1852
Писалъ лениво, и хотя не слишкомъ скверно, но насколько хуже того, какъ я думалъ! Нетъ сходства. Надо писать и писать. Одно средство выработать манеру и слогъ. —
1855
Для 1) не написалъ письма Н[иколиньке], не купилъ сена, для 2) не писалъ ни С[евастополя], ни Ю[ности], потому что, по случаю отказа Мих[альскаго] въ деньгахъ, ездилъ въ Штабъ, для 3) не сделалъ счетовъ по той же причине, но выигралъ 180 р. сер. у Сержп[утовскаго], для 4) построилъ батарею и проехалъ по дороге въ А[л]батъ. (Я забылъ 5-ю главную цель — образованiе, исправленiе себя отъ безхарактерности.) На 24 не назначалъ, потому что ездилъ въ Королезъ, но, напротивъ, не сдержалъ слова въ игре, проигрывалъ больше наличнаго и ленился, для 2) написалъ бабушке доклад[ную] записку и письмо Крас[овскому], для 3) и для 4) ничего не сделалъ, для 5) распорядился выступленiемъ, но не пошелъ ночью. Завтра 25 для 1) встаю въ 31/2 и не пью и не емъ ничего вреднаго, для 2) покупаю сено у С[офьи] Ив[ановны] и забочусь о помещенiи людей, для 3) пишу С[евастополь] въ А[вгусте] и Ю[ность], для 4) пишу счеты и Валер[ьяну], для 5) осматриваю местность и строго исполняю свою обязанность и волочусь за Митономъ. —
1856
Здоровье лучше и лучше. Прiезжала Mlle V[ergani], по ея разсказамъ В[алерiя] мне противна. Кончилъ Юн[ость], плохо, послалъ ее.
1857
Всталъ поздно. Злой. Якова бранилъ. Скверно! Чудная погода, пописалъ немного. Я распустился страшно во всехъ отношенiяхъ. Сколько нерешенныхъ вопросовъ. О тяглахъ: прибавлять или нетъ? и т. д. Поехалъ къ Гимбуту. Кокет[ничалъ] съ М. Н. Хмельниц[кiй] даровитой и умной болтунъ. Говорилъ о Приволжскомъ хозяйстве и крае. Пахнетъ Кольцовской поэзiей. — Дома Кл. до отвращенiя, матъ и каж[ется?] стар[ое?].
1862
[Москва — Ясная Поляна.] 20, 21, 22, 23, 24 Сентября. Непонятно, как прошла неделя. Я ничего не помню; только поцелуй у фортепьяно и появление сатаны, потом ревность к прошедшему, сомненья в ее любви и мысль, что она себя обманывает.
Хорошие известия о статье и продаже сочинений. В день сватьбы страх, недоверие и желанье бегства. Торжество обряда. Она заплаканная. В карете. Она всё знает и просто. В Бирюлеве. Ее напуганность. Болезненное что-то. Ясная Поляна. Сережа разнежен, тетинька уже готовит страданья. — Ночь, тяжелый сон. Не она. —
1865
Лучше. Читал свое. Их не занимает. Но мне показалось настолько недурно, что не стоит переделывать. Nicolas надо придать любовь к жизни и страх смерти на мосту. А Андрею воспоминания сраженья в Брюнне.
1884
Читал Будизм — учение. Удивительно. Всё то же учение. Ошибка только в том, чтобы спастись от жизни — совсем. Будда не спасается, а спасает людей. Это он забыл. Если бы некого был[о] спасать — не б[ыло] бы жизни. Учен[ие] о том, что вопросы о вечности не даны — прелестны. Сравнен[ие] с раненным стрелою, к[оторый] не хочет лечиться прежде, чем не узнал, кто его ранил.
Рубил. Гулял с Соней по лес[у]. После обеда гулял со всеми, шил сапоги — плохо. Читал с детьми, вместо дрянного Пасынкова — Полесье. И успех.
