Сергей Юльевич Витте до сих пор является спорной фигурой в российской истории, он совершил немало сомнительных действий в области финансов и российско-германских отношений, так же был активным участником втягивания России в дальневосточный клубок проблем.
После присоединения к России в 1858-1860 гг. Приморья начали активно развиваться связи нашей страны с Китаем и Кореей. Важно то, что Россия никогда не обсуждала аннексию хотя бы части территории этих стран. С другой стороны, Англия вела в 1840-1842 гг. так называемую "опиумную войну" против Китая и захватила Гонконг. В 1856 г. Англия и Франция совместно напали на Китай и навязали стране неравноправный договор, который открывал доступ в Китай англо-французскому капиталу. Точно также вели себя западные державы и по отношению к Корее.
В 70-х гг. XIX века на дальневосточную арену ступил новый молодой хищник - Япония. В 1873 г. японцы просили у русского правительства разрешения высадить войска в Приморье, чтобы потом захватить Корею. В Петербурге ответили твердым отказом. Уже тогда была сформулирована российская политика в отношении Кореи, остававшаяся неизменной вплоть до начала русско-японской войны, она заключалась в отсутствии у России каких-либо захватнических планов в отношении Кореи и в противодействии ее оккупации третьей державой.
Следует отметить, что Корея была формально вассальным по отношению к Китаю государством, однако зависимость ограничивалась в основном посылкой ежегодных подарков китайскому императору. В 1894 г., воспользовавшись внутренними беспорядками в Корее, японцы ввели туда войска и объявили Китаю войну. Быстро разгромив китайскую армию, Япония навязала Пекину грабительский Симоносекский мирный договор, в котором помимо огромной контрибуции содержались положения об уступке Китаем Японии острова Тайвань и Ляодунского полуострова в Китае.
Мимо этих событий не смог пройти министр финансов Сергей Витте и на Особом совещании российских министров с участием царя 30 марта (11 апреля) 1895 г. он предложил заставить японцев отказаться от Ляодунского полуострова, то есть лишить Японию военной базы на материке. Витте был готов и к войне, утверждая, что "нам выгоднее решиться на войну теперь, ибо иначе России придется в будущем нести гораздо большие жертвы". МИД России при поддержке военного ведомства убеждал царя не ссориться с Японией из-за Китая. Шеф морского ведомства великий князь Алексей Александрович говорил Николаю II, что Россия наживет себе в лице Японии "вечного врага". Однако точка зрения Витте возобладала. 11 (24) апреля 1895 г. Россия, Германия и Франция направили Японии совместную ноту, "дружески" советуя отказаться от Ляодунского полуострова. Япония была вынуждена уступить, но сразу же начала готовиться к реваншу.
Так почему же Витте был готов к войне с Японией? Ответ прост, с 1891 года началось строительство Транссибирской железной дороги (Транссиб). Её сооружение начиналось одновременно из Владивостока и Челябинска, велось на казенные средства и показало невиданные до того времени темпы железнодорожного строительства — за 10 лет было построено 7,5 тыс. км новой железнодорожной магистрали. С запада железнодорожные пути были доведены до Забайкалья. С востока Транссиб был доведен от Владивостока до Хабаровска, где работы затормозились из-за необходимости строительства огромного моста через Амур.
При начале работ над прокладкой Транссибирской железной дороги рассматривалось две варианта её прохождения из Забайкалья на восток. По наиболее разумному варианту дорога должна была пройти по русской территории - вдоль берега Амура и российско-китайской границы до Хабаровска. По второму варианту дорога должна была идти через Маньчжурию к Тихому океану. Наиболее активным сторонником маньчжурского варианта был министр финансов С. Ю. Витте.
Духовский подчёркивал, что «колонизационное и базоустроительное значение» железной дороги вдоль Амура огромно, даже если к России присоединят Маньчжурию. Генерал считал проект Витте просто опасным для России, доказывая такие очевидные вещи, что железная дорога пройдёт по территории Китая, и не будет прочно связывать Приморье с Европейской Россией, будет более выгодна китайскому населению, а не русскому.
Логичность рассуждений Духовского вполне очевидна. Зачем строить русскую стратегическую железную дорогу по чужой пустыне? Да ещё и при условии, что эксплуатировать её на чужой территории позволяется не вечно, а 80 лет (вернее, 36 лет, т. к. через такой срок китайцы могли выкупить дорогу).
