1852
[Старогладковская]. Шелъ охотой изъ К[изляра] въ Стар[огладковскую]. Очень неосновательно. —
1853
Ничего не делалъ целый день. Написалъ п[исьмо] Некр[асову], читалъ старье М[аше], утромъ и вечеромъ б[ылъ] у См[ышляева]. —
1854
Велъ себя дурно. Ничего не делалъ, вечеръ бегалъ за девками, противъ предположенiя выходилъ со двора. Планъ составленiя общества сильно занимаетъ меня. Исправленiе отъ лени, безхаракт[ерности] и раздраж[ительности.]
1855
Вчера получилъ известiе, что Ночь изуродована и напечатана. Я кажется сильно на примете у синихъ. За свои статьи. Желаю впрочемъ, чтобы всегда Россiя имела такихъ нравственныхъ писателей; но сладенькимъ ужъ я никакъ не могу быть, и тоже писать изъ пустаго въ порожнее — безъ мысли и, главное, безъ цели. Несмотря на первую минуту злобы, въ которую я обещался не брать пера въ руки, все таки единственное, главное и преобладающее надъ всеми другими наклонностями и занятiями должна быть литература. Моя цель литературная слава. Добро, которое я могу сделать своими сочиненьями. Завтра еду въ Королесъ и прошусь въ отставку, а утро пишу Юность. Добра не сделалъ никому. Зла много: 1) Красовскаго оскорбилъ, 2) Щепина оскорбилъ, 3) Алешку не навестилъ. Денежный дела вотъ въ какомъ положеньи. Мне должны 2200, я долженъ 200. — Изъ дома имею получить въ теченiи года до 2,500 чистыхъ. — Денегъ на лицо — рубл. 8.
1857
Возился съ детьми, замолоты. Ничего не писалъ. Получилъ милейшее письмо отъ А. Толстой. Участокъ не купленъ, все не могу выбить изъ головы раскаянья въ покупке лошадей. Писать хотелось.
1858
С тоской в душе шлялся утро. Обедал у Берса. Милые девочки! Доктора смотрели и успокоили меня. У Берса такая же штука. Вечер у Корша. Хорошо болталось; но пора перестать, и выпил; вследствие чего —
1862
Жених, подарки, шампанское. Л[иза] жалка и тяжела, она должна бы меня ненавидеть. Целует.
1884
Утром разговор и неожиданная злость. Потом сошла ко мне и пилила до тех пор, пока вывела из себя. Я ничего не сказал, не сделал, но мне было тяжело. Она убежала в истерике. Я бегал за ней. Измучен страшно.
1889
Я. П. Встал, с охотой взялся за работу, Кр[ейцерову] Сон[ату], пришел Алекс[ей] Жидков за лесо[м]. Пилил и рубил с ним. Только что вернулся и сел писать, пришли Булыгин и Бибиков. Опять речь о церкви. Биб[иков] всё понимает; стремится к бессознательной жизни; говорит, что женщина, с к[оторой] он сошелся, вывела его на путь главное своей энергией. Рассказывал еще, как он украл 100 дубцев и нисколь[ко] не считает грехом. Человека осудишь и нехорошо, чувствуешь, что гре[х], а тут ничего. Проводил их, а потом Л[еву] и Л[амбера?]. Ночью спал хорошо.
1890
Я. П. Был на деревне, рубил деревья с Андрияном. Написал два письма Черт[кову] и Бир[юкову]. Читал Hausrath’a о фар[исеях] и садук[еях] — и всё то же. Для заключения необходимо показать, что христиане всегда, по слову Христа, были гонимы. Не все те, к[оторые] были гонимы, были христиане; но те, к[оторые] не были гонимы, не были христиане. От Левы тяжелое письмо — не может без лакея. Поразительная нравствен[ная] тупость. — Вечером читали.
1894
Я. П. Е. б. ж.
1909
Встал бодро. Встретился фотогр[аф] и кинематографщик. Неприятно и то, ч[то] вызывает сознание себя не божественного, а пакостного Л[ьва] Н[иколаевича]. Дорогой записал кое-что. Говорил с Ч[ертковым] о намерении детей присвоить сочин[ения], отданные всем. Не хочется верить. Записал:
1) Жизнь это желание блага. Если понять, что жизнь личности сон, то нельзя уже желать блага мечте, сну, и желание блага направляется на всё — любовь.
2) Сон с своими периодами полной бессознательности и полупробуждениями сознания, дающими материал для запоминаемых сновидений, и наконец полным пробуждением — совершенное подобие жизни с бессознательным периодом, проявлениями сознания запоминаемыми, всё более и более ясными, и наконец смертью — полным пробуждением. Хотелось бы сказать, что жизнь до рождения, может быть, была такая же, что тот характер, который я вношу в жизнь, есть плод прежних пробуждений, и что такая же будет будущая жизнь, хотелось бы сказать это, но не имею права, потому что я вне времени не могу мыслить. Для истинной же жизни времени нет, она только представляется мне во времени. Одно могу сказать — то, что она есть, и смерть не только не уничтожает, но только больше раскрывает ее. Сказать же, что было до жизни и будет после смерти, значило бы прием мысли, свойственной только в этой жизни, употреблять для объяснения других, неизвестных мне форм жизни.
Дома неприятные известия, что С[оня] взволновалась предложением ехать до Моск[вы] врозь. Пошел к ней. Оч[ень] жаль ее, она, бедная, больна и слаба. Успокоил не совсем, но потом она так добро, хорошо сказала, пожалела, сказала: прости меня. Я радостно растрогался. Опять ничего не писал. Пошел ходить, забрел далеко. Ч[ертков] выручил, приехал на лошади. Сон, обед. Музыканты. Музыка не удовлетворила.
1910
Два дня пропустилъ: 16 и сегодня 17 Сент.
Вчера поутру немного поправилъ письмо Гроту. И потомъ ничего особеннаго, кроме письма изъ Ясной, о[чень] тяжелаго.
60 писемъ, большей частью ничтожныхъ. Заним[ался] опять поправкой письма Грота. Выходитъ лучше. Ездилъ съ Душаномъ. Письмо отъ Ч[ерткова]. Переводъ Gandhy. Письмо Ms Mayo. Копiя письма къ С[офье] А[ндреевне]. Все оч[ень] хорошо. Записать есть немного. Завтра.