенно протрезвев, страшно заорал Степаныч, оттолкнув, ничего не понимающего Пашку.
Секунды хватило Степанычу, чтобы оценить обстановку, и рвануться к борющимся в снегу телам, человека и волка.
Пашка же растерянно таращился на эту, казалось, абсолютно нереальную, просто дикую картинку, в пяти метрах от себя, и не мог даже двинуться с места.
Степаныч, на бегу сорвал с себя свой свитер, и намотав его на правую руку, бросился на волка, который молча вцепился в горло Сергея, и рвал того, почти накрыв своим телом человека.
С крыльца к ним уже бежали, успевшие зайти в веранду, и услышавшие крик, Володька с Иваном. В руках Ивана была лопата, которой Сергей всегда чистил снег.
Степаныч схватив волка за холку, и подставляя правую руку, обмотанную свитером, пытался стащить его с Сергея.
Но хищник уже почему-то не сопротивлялся и не нападал, его большое, сильное тело как-то странно задёргалось, затряслось в конвульсиях, и неожиданно обмякло.
Похоже, животное испустило дух.
С трудом отбросив мёртвое тело волка к дверям мастерской, Степаныч кинулся к Сергею, и ему в лицо, в глаза, брызнуло горячей кровью друга, который глухо хрипел, зажимая руками разорванное горло. Опомнившийся Пашка, подбежав к ним, бросился на колени в снег, пытаясь понять, что произошло с другом.
- Бинт, домой, скорей, мужики! – дико заорал Степаныч на Володьку с Иваном, которые подбежав к мёртвому, по-видимому, уже животному, тыкали в него лопатой, пытаясь понять жив тот, или нет, и что вообще происходит.
- Сука, бинт, тряпку, придурки! – в дикой злобе орал Степаныч на растерявшихся односельчан.
Сорвав с себя майку, он пытался оторвать руки Сергея от шеи, но перепачканные кровью они скользили, и не давали ему этого сделать.
Сергей лишь дико хрипел, издавая булькающие, непонятные звуки, и дергался на кровавом снегу, не отпуская рук от горла.
- Серый, бля, держись! – заорал в ужасе Пашка, и вскочив, пулей рванулся к крыльцу.
- Таня! Серёга! Бинты! Скорей! – вытаращив глаза, дико и бессвязно орал ворвавшийся в шумный зал, перепуганный Пашка.
Руки у него были все в крови, и вскочившая со стула Татьяна, тут же мягко, безвольно осела назад, потеряв сознание.
Завопили женщины, вскакивая со своих мест, бросились к обездвиженной хозяйке. Раздался плач перепуганных детей.
Поняв, что быстро бинты не получиться взять, Пашка рванулся на кухню, сорвал с крючков все, какие были полотенца, и бросился на улицу.
А на дворе стало снова необычайно светло, как днём.
Это любопытная луна, словно издеваясь над людьми, выкарабкалась из-за облаков, и бесстыдно уставилась на человеческое горе.
Подбежав к Степанычу, стоявшему на коленях возле Сергея, он увидел, что участковому удалось просунуть свою майку под руки Сергея, и та уже насквозь пропиталась темно-алой кровью.
- Руки! Руки! Брат! – плача, орал Пашка, расправив полотенце, готовый в любой момент закрыть рану друга.
- Паха, держи ему руку! Взяли руки! Сука! Быстро! – не своим голосом заорал Степаныч, готовясь выдернуть майку, и поменять полотенце на ране Сергея.
Старый вояка, не раз видевший на своем веку смерть, вероятно уже понял, что им не спасти Сергея, и от бессилия приходил в ярость.
Володьку он погнал за фельдшером Трофимычем, старым уже дядькой, который, наверняка был уже пьян. Да и что он сможет сделать в такой ситуации. Иван помчался звонить в город.
Но Степаныч уже хорошо понимал, всё будет кончено до приезда Скорой, если она вообще поедет к ним из города.
Сергей вдруг ослабил руки, и почувствовавший это Степаныч быстро и аккуратно выдернул мокрую, скользкую майку, и отодвинув руки пострадавшему, они наложили подобие повязки на шею раненого. Сергей начал слабеть на глазах, он только глухо хрипел, пытаясь что-то сказать, но это у него никак не получалось.
- Степаныч, бля! Что делать будем? – в панике, снова беспомощно завопил Пашка.
- Надо в дом занести его, кровью тут изойдет. Раны не вижу! Горло, он ему сука, распорол! Не голоси, как баба! – командный резкий голос, пришедшего в себя участкового, заставил Пашку замолчать.
Сергей вдруг поднял правую руку, и ухватив Павла за рукав, потянул его на себя.
- Серый, братан, ты чего?! – закричал Пашка поняв, что друг хочет что-то сказать. Он наклонился вплотную к нему, и с трудом услышал сквозь хрип и страшное бульканье: - Он меня не простил!
- Серый, понял! Понял! Кто тебя не простил? За что? - ничего не понимающий Пашка, удивленно посмотрел на Степаныча.
Тот и сам ничего не понимал, и лишь прижимая полотенце к ране товарища, с тревогой смотрел на умирающего друга. Первый раз в жизни он не знал, что ему сделать чтобы спасти его. Ещё немного и Сергей истечет кровью.
- Понесли его в дом! Голову придерживай, я его возьму! -скомандовал Степаныч, но раненый Сергей, видно из последних сил, отчаянно замотал головой, показывая, что не нужно его трогать.
