Дюлак тихо вздохнул, но ему была предоставлена почти минута, прежде чем он решился встать и выйти за пределы озера.
Его нога споткнулась о нечто последовательное; конечно, шлем, который спас его жизнь. Даже если бы это был просто кусок старого металла, Дюлаку показалось бы неуместным оставлять его там лежащим, поэтому он наклонился, положил пальцы в грязь и коснулся чего-то гладкого и твердого. Это был не шлем. Это было что-то гораздо более тяжелое.
Дюлак должен был использовать все свои силы, чтобы вытащить эту грязь. Это был щит. Стары и помяты, как шлем, и, несмотря на свои большие размеры, не слишком тяжелые. Дюлак держал его в руках, не зная, что делать, а затем бросил его с сильным импульсом в грязь.
В следующие минуты Дюлак нашел нагрудник и спину, клинья и щитки для голени, рукавицы и подлокотники и, конечно же, шлем, который спас ему жизнь. Короче говоря, полная броня. Он поднял щит с того места, где он бросил его в грязь, и там был найден кованый металлический пояс и тонкая оболочка меча, из которой стояла рукоять изящного оружия; меч, сделанный и подходящий для Дюлака, но только игрушка в руках настоящего рыцаря. Молодой человек был очень смущен. Это было настоящее сокровище. Старая или нет, броня была чем-то настолько невероятно ценным, что никто не мог так просто бросить. Если только ...
Холодный тремор обрушился на его спину, когда Дюлак понял, что, по всей вероятности, он нашел доспехи мертвого человека. Человек должен был умереть на берегу и упасть с доспехами в воду. Это осталось бы там до тех пор, пока его владелец не исчез, поеденный рыбой и червями.
Ну, подумал Дюлак, вздрогнув, он уже знал, почему воздух в шлеме имеет такой странный вкус.
Теперь самым важным для него было время. Несмотря на это, Дюлак продолжал думать о том, что делать с его находкой. Это было слишком ценно, чтобы бросить его обратно в воду или просто оставить на берегу. И не только его материальная ценность - хотя это было огромно - это очаровывало его. В этой броне было что-то ... особенное. Как будто он говорил с ней каким-то таинственным образом. Нет, это были не слова, и если бы они были, Дюлак не мог бы их понять, но он почувствовал странное бормотание. Он просто знал, что это не случайность, что эта броня спасла ему жизнь. И не случайно, что он нашел ее. Скорее всего, она ... позвонила ему?
Дюлак нервно рассмеялся и попытался убрать эти мысли из головы, когда услышал голос позади себя:
- Что ты там делаешь, мальчик?
Дюлак был поражен. Его сердце билось медленно, но громко. Он остался в положении, в котором находился: наклонился вперед и правой рукой положил рукоять меча. Хотя он отказался повернуться, испуганный, как он был, он знал, как по волшебству, что случилось: пиктограмма вернулась!
Не вставая и не убирая руки от меча, он решил обернуться и увидел, что его страхи не только подтвердились, но и были преодолены: воин вернулся, но он был не один. Он натягивал поводья мула, на спине которого лежало без сознания тело. Дюлак не мог распознать лицо Эвана, но волосы мальчика, спутанные, были покрыты кровью.
«Я спросил тебя, что ты делаешь, мальчик», повторил злой пиктограмму. Он отпустил поводья мула, вышел из седла и вызывающе подошел к Дюлаку. Что ты планируешь
Рука Дюлака схватила меч с большей силой. С пронзительным, своеобразным звуком ... тревожно, без оболочки.
«Твоя смерть», сказал молодой человек.
Черный кабан не имел ничего общего с тем, что было в Камелоте - или в любом другом городе - под названием гостиница. Он состоял из грубой конструкции завода, прикрепленной к полуразрушенному блоку, который из-за своего внешнего вида не смог бы вытерпеть следующей зимой. Но на полдня по периметру дороги это было единственное место, где путешественники могли отдыхать и менять своих лошадей, и этот момент больше походил на военный лагерь, чем на обычную скинию: более трех десятков охраняемых скакунов своими бардами они были привязаны к краю леса, и такое же количество воинов, одетых в блестящие доспехи, сформировали небольшие группы рядом с ними, обыскали гостиницу или исследовали соседний лес. Сам Артуро, в сопровождении Гавейна и Персеваля, был около входа, а перед ними молодой человек со светлыми волосами, запятнанными кровью, который от эмоций продолжал прыгать с одной ноги на другую.