1889
Я. П. Встал рано. Не помню, почему не писал. Да, вчера получил посылки из Тулы и в том числе письма Аполлова — замечательные. Он бросает священство. Он пишет: я не приставал к вам, боялся, что Толстой оставляет что-нибудь из ненавистной мне богословск[ой] системы. Теперь я присоединя[юсь], чтоб посвятить жизнь на борьбу с этим обманом. И разные резкие сильные выражения. Хороша его сказка, задуманная, об уловке Мары, чтоб бороться против света Будды. В самом деле, как же бороться с христианством, как не прикинувшись учеником? Превосходная книга из Тихона Задонск[ого]. Не может же всё это не произвести последствий. Мне кажется иногда, что я присутствую при зажигании поджожек. Они загорелись, так что наверно загорится всё. Дрова еще совсем холодны и нетронуты, но они несомненно загорятся все. Приехали дети и Илья. После завтрака читал Тихона и потом пошел в лес пилить. После обеда написал письма незнаком[ым]. За обедом С[оня] говорила о том, как ей, глядя на подходящий поезд, хотелось броситься под него. И она очень жалка мне стала. Главное, я знаю, как я виноват. Хоть вспомнить мою похоть мерзкую после Саши. Да, надо помнить свои грехи. — Примириться с ближним, простить обиды? Трудно, невозможно даже, сказать себе: прощу, и простить. Одно можно. Это помнить свои вины, грехи, если можно, против того человека, к[оторого] надо простить, если же нельзя, то хоть просто свои вины и грехи, равные и большие той, какую надо простить. Многие же могут этого. И я не мог. Не могут те люди, к[оторые] не знают за собой грехов. Не знают, п[отому] что точно не видят их. Грехи их от не троганья их скипелись и покрылись корой в их душе и они воспоминанием не могут найти их. Надо прежде общим покаянием разбить эту кору, раскидать их и тогда они всегда будут под рукой и всегда найдешь столько и каких нужно грехов, один хуже других. —
Вечером читал. Было уныло.
1894
Вчера не записал. Утром очень хорошо писал. Подвигаюсь. Маша уехала в Москву. Я ездил в Овсянниково. Вечером отвозил Мар[ью] Алекс[андровну]. Читал.
Я. П. Нынче тоже утром хорошо работалось. Таня мне всё переписала. Странное дело, как только вспомню об Овсянникове, о том, что Т[аня] отдала его мужикам, мне неприятно, неловко. Во 2-ом часу ходил с лопатой на Козловку и там чинил дорогу. Очень устал. Вернулся, ждали Соню, но она не приехала, будет завтра. Я с особенным нетерпением ее жду. [Вымарано несколько слов] как бы удержать при ней то же доброе чувство, к[оторое] я имею к ней без нее.
Думал много о том, что я писал Цец[илии] Влад[имировне].— Говорили про это с Мар[ьей] Александр[овной]. Вот где настоящая эманципация женщин: не считать никакого дела бабьим делом, таким, к котор[ому] совестно притронуться, и всеми силами, именно п[отому], ч[то] они физически слабей, помогать им, брать от них всю ту работу, к[оторую] можно взять на себя. Точно так же и в воспитании, именно в виду того, что вероятно придется родить и потому меньше будет досуга, именно в виду этого устраивать для них школы не хуже, но лучше мужских, чтобы они вперед набрали сил и знаний. А они на это способны. Вспоминал свое грубое в этом отношении эгоистическое отношение к жене. Я делал как все, т. е. делал скверно, жестоко. Предоставлял ей весь труд т[ак] наз[ываемый] бабий, а сам ездил на охоту. Мне радостно было сознать свою вину.
Еще думал: Увидал Ваксу собаку, изуродованного, безногого, и хотел прогнать его, но потом стыдно стало. Он болен, некрасив, уродлив, за это его гнать. Но красота влечет в себе, уродство отталкивает. Что же это значит? Значит ли то, что надо искать красоту и избегать уродства? Нет. Это значит то, что надо искать того, что дает своим последствием красоту, и избегать того, что дает своим последствием уродство: искать добра, помощи, служения существам и людям, избегать того, что делает зло сущ[ествам] и людям. А последствие будет красота. Если все будут добры, всё будет красиво. Уродство есть указание греха, красота — указание безгрешности — природа, дети. От этого в искусстве поставление целью его красоты — ложно. Маша недобра уехала. Неужели ревнует к Тане, с Овсян[никовской] исто[рией], избави Бог. Надо написать ей.
1906
Кончилъ все начатыя работы и написалъ предисловiе къ Г[енри] Дж[орджу]. Последнее время б[ылъ] несовсемъ здоровъ желудкомъ, и мало и лениво думается. Началъ Кр[угъ] Чт[енiя], но лениво идетъ и не хорошо. Даже нынче кажется, что не могу. Написалъ ядовитое письмо въ ответъ на запросъ о прiезде Англичанъ и радъ, что не послалъ. Вотъ этого-то нетъ во сне: нетъ нравственнаго усилiя. Такъ, нынче виделъ длинный сонъ, и не помню, о чемъ, солгалъ и потомъ вспомнилъ, что не надо было лгать, но не могъ удержаться. На яву же всегда можно удержаться. И въ этомъ вся жизнь и отличiе бденiя отъ сна.