Он схватил окровавленного участкового за руку, но она бессильно скользнула и упала в снег. Степаныч понял, что Сергей хочет ему что-то сказать, и подняв его руку из снега, несильно сжал её, и наклонился к лицу друга.
- Я бросил его там волкам. Не простил он меня, выходит. Я бы тоже не смог. Прости меня, Мухт…ар, Суука я, прости друг... – Степаныч с трудом разбирал в мучительном стоне и хрипе, последние слова Сергея. Прохрипев это, раненый потерял сознание.
Эпилог.
Сергей Иванович Николаев скончался той же ночью, не приходя в сознание, на руках Степаныча и Павла.
Кровь не удалось остановить, и он умер от ее потери.
Мухтара, которого они вначале приняли за волка, с трудом опознали. Труп пса был весь изодран, и покалечен. У него не было ушей, по всему телу зияли спекшиеся, рваные раны, как он вообще выжил было совершенно непонятно.
Каким-то непостижимым образом ему удалось отбиться от волков, добраться до деревни, пробраться на крышу сарая, выждать хозяина, разорвать ему горло, и тут же издохнуть самому!
Утром первого января, старый таежник Василий Семёныч Веретенников возвращался из своего зимовья в деревню, со своей верной помощницей лайкой Альмой. Старик отшельник попутал даты, и ехал домой встречать Новый год. И километрах в семи от деревни, он с недоумением обнаружил на пустынной дороге разбросанные по сторонам, и уже присыпанные снегом три волчьих трупа.
Опытный охотник распознал в них старую отощавшую волчицу, и двух сеголетков, молодых годовалых волков, которые были кем-то беспощадно растерзаны.
Он погрузил их к себе в сани и привёз в деревню, чтобы показать народу такое странное и необъяснимое происшествие. Но увидев толпу деревенских жителей во дворе Николаевых, и узнав о произошедшем, он всё понял, и показал людям свои трофеи.
Всё, друзья. конец этой грустной истории!
Думаю, что наша жизнь, цепочка кем-то запрограммированных, ну или заранее спланированных событий. Ведь если бы Сергей скинул снег с крыши своей столярки, вероятно Мухтару негде было бы спрятаться, да и попасть на крышу он возможно бы не смог.
И ведь если бы Сергей был в тулупе, который он скинул на крыльце, возможно пес не добрался бы до горла хозяина, и того удалось бы спасти. Меня эта история так занозила, что много лет назад, что, когда ушедший в лучший мир отец, приказал мне писать, я написал песню от имени Мухтара, вот она. Извините заранее, не Пушкин.
КРОВАВЫЙ СНЕГ
Опалила злая вьюга землю всю вокруг
В лес за ёлкой собирался мой хозяин друг
Попросили дети папу ёлку привезти
- Ты возьми с собой Мухтара! – веселей в пути!
********
Новый Год в гости к нам идёт
Запорошен путь, тишина вокруг
Лес стеной, конь гнедой
Мы с хозяином ту ёлку, привезем домой!
********
Зимний день сгорел бесследно, стало уж темно
Но в санях подарок леса, конь бежит легко
Волчий вой раздался рядом, встрепенулся конь
Захрапев, в галоп сорвался – Выноси, родной!
******
Ночь, Лес. Чернота небес.
Волчий вой, нет ружья с собой! Догоняй, серый вор!
Мой хозяин приготовил для тебя топор!
*******
Всё быстрей и ближе волки, вижу их оскал
Свет Луны в глазах сверкает, наш Гнедой устал
Тут хозяин, друг сердечный, дико закричал
и столкнув меня на снег он, далеко умчал
Ночь! Снег! Кончен бег!
В волчий круг, скинул друг
Шерсть! Рык! Сердца крик
-Почему меня ты бросил?!
Ускакал старик
Не уснут в деревне дети, не уложишь спать!
Всё хотят увидеть ёлку, ту, что наряжать
Вечером отец приехал, елочку привёз
Где Мухтар? – спросили дети – Добрый верный пёс!
Новый Год в гости к нам идёт,
Из трубы дымок тянет ветерок
Наш Мухтар не пропал!
У околицы он спрыгнул, звать его не стал.
Новый год звенит в деревни, ёлочка горит!
А на снегу, в кровавой пене, человек хрипит
Не простил ему пёс верный подлости такой
Из последних сил добрался,
Смерть принёс с собой!
Новый век начинает бег
А во дворе алый снег
Ты прости, мне мой грех!
Обняв мёртвую собаку, умер человек!
Опалила злая вьюга землю всю вокруг
Село солнышко за лесом, завершая круг
Из тайги сосед вернулся и в санях привёз
Непонятно, кем убитых трёх седых волков
"Ты навсегда в ответе за тех, кого приручил."
Антуан Де Сент Экзюпери.
Друзья мои, кому из вас была интересна эта история, напишите пожалуйста, свои отзывы, мне они очень нужны!
Черкните, если нетрудно, пару строчек о рассказе. И кому не понравилось услышанное, тоже напишите, критику принимаю без проблем.
Прошу строго не судить нашего героя, ведь неизвестно, как мы сами повели бы себя в подобной ситуации! Можем обсудить эту тему, если возникнет желание.
P.S. Все имена и фамилии людей, так же и название деревни изменены, и любое совпадение следует считать случайным.
Друзья, на сегодня всё, всем Удачи и Добра! Спасибо всем, кто пишет на канал и читает, Удачи, Здоровья и всего хорошего, не прощаюсь, ждём новых историй, ваш МATRIX!