По себе знаю, как тяжело начинается рабочий день. И не только в понедельник. Очень не хочется вставать, тянет доспать в общественном транспорте. Да и на работе никак не "заводишься". Поэтому предлагаю не загружать голову лишней негативной информацией, и позволю себе побаловать Вас не ахти гениальным, но вполне легким чтивом, случайно обнаруженном в ящике письменного стола...
У каждого человека, особенно у старого холостяка, есть свои маленькие бытовые привычки, многие из которых можно назвать вредными, по крайней мере, негативно сказывающимися на восприятии обладателя окружающими его людьми.
К их числу относятся такие мелочи, как чтение книг в туалете, из-за чего место общего пользования часами остаётся недоступным для домочадцев, пение под душем, что вызывает болезненный душевный трепет соседей, разбрасывание носков по комнате или их прятанье в потаённых уголках жилища. Попадаются и совсем экзотические, в том числе не столь безобидные.
Такие привычки есть и у меня, и одна из них в своё время чуть было не довела меня до сумасшедшего дома.
Собственно, по большому счёту, это и не привычка вовсе, а некоторая особенность поведения, утренний ритуал, что ли.
Встаю, первым делом выкуриваю первую, как я это называю, стартовую сигарету, потом туалет, завтрак, и так далее, всё, что положено делать цивилизованному человеку перед выходом на работу.
Во всю эту ежедневную последовательность вклинивается одна единственная странность, привычка, происхождение которой я уже и сам, если честно, не помню – плескать водой в зеркало перед тем, как начать умываться.
В тот день всё шло своим чередом. Хмурое октябрьское утро, сырая, холодная погода. Я и так всегда плохо встаю рано, а тут ещё недостаток солнца, утро понедельника после бурной ночи в субботу… Ну, сами понимаете.
Захожу в ванную комнату, пускаю струйку воды не толще мизинца. Упираюсь руками в раковину, долго и с нескрываемым неудовольствием рассматриваю своё отражение в зеркале.
Отвратительное, отвратительнейшее зрелище. Просто ужас.
Кладу в рот сухую зубную щётку, и пока мою руки гоняю её из одного угла рта в другой, словно сигару. В конце концов, я складываю руки лодочкой, набираю полные ладони воды и собираюсь традиционно выплеснуть воду в зеркало, как неожиданно струя воды невесть откуда резко ударяет мне в лицо.
Зубная щётка вываливается изо рта и с шумом падает в раковину. Пытаюсь проморгаться, хватаю ртом воздух, стараясь восстановить сбитое такой неожиданной водной процедурой дыхание, и недоуменно смотрю в зеркало.
Ну, ни хрена себе, думаю я, что за чертовщина такая.
Отражение в зеркале смотрит на меня спокойным, обыденным взглядом, без малейшей тени иронии или озорства. Я вытираю лицо руками, и оно тоже ощупывает свою физиономию, но если я пытаюсь вытереть воду, то оно явно ощупывает щеки на предмет целесообразности бритья.
Да, если честно, побриться не мешало бы, хотя я делать это не собирался. Не на свидание иду, а на работу. Целоваться так не с кем, начальство к моему внешнему виду относится достаточно терпимо, и даже недельная щетина не вызовет негативной реакции.
Однако насколько можно было понять, отражение считало совершенно по-иному. Оно не желало идти на работу не бритым, и по характеру движение, нацеленности взгляда, начатому жесту, можно было понять, что бриться надо.
Ему надо, пусть оно и бреется, а мне совсем не к месту терять 10 – 15 минут на бесполезную процедуру. Бриться будем вечером, под душем, а сейчас ограничимся чисткой зубов и лёгким умыванием.
Однако всё оказалось не так просто, как первоначально казалось. Попытка самостоятельно сделать какой-либо жест, не соответствующий движениям отражения, не увенчался успехом. Руки налились свинцом, мышцы свело, словно длительное время находись в одном и том же статичном положении, и только движения по направлениям, выбранным зеркалом, давались непринуждённо.
Рука Меня-2 (назовёт его условно так, поскольку я сам, по моему здравому разумению, являюсь, естественно, Я-1) потянулась к стаканчику с бритвенным прибором, и я повторил это движение. Да, таким образом не очень удобно бриться, можно легко порезаться.
Однако всё закончилось без жертв и разрушений, словно бритьё «под контролем» было вполне привычным делом. Ну, конечно, отражение же брило фактически свое лицо, а чьё-то чужое. Непривычным было только то, что не отражение повторяло мои движения, а я его.
Теперь очередь чистки зубов. Здесь обязательно должен был возникнуть казус, поскольку моя зубная щётка валялась в раковине, а его по-прежнему торчала из стаканчика. Ну-с, как Вы будете выкручиваться, господин ведущий?
