За мою бурную жизнь видала я всякие Новые годы: и в ресторане, и на яхте, и в поезде метро и на больничной койке. Самыми лучшими были те, которые со мной делили люди, которых я любила. А вот что на мне было надето - помню не всегда.
Впрочем, нет, одна новогодняя история, связанная с новым платьем, запомнилась мне очень хорошо.
Было мне тогда чуть больше двадцати, и я, как раз, влюбилась. Он был красив как бог, зеленоглаз, черноволос и буен.
Я хотела быть достойной его красоты, а потому потратила всю свою небольшую зарплату на вечернее платье - алое, как выводок божьих коровок, - и французскую помаду того же оттенка.
Я ждала его до двух часов ночи, а он все не шел: другая девушка, сраженная практически наповал зеленоглазым буйством, сработала, как диверсант-перехватчик.
Явился он в три-ноль-ноль, когда я уже переоделась и умылась, собираясь провести остаток своей несчастной жизни, спрятавшись под одеяло.
- Какая ты красивая! - сказал он с порога. - Такая свеженькая! А эта дура, представляешь, нарядилась в КРАСНОЕ. Да еще перемазала меня в помаду... Ненавижу помаду!»
Из приоткрытого шкафа предательски выглядывал алый рукав. Я незаметно, ногой, прикрыла дверцу…