В Мытищах - пить!

В 1618 году китайские послы привезли в качестве подарка царю Михаилу Федоровичу Романову несколько ящиков цейлонского чая. Тогда и состоялось первое в России «кремлевское чаепитие».

Спустя двадцать лет, в 1638 году российский посол Василий Стариков привез из Монголии в Москву первую, как бы мы сегодня сказали, промышленную партию чая. Этот продукт московские обыватели назвали тогда «сенной трухой». Понадобилось еще почти полтора века, чтобы чайный напиток вполне завоевал бескрайние просторы России, добравшись и до села Большие Мытищи…
Не так давно на въезде в Мытищи со стороны Волковского шоссе была установлена скульптурная композиция в виде самовара с непременным заварным чайником на конфорке. Сразу подчеркнем, что этот символ русской жизни появился в городе отнюдь не случайно. С легкой руки великого русского живописца В.Г. Перова вот уже чуть более 150 лет наш город прочно ассоциируется с известной чайной церемонией, непременным атрибутом которой и является пузатый медный самовар, стилизованный образ которого был водружен на пьедестал в Мытищах.

В МЫТИЩАХ – ПИТЬ!
Жизнь Мытищам, как известно, дали две дороги: водная по реке Яузе и проезжая по старинному Троицкому тракту. На пересечении этих двух дорог и появился сначала пункт для сбора пошлины Яузский Мытищ, а затем на его мес­те возникло село Большие Мытищи, давшее начало большому промышленному городу.
Вода и дорога! По уверениям древних, дорога – это жизнь, а то, что вода необходима для жизни, в доказательстве не нуждается. Отправляясь в дальний путь, о чем прежде всего заботится путешественник? Конечно же, о воде. Без воды, как говорится, далеко не уедешь…
«Все лето в селе не только близ ключей, но и на улице, перед каж­дою избой, кипят самовары и пешеходы-богомольцы, идущие в Троицкую лавру, непременно останавливаются здесь напиться чаю».
Так в самом конце XIX века автор «Спутника дачника» описывал жизнь в селе Большие Мытищи. Чаепитие в Мытищах к тому времени стало такой же непременной чертой русской народной жизни, как тульский самовар или деревянная матрешка. Но так было не всегда. Традиция мытищинского чаепития родилась всего лишь в XVIII столетии, и связана она с историей, похожей на сказку.

То ли сказка,
то ли быль
о государыне-
императрице,
старике-мытищинце и медном самоваре

Легенда это или быль, сегодня уже трудно разобраться, но однажды российская императрица Екатерина II собралась в Троицкую лавру поклониться мощам преподобного Сергия Радонежского. Путь из Москвы неблизкий, почти семьдесят верст. К тому же, по старинному обычаю, пройти его нужно было пешком. Для этого на дороге для царственных путников были устроены специа­льные остановки – путевые дворцы, где императрица со своей свитой отдыхала иногда по несколько дней. Один из таких дворцов находился в старинной царской вотчине – селе Тайнинском. Следующий был в селе Братовщина, верст за тридцать пять. Неподалеку от дворцов в строго определенных местах ставили шат­ры, в которых коронованные особы могли передохнуть, попить чайку, принять, если это требовалось, важных сановников.

Между селами Тайнинским и Пушкино такая «дорожная гостиница» находилась в Больших Мытищах. Здесь у самой дороги на невысокой горке близ Владимирской церкви царские слуги ставили шат­ры и ждали, когда «их величест­ва» соизволят прибыть в Мытищи. Екатерина любила такие пешие походы и, пока была молодой и необремененной государственными заботами, частенько «прохаживалась» в Троицкий монастырь. Как и положено, впереди царицы шествовали слуги, которые на подводах везли необходимую поклажу, провизию и воду. В путевых дворцах и в шатрах к приходу императрицы столы уже должны были быть накрыты, а прис­луга стоять на своих местах с подносами.

И вот в один из таких походов в Больших Мытищах случился страшный переполох. Выяснилось, что взятая в Кремле для императрицы вода куда-то исчезла. То ли бочка оказалась худой, а может быть, слуги, пользуясь тем, что дворецкий отлучился в одну из соседних деревень, не рассчитали свои силы и выпили весь пятидневный запас живительной влаги. Так или иначе, но когда уставшая императ­рица пришла в Большие Мытищи, ей доложили, что чай приготовить нельзя по причине отсутствия хорошей, а главное, проверенной придворными медиками воды. Что тут было!.. Екатерина Великая хоть и не Иван Грозный, но тот, кто отвечал в этом походе за снабжение царственной особы, был примерно наказан…

Местный староста, седовласый восьмидесятилетний старик, встречавший императрицу «у заставы» с традиционным русским хлебом-солью, был удручен едва ли не больше всех. Еще бы, ведь теперь у государыни останется самое плохое воспоминание о его родном селе и, чего доброго, впредь она не захочет здесь делать остановки. В самом деле, прикажет раскинуть царские шатры в Тарасовке или Пушкино, и Большие Мытищи навсегда лишатся своего статуса государственной резиденции. Нет, этого староста допустить никак не мог, а потому на свой страх и риск решил обратиться к царице-матушке с предложением отведать водицы из местного родника.