Однако Витте мыслил глобально. По его мнению, КВЖД должна была способствовать мирной колонизации Маньчжурии (это при своих то практически неосвоенных Восточной Сибири и Дальнем Востоке!). А также, по его словам, маньчжурский вариант давал возможность выхода Российской империи на новые рынки сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Витте доказывал, с помощью КВЖД можно будет перебрасывать русские войска на восток; установить свой контроль над строительством железных дорог на Севере Китая, а в перспективе и южнее; вызвать переворот в сообщениях между Европой и Азиатско-Тихоокеанском регионом; привлечь часть грузопотока идущего с Запада на Дальний Восток через Суэц; открыть для русской торговли внутренние области Китая, посредством соединения его железных дорог с КВЖД; притянуть к России до половины китайского вывоза и сделать Китай рынком сбыта для русских металлических и текстильных изделий; обеспечить России «господство над всем коммерческим движением на тихоокеанских водах…». Таким образом, Витте мысли весьма широко, если не сказать, что был фантазёром, если учесть реальное положение дел в Азиатско-Тихоокеанском регионе и России.
В 1901 г. по дороге прошел первый поезд из Москвы до Владивостока. Официальной датой открытия КВЖД стало 1(14) июня 1903 года, когда Строительное управление КВЖД передало дорогу Эксплуатационному управлению. Сооружение КВЖД превратило Маньчжурию, бывшую малонаселённую, отсталую территорию Китая в экономически развитую часть Поднебесной империи. В край начался приток населения, к 1908 году, за неполные 7 лет, население Маньчжурии возросло с 8,1 до 15,8 млн. человек. Развитие шло столь быстрыми темпами, что Харбин, Дальний и Порт-Артур по населению обогнали российские города Благовещенск, Хабаровск и Владивосток. Рост китайского населения в Маньчжурии привёл к тому, что летом десятки тысяч китайцев стали ежегодно перебирались на заработки в русские области, где по-прежнему не хватало населения. Таким образом, Петербург вместо того, чтобы развивать Русский Дальний Восток, способствовал развитию Китая.
Витте через свои связи во французских финансовых кругах помог Китаю организовать заем для выплаты контрибуции Японии. Контрибуция в несколько раз превышала по объему годовой бюджет Японии и была полностью потрачена на перевооружение японской армии и флота. Получалось, что Витте косвенно содействовал наращиванию военного потенциала врага, которого Россия нажила себе по его же прихоти.
В 1897 г., использовав убийство в Китае двух немцев-миссионеров, Германия захватила порт Цзяо-чжоу. Перед Россией встал вопрос о приобретении незамерзающего порта на Дальнем Востоке для противодействия захватническим устремлениям Англии, Германии и Японии. Российские военные склонялись к "корейскому варианту". Дело в том, что корейский император Коджон давно тяготился бесцеремонным вмешательством Японии во внутренние дела своей страны. Например, в 1895 г. японцы ворвались в его дворец и зверски убили супругу монарха. Коджон, переодевшись в женскую одежду, 11 февраля 1896 г. бежал на территорию русской миссии в корейской столице Сеуле и целый год оттуда управлял страной. Король просил Россию взять страну под свой протекторат, ввести в Сеул русские войска, так же он был готов предоставить России и незамерзающий порт. В этом случае Россия получила бы под свой контроль Цусимский пролив, а Корея - прочную гарантию от высадки японских войск на своей территории. В 1896 г. по просьбе Коджона в Корею были направлены русские военные инструкторы и финансовый советник.
Однако французские акционеры Русско-китайского банка были заинтересованы в эксплуатации природных богатств Маньчжурии (уголь, медная руда, лес), и под их влиянием Витте к радости японцев и англичан сорвал "корейский проект". К большому неудовольствию Коджона русские советники были вскоре отозваны. Русский же военный флот в марте 1898 г. занял Порт-Артур на Ляодунском полуострове (с Китаем был заключен договор об аренде порта на 25 лет), и Витте за спиной МИД России стал требовать от китайцев концессии для Русско-китайского банка на постройку ветки от КВЖД до Порт-Артура. Как обычно, министр финансов щедро раздавал китайским чиновникам взятки. Но на этот раз с помощью англичан и японцев китайцы упорно сопротивлялись (концессию на железные дороги в южной Маньчжурии англичане хотели оставить за собой). Таким образом, всего за три года Витте ухитрился поссорить Россию и с Китаем, и с Японией, подорвав при этом российское влияние в Корее. Одновременно, игнорируя запросы военного ведомства, Витте постоянно сокращал бюджетные расходы на армию и флот, что не позволило существенно нарастить их на Дальнем Востоке.