Записать надо:
1) Въ нашемъ мiре считается несомненнымъ добромъ, главнымъ деломъ, ради к[отораго] можно пожертвовать всемъ остальнымъ, увеличенiе, продленiе жизни. Но это неправда: главное дело, к[отором]у можно и должно жертвовать всемъ, нетолько продленiемъ, но и всей жизнью, это то, чтобы жизнь была добрая, согласная съ волей Бога. Это ужасное, вреднейшее суеверiе.
2) Отъ этого, отъ того, что большинство людей признаетъ продленiе жизни самымъ важнымъ деломъ, и происходитъ то, что смертная казнь считается самымъ страшнымъ наказанiемъ. Для человека, полагающаго свое главное дело въ доброй жизни, а не въ продленiи ея, смертная казнь должна представляться столь же смешнымъ наказанiемъ, какъ лишенiе чиновъ, орденовъ и дворянскаго достоинства.
3) Я могу общаться душею только съ человекомъ, к[оторый] признаетъ высшiй законъ Бога и обязанность повиноваться ему. Или, что тоже самое, сознаетъ божественность своей природы, т. е. высшее свойство любви ко всему, основой своей жизни.
4) Молиться значитъ стать въ исключительное отношенiе къ одному Богу. И потому молитва возможна только тогда, когда ты прервалъ всякiя отношенiя къ людямъ. Это можетъ быть и среди людей, когда забылъ про нихъ; но естественнее всего, когда ушелъ въ клеть, т. е. въ уединенiе.
5) Записано: внушенiе не есть ли сознанiе. Не помню. Постараюсь вспомнить. Да. Думаю, что внушенiе, т. е. не телесная, духовная передача чувствъ, желанiй, побуждений къ деятельности, есть указанiе на то, что духовная сущность все[хъ] существъ одна и таже въ разныхъ степеняхъ близости: блохе, мухе не могу передать и получить (получить отчасти могу); мыши, курице почти могу; собаке, лошади могу, и вполне могу получить и передать человеку. Свойство внушенiя, какъ деятельное, такъ и страдательное, есть проявленiе единства духовнаго начала, кот[орое] я знаю въ форме сознанiя.
6) Пространство разъединяетъ, время соединяетъ. Если бы не было времени, и все существа (отдельныя) были бы распределены въ пространстве, они не могли бы иметь общенiя (не было бы движенiя). Но какъ только открывается постоянно новое состоянiе существъ, то есть возможность общенiя всего со всемъ. (Дурно выражено, но je m’entends.) Къ этому же следующiя две мысли. Именно:
7) Въ старости особенно ясно чувствуется преходящесть жизни, чувствуется, что ты и все на свете ни мгновенiе не остается такимъ, какъ было: прутъ — дерево, зеленя — рожь, жеребенокъ — старый меренъ, ребенокъ — дряхлая старуха..... И все это изменяется въ связи со мной, съ моими измененiями.
8) Все открывается, открывается, пока живешь, однимъ и темъ же постепеннымъ темпомъ. Но наступаетъ смерть, и или перестаетъ открываться то, что открывалось, или перестаетъ видеть тотъ, кому открывалось. Тотъ же, кому открывалось, не можетъ не остаться, п[отому] ч[то] все, что было, было только п[отому], ч[то] онъ былъ. Онъ одинъ есть.
9) Что можетъ быть мерзее половаго общенiя. Стоитъ только описать въ точности этотъ актъ, чтобы вызвать ужаснейшее отвращенiе. И потому всегда у всехъ народовъ, выходившихъ изъ животнаго состоянiя, вступавшихъ въ жизнь духовную, являлся стыдъ передъ половымъ актомъ и его членами. Если спрашиваешь себя, для чего это такъ, то ответъ ясенъ: для того, чтобы человекъ въ той мере, въ к[оторой] онъ разумное, духовное существо, воздерживался отъ этого акта и совершалъ его только, когда онъ не въ силахъ бороться съ похотью къ нему. Для того же, чтобы продолжался родъ, пока это нужно, вложено страстное животное влеченiе къ этому акту. Какое же извращенiе человеч[еской] природы возвеличенiе, восхваленiе этого акта и частей тела, нужныхъ для него! То, что делаютъ теперь такъ называем[ые] эстеты, художники.
10) Виделъ во сне, что Л[ева] какъ-то не понима[етъ] или нарочно что-то разсказываетъ про Гёте, и мне это непрiятно. Потомъ кто-то сказалъ, что моя деятельность какъ муха; и то и другое оскорбило, огорчило меня, и я во сне не могу вызвать въ себе того сознанiя закона своей жизни, к[оторое], я знаю, освободитъ меня отъ непрiятнаго чувства. Въ этой невозможности высшаго религiознаго сознанiя разница сна отъ бденiя.