Родник этот не простой, а Святой – так его величают в народе за то, что появился он не по человеческому хотению, а по божь­ему промыслу. И старик рассказал государыне историю, как много лет тому назад, в жаркий июльский день вдруг стало темно, словно ночью. В черных грозовых тучах сверкнула молния, да такая, что и старожилы не видели ничего подобного – в полнеба. А уж грохот раздался, как будто Царь-пушка в Московском Кремле выстрелила. Вмиг завертело, закружило, как будто конец света настал, а когда дорожная пыль осела, то увидели крестьяне чудо: недалеко от дороги из земли на высоту трех метров бил самый настоящий фонтан. Когда попробовали воду из этого фонтана, поняли, что вкусней воды они еще отродясь не пили. Видно, Илья пророк, проезжая по небу на крылатой колеснице, ударом молнии пробил в этом месте землю на радость мытищинцам. С тех пор источник этот и зовется в народе Святым или Громовым.

Императрица благосклонно выслушала рассказ старика и распорядилась принести воды из Святого ключа. Через десять минут слуги заправили большой походный самовар «громовою водицей». Пока вода нагревалась, старик ходил вокруг самовара, осматривая его со всех сторон. Чудо-то какое: сам варит, да еще и блестящий, словно зеркало! Когда чай был готов, государыня подозвала находчивого старика и предложила ему «откушать» чаю с царского стола. Однако старик, взяв чашку, не спешил отведать ароматного напитка. Дело в том, что русские крес­тьяне до начала XIX века почти не употребляли чай, а многие даже считали за грех хранить и готовить его в своем доме. Видя замешательство старосты, императ­рица решила подбодрить старика: «Чай не пьешь, откуда сила?..» На что находчивый мытищинец со смирением в голосе ответил своей государыне: «А у нас в народе говорят так: „Чай попил – совсем ослаб!“» Но долго отказываться от предложения императрицы было неудобно и старик, перекрестившись и зажмурившись, залпом выпил чашку уже остывшего напитка.

Чаек был, что называется, на славу. Даже императрица, знавшая толк в хороших напитках, не пила в своей жизни такого вкусного чая, заваренного на мытищинской родниковой воде. В награду за оказанную услугу она пожаловала старосте серебряный рубль, а обрадованный проштрафившийся дворецкий, с которого довольная Екатерина сняла свою опалу, выдал старику запасной медный самовар, да еще несколько фунтов настоящего цейлонского чаю с наказом: «В Мытищах – пить!»
Это первое дошедшее до нас народное предание о чаепитии в Мытищах имело весьма значительные последствия для села. Во-первых, через несколько лет началось строи­тельство первого Мос­ковс­кого Мытищинского водопровода, который начинался от ставшего отныне знаменитым на всю Россию Громового ключа. Во-вторых, многочисленные богомольцы, совершавшие ежегодные пешие паломничества в Троицу, по примеру своей государыни тоже стали останавливаться в селе Большие Мытищи, чтобы освежиться знаменитою «громовою» водой и размочить в ней свои дорожные сухарики.

Предприимчивые сыновья мытищинского старосты, получив в наследство от отца самовар из царского обоза, развернули во дворе своего дома настоящее самоварное производство, и скоро почти в каждом мытищинском доме сиял и пыхтел свой «пузатенький», на котором не хватало лишь фирменного клейма «сделано в Мытищах».
К середине XIX столетия самоварная промышленность в Больших Мытищах вполне окрепла, и если раньше богомольцы брали с собой в дорогу сибирские медные чайники, а кто побогаче – тульские самовары, то теперь необходимости в этом не было: через Мытищи со своим самоваром не ездят! Едва ли не каждый дом в селе Большие Мытищи предлагал проезжающим отдых в тени раскидистых деревьев у самовара, возле которого хлопотала приветливая «самоварница» – так здесь называли молодых прислужниц, разливавших и подававших гостям ароматный напиток.

«Летнею порой там не только у колодцев, но и на улице перед домами ставят услужливые мытищенки кипящие самовары, редко луженые с чайником, приманивающие прохожих на чае­ванье: они сидят в кружках за столиками и пар самоварный сливается с табачным дымом», – так описывал чае­питие в Мытищах историк и бытописатель И.М. Снегирев в своем путеводителе 1856 года.

И если бы не случай, произошедший с императрицей Екатериной Великой во время ее «похода в Троицу», и не находчивость мытищинского старосты, может быть, не было бы ни «услужливых мытищенок», ни «приветливых самоварниц», ни самой «самоварной промышленности» в Мытищах. Да, и самое главное – не было бы ныне всем известного мытищинского самовара. Того, который стал не только мемориальным знаком, но и самым настоящим символом нашего города.
Вот такая ни то сказка, ни то быль…

#Неделявокруге #еженедельник #история #краеведение #вода_Мытищи #Мытищи #Громовключ #самовар #чаепитие