Уязвимость маньчжурского проекта Витте стала очевидной уже в 1900 г., когда в Китае под лозунгом "Долой европейцев!" началось мощное народное восстание. При поддержке китайских властей КВЖД была практически полностью разрушена повстанцами (только прямой ущерб составил около 70 млн. руб.), и в Маньчжурию для ее охраны пришлось ввести русские войска. Таким образом, пророчество военного и дипломатического ведомств сбылось.
В Российской империи в тот период были люди, которые понимали, что КВЖД и занятие Порт-Артура стали поводами к войне с Японией. В частности, генерал Алексей Куропаткин (военный министр в 1898—1904 гг.) отмечал, что «… ограничься мы на Дальнем Востоке только проведением через Маньчжурию северной магистрали – и войны с Японией не было бы. Что лишь занятие Порт-Артура, Мукдена и особенно деятельность в Корее послужили поводом к войне…». Он также отмечает, что проведи Россия железную дорогу по своим владениям, не появилось бы даже мысли занять южную часть Мукдена и Ляодунский полуостров, соответственно не было бы войны с Японской империей. Таким образом, идея прокладки КВЖД и занятия Порт-Артура, были как минимум преступной глупостью. Однако учитывая связи Витте и его друзей с «финансовым интернационалом», это была реализация хорошо продуманного плана по стратегическому ослаблению России и её стравливанию с Японией.
30 января 1902 г. в Лондоне был подписан японско-английский договор о союзе. По нему Великобритания фактически обязывалась объявить России войну, если бы в русско-японский конфликт на стороне Петербурга вмешалась бы третья держава. Таким образом, была нейтрализована союзница России Франция, в угоду которой Витте, собственно, и лоббировал Русско-китайский банк.
Англо-японский договор открыто поддержали США. Позднее именно этот документ позволил Японии выиграть войну, так как открыл финансовые рынки Англии и США для японских займов (ранее Япония считалась очень ненадежным заемщиком и ей не предоставляли деньги даже под грабительские проценты). В 1903 г. госсекретарь США Хэй говорил президенту страны Теодору Рузвельту, что Япония и Англия "поймут малейший намек на поощрение с нашей стороны, и если мы подмигнем им, они вцепятся в горло России".
Заключив договор с Китаем о выводе войск из Маньчжурии, Витте начал затягивать процесс вывода, продолжая требовать от Китая монопольного положения Русско-китайского банка в этой китайской провинции. Опираясь на сплоченный антироссийский фронт великих держав, Китай решительно сопротивлялся. К неудовольствию МИДа и военного ведомства России страна оказалась в положении нарушителя собственных договорных обязательств. Английская и американская пресса начала скоординированную кампанию травли "русского империализма". При этом под шумок сами англичане получили железнодорожные концессии в южной Маньчжурии и поставили под свой прямой контроль все китайские таможни. В Корее английский финансовый советник систематически обкрадывал и так очень скудный бюджет этой страны.
С весны по октябрь 1903 г. на Дальний Восток было переброшено 18 тыс. солдат. Быстрее действовать мешали недостаточная пропускная способность Сибирской магистрали и опять-таки безответственная политика Витте. Японцы 15 (28) июля 1903 г. предъявили в Петербурге ультимативные требования - начать переговоры по Дальнему Востоку. Причем, как показали эти переговоры, Корея японцев особо не интересовала. Они требовали предоставления иностранцам равных с русскими хозяйственных прав в Маньчжурии. Царь, наконец, осознал, в какую ловушку загнал его Витте, и в августе 1903 г. отправил его в отставку.
Российская дипломатия в ходе переговоров с японцами постоянно шла на уступки. Однако в Токио уже решили воевать и постоянно ужесточали требования. Там справедливо опасались, что уже через полгода численность русской армии на Дальнем Востоке будет достаточной для отражения возможного нападения.
5 января 1904 года японский посланник в Лондоне Хаяси прямо заявил английскому министру иностранных дел Лэнсдауну, что на собственные средства Япония сможет провоевать только год, а англичане обещали займы - именно это окончательно сподвигло японцев на войну.
11 января японский посланник в Петербурге Курино имел частную беседу с Витте. Последний сказал, что верить России нельзя, даже если она берет на себя договорные обязательства, и что единственный язык, который понимает Петербург, - это язык силы. Японцы сообщили об этой беседе англичанам и американцам. А через две недели японский флот без объявления войны напал на русскую Тихоокеанскую эскадру в Порт-Артуре.