Не отрывая взгляда от зеркала, беру с полочки тюбик зубной пасты, отвинчиваю колпачок, и он выскакивает из пальцев, падает в раковину, стремясь ускользнуть в пасть сливного ответствуя. Успеваю схватить его, заодно подбираю зубную щётку, победно зажимаю её в руке, и, улыбаясь, смотрю в зеркало – отражение в точности повторяет мои движения и мимику.
Как Я-2 выкрутился, я не знаю. Ловя колпачок, мне пришлось отвезти глаза.
А кстати, интересная идея… Я зажмуриваюсь, и начинаю хаотично размахивать руками, мотать головой и корчить рожи. Все движения получаются легко и свободно. Возможно, отражение повторяет их, только я этого не вижу. Возможно, я повторяю его жесты, пока оно не видит, а может быть без визуального контакта мы оба свободны и независимы.
Ну, да ладно, хватит терять время. Чистка зубов – процесс не настолько динамически разнообразный, чтобы не подловить его на несоответствии моим движениям.
Добавляю к процессу максимум экзотической мимики, разнообразие движений, начиная от выкрутасов руками, и заканчивая внезапным пусканием слюней, перебрасыванием щётки языком из одного угла рта в другой, и тому подобное.
Ничего не получилось, полная синхронность. Можно было, конечно, плюнуть в зеркало, но после получения в самом начале утреннего туалета струёй воды в лицо, экспериментировать очень не хотелось.
Дальше всё происходило как обычно, вплоть до того момента, когда отражение видимо признало умывание успешно оконченным. Отражение начало поворачиваться к двери, явно намереваясь покинуть ванную комнату.
Я из принципа решил удерживаться на месте, но какая-то непреодолимая сила тянула, тянула, тянула меня к выходу.
Я напрягся из всех своих сил, буквально впился ногами в пол, схватился за раковину, а отражение тем временем уже повернулось профилем, замерев на месте, ожидая пока я возьмусь, наконец, за ум и сделаю всё как нужно, как и подобает настоящему отражению.
Силы, тянувшие меня, постепенно нарастали, преодолевая и без того предельное моё напряжение, и сначала одна рука оторвалась от раковины и медленно, рывками, пошла вниз и в сторону, за ней последовал разворот корпуса, правой ноги, и, наконец, поворот головы.
Мне не стало видно то, что отражается в зеркале, но я знал – оно довольно, оно победно улыбается, как хозяин, сумевший без применения неоправданного насилия повернуть на путь истинный внезапно отбившуюся от рук куклу.
Да, именно куклу, марионетку, которая возжелала свободы, захотела оставаться на сцене вместо того, чтобы по окончанию спектакля вернуться в закрома старого пропахшего пылью, засиженного мухами и пауками хранилища.
Едва я переступил порог ванной комнаты, всё кончилось. Меня словно отпустили на свободу. Пробил холодный пот, который градом катился по лицу, спине, вмиг превратив футболку в насквозь мокрую тряпку. Напала слабость, мышцы дрожали как после неимоверных усилий, истощения или вульгарного похмелья, ноги подкашивались, а сил схватиться руками за стену просто не было.
Я сполз по стене, переводя дух и пытаясь прийти в себя после произошедшего. Жуткое ощущение непонимания, не осознания произошедшего со мной, точнее восприятие его, как нечто реальное, более похожее на преддверие белой горячки, чем на реальное событие.
Я привёл себя в порядок, оделся. Позавтракать уже не успевал – восстановление сил заняло достаточно большое количество времени.
Очень не хотелось этого делать, по крайней мере, сейчас, но оставлять проблему не до конца разрешённой тоже было выше моих сил.
Преодолевая страх, я вновь вошёл в ванную комнату, медленно, боком, робкими приставными шагами. Осторожно протянул руку к зеркалу, и аккуратно коснулся кончиками пальцев холодного, слегка запотевшего стекла.
Не убирая руки, чтобы, не дай Бог не дать возможности стеклу исчезнуть, раствориться в небытие, уступая место пустоте или иному неведомому пространству, не являющемуся реальностью или являющемуся чужой, не моей реальностью, я постепенно двигался в сторону, пока наконец, моё лицо не отразилось.
Нет, всё нормально. Всё осталось на своих местах. Я пустил воду, смочил пальцы и брызнул в зеркало. Капли заскользили вниз по стеклу, оставляя короткие широкие полоски воды. Ответной реакции, естественно, не последовало.
К счастью или к несчастью, но произошедшее с моим участием явление также внезапно исчезло, как и началось. И больше не повторилось. Никогда.
Вот только привычка брызгать водой в зеркало у меня навсегда пропала. И остался неразрешённым один маленький вопрос: кто всё-таки является отражением – он моим или я его.
© Абрамов Владимир Владимирович, текст («Эффект марионетки», миниатюра. Москва, май 2010 года).