-Правда, что ли, к нам палач поступил? - Спросила Тамара у заведующей перед обходом.
-Правда, правда.
Это продолжение. Начало здесь:
-Как это - палач?
-В тюрьмах людей расстреливал. Да ты сама спроси у него - он расскажет. Он всем рассказывает, любит каяться.
Палач лежал в десятой палате под монитором, - грустный такой дядечка и не старый совсем, хотя было ему под семьдесят. Глаза добрые, хорошие глаза, - в жизни бы Тамара не подумала, что он - убийца. Вот про писателя оборванного - да, поверила бы легко, а про этого дядечку - никогда!
-Ну что, Степан Трофимыч, опять сердце? - Спросила заведующая.
-Опять, Галина Павловна, опять, - у палача глаза налились слезами.
Заведующая послушала сердце, лёгкие, помяла живот, посмотрела кардиограммы.
-Ну, не плачь, Степан Трофимыч, нечего плакать, - нет у тебя инфаркта никакого. Сердце здоровое, сам здоровый, сносу тебе не будет.
Дядька горестно разревелся, как ребёнок. Тамаре тяжело было смотреть.
-Психиатра, что ли, тебе пригласить? - Спросила заведующая. - Возражать не будешь? На-ко вот, салфетки возьми, подотрись.
Слово "подотрись" Тамаре не понравилось. Она подала больному марлевые салфетки и сказала:
-Утрите, утрите глаза.
-Не буду возражать, Павловна, - прохныкал палач. - Пригласи. Кто к нам из психиатров сейчас приезжает? Марина Станиславовна? Иван Львович?
-Марина Станиславовна.
-Это хорошо, она меня знает. А то я совсем спать не могу, как глаза закрою - так сразу...
-Ну, будет, будет, Трофимыч, - строго сказала заведующая. - Принимай таблетки, а на ночь снотворный укол тебе сделаем.
-Только не димедрол! - Взмолился пациент.
-Не димедрол, я помню.
Они вышли из палаты. Заведующая сказала Тамаре:
-Напиши на истории красными буквами, чтоб димедрол деду не делали. Он с него дуреет - всю ночь будет выть и стонать, поспать никому не даст.
-Ага, сделаю. Вытрите руки, Галина Павловна.
-Нет уж, я лучше их под краном помою как следует.
Тамару весь день разбирало любопытство, хотелось улучить время, разузнать, что за палач такой...
(окончание читайте здесь: Часть IV )