Отец Феоктист очень унывал от жизни в монастыре. Она казалась ему, то скучной и однообразной, то слишком суетливой. Отец Феоктист не любил, когда в монастыре много людей. Все хлопоты, он считал не нужными, и это повергало его в уныние.
Братия заметила, что их почтенный пожилой монах ходит все время с опущенной головой. И чтобы его немного развеселить подарила ему на день рождения кенара в клетке.
«И что мне с ним делать?», - думал монах, - «о нем ведь заботиться надо. Но ничего с Божией помощью». Насыпал птичке зернышек и дал чистой воды. Птичка попривыкла к обстановке и стала щебетать. «Я назову тебя Феликсом», - сказал отец Феоктист кенару, - «ты так поешь, что будто и забот у тебя никаких нет. А Феликс означает счастливый». Так и привык монах ухаживать за птичкой. И уныние стало проходить, потому что отец Феоктист чувствовал, что нужен этому маленькому божьему созданию, что кенар без него не сможет жить.
А Феликс отвечал в благодарность за заботу пением. И особенно заливисто чирикал под колокольный трезвон. Пение кенара разносилось из окна кельи по всей округе. Казалось бы птичка сидела в клетке, но не унывала и не скучала. По вечерам отец Феоктист долго беседовал с Феликсом. Братия над этим смеялась, но пожилой монах на это не обращал никакого внимания. «Напрасно вы смеетесь», - отвечал он братии, - «эта птичка все понимает. И красоту мира чувствует. Когда монах в келье молился, кенар молчал и будто внимательно слушал.
Прошло несколько лет. Отец Феоктист стал совсем старым. И уже не всегда мог ходить в храм на богослужение. Но Феликс напоминал ему своим пением, что пора молится. Монах называл кенара своим сомолитвенником. Хотя Феликс ничего не говорил во время молитвы.
«Раньше я унывал», - рассказывал отец Феоктист кенару, - «пока мне не подарили тебя. Ты научил меня радоваться. Ты словно никогда не печалился. А теперь я больше времени сижу в своей келье. Но это уединение мне на пользу. Я больше беседую с Богом и с тобой. У меня больше времени на молитву. И я теперь понимаю, что я не один в этом мире. Спасибо тебе, Феликс. Напрасно я унывал раньше». И птица отвечала ему красивым заливистым пением.