11) Испытываю тяжелую неловкость отъ того, что здоровываясь целуюсь съ С[ережиной] ж[еной], и никакъ не могу преодолеть этого чувства столь же, даже более сильнаго, чемъ раскаянiе въ дурномъ поступке. Что это значитъ? Не могу решить, а надо.
12) Насколько дело жизни — прямаго отношенiя съ людьми дороже, важнее писанiя. Тутъ ты прямо действуешь на людей, видишь успехъ или не успехъ, видишь свои ошибки, можешь поправить ихъ, тамъ ты ничего не знаешь, можетъ быть, подействовалъ, м[ожетъ] б[ыть], нетъ; можетъ быть, тебя не поняли, м[ожетъ] б[ыть], ты не такъ сказалъ, — ничего не знаешь.
13) Тайна въ томъ, что я всякую минуту другой и все тотъ же.
То, что я все тотъ же, делаетъ мое сознанiе; то, что я всякую минуту другой, делаетъ пространство и время.
14) Я и мiръ, сознаваемый мною, открываются мне черезъ снятiе покрова, открываются мне постепенно такимъ, какимъ — не то что я есмь и мiръ есть — а какими я могу понять въ теперешнемъ состоянiи себя и мiръ. A мне кажется, что то, что открылось мне раньше, есть причина того, что открывается мне после, и что то, что открывается после, есть последствiе того, что открылось раньше.
15) Вчера нашла страшная минута сомненiя. Главное сомненiе было въ томъ, зачемъ хорошо, по закону Бога, жить? И я благодарю Бога за это сомненiе. Оно яснее, несомненнее, чемъ когда либо, показало мне, что безъ своего блага нельзя объяснить ничего, и вера въ законъ Бога безъ блага не можетъ быть. Вера можетъ быть въ законъ Бога, когда законъ этотъ даетъ благо. Основа всего — благо. Жизнь есть благо. Зачемъ жить [? —] для блага. Для блага, да, но только не для своего личнаго блага, а для блага всего, Всего. Жизнь же для блага Всего есть любовь.
16) Не любишь себя — пропалъ. Любить себя одного — тоже пропалъ. Спасенье только, когда любишь себя и все, т. е. Бога. Когда же любишь такъ, то Богъ становится и темъ, что любитъ, и то, что любишь.
17) Хорошо только тогда, когда любишь себя, свою душу, «sein schönes Herz», какъ въ детстве.
Но ужасно, когда любишь себя, свое тело или чужое тело, какъ женщины, гимнасты.
1909
Мало спал. Гулял. Писал письмо индусу и получил приятное письмо от индуса из Трансвааля. Письмо индусу оч[ень] слабо. Приехал Моод. Тяжело это занятие людей мною. Кинематографщики. Вчера поразительны по своей наивной бесчувственности рассуждения Андрюши о том, как выгодно стало владение имениями: хлеб, рожь стал[а] вдвое дороже, работа стала на 20% дешев[ле]. Прекрасно. Чего же желать? — Нынче письмо от бати. Хорошее. Сейчас ложусь спать и опять не дописываю из книжечки.
Очевидно, поднялась желчь, и от этого грустно и отчасти мрачно, но не поддаюсь. —
1910
Ходилъ къ Николаеву и къ Калужскимъ, валяютъ валенки. Дома книги: немецкая Шмита о науке, письмо къ Индусу о пра[ве]. Шмитъ пустобрехъ научный. Моодъ тоже поучаетъ. Ездилъ съ Булг[аковымъ]. Милая Мар[ья] Ал[ександровна]. С[офья] А[ндреевна] б[ыла] непрiятна. Къ вечеру прошло. Она больная, и мне жалко ее отъ души.
Да, немножно просмотрелъ: «Не[тъ] въ мiре виноватыхъ». Можно продолжать. Записать:
1) Въ первый разъ ясно понялъ все значенiе жизни въ настоящемъ: Избегать всего, что делаешь и думаешь, имея въ виду будущее: игры, загадыванiя, забота отъ впечатленiй отъ моихъ поступковъ, и главное въ каждый моментъ, что теперь можетъ <и> должно быть хорошо, п[отому] ч[то] въ моей власти отнестись къ тому, что совершается какъ къ работе внутренней. Несколько разъ испытывалъ и всегда съ успехомъ.
2) Знанiе и наука разница. Знанiе — все, наука — часть. Также, какъ разница между религiей и церковью.