Описывая жизнь в ту пору, я не могу не вернуться к самым ярким воспоминаниям, которые оставляли не детские обязанности, возложенные на наши плечи обстоятельствами того времени. В Доме был хоз.двор – туда нас т.Таня не пускала, там были хлев, коровник, сарай, курятник. Туда вели два отдельных входа и животные не были на виду, и мы с ними редко соприкасались, не считая корову и телят, которую мы встречали из стада, а иногда и пасли. Тогда в начале шестидесятых печеный хлеб был самым дешевым продуктом. Зерно и комбикорм были только в колхозах. Простому жителю достать их было негде. Свиней кормили хлебом. В день требовалось не меньше четырёх двухкилограммовых буханок черного хлеба для животных и одна – белого – для людей.
Мы, я в 1962-1963 гг. - второ. и третьеклассница и сын тёти Маруси – Саша-который был на два года старше меня и тоже почти каждое лето гостивший в Доме, были ответственными за снабжение хлебом. В 9 часов утра ежедневно мы уходили с сетками наперевес на добычу хлеба.
Хлеб выпекали несколько местных пекарен, привозили его в хлебные киоски 1 раз в день где-то около 11 часов утра в одни руки давали не более 4-х килограммов – это 2 буханки с небольшим довеском.
Хлеб взвешивали на весах, поэтому огромная черная очередь, как обожравшаяся гусеница, двигалась очень медленно. Вначале,пока хлеб не привезли, толпа катала нас на волнах, то прижимая к боку киоска, то отхлынув, давала немного вздохнуть, посмотреть, не едет ли из пекарни на гнедой лошаденке ящик, крашеный суриком , в котором находился вожделенный хлеб. Когда ящик, наконец, подъезжал в толпе непременно начиналась паника. А вдруг хлеба не хватит. Потому что разгружали не всё, будка потом ехала в столовую и больницу, и сколько сегодня хлеба – не знал никто. Нас с Сашей стискивали со всех сторон: жарко, пить не уйдешь. В глазах темно. Наконец протиснувшись к окошечку мы получали по две свои буханки с довеском, который тут же и съедали. Хлеб был плохо пропечен. Но горяч и пахуч. Но мы не уходили. Мы героически вставали в хвост очереди, и иногда нам везло, мы успевали взять хлеба ещё раз.
Это было счастье. Значит завтра за хлебом идти не надо. Значит жизнь начнется не в 2 часа дня, как ежедневно, т.к. именно в это время мы приходили, уставшие, со своей «хлебной» работы, а с самого утра. Но счастье потому и есть, что выпадает редко.
Я помню один из самых ярких дней нашей «хлебной эпопеи». С утра вся наша коммуна из двоюродных братьев и сестер проснулась в веселом оживлении. Вечерним поездом из Донецка ожидали тётю Марусю, маму Саши, которая не приезжала без гостинцев для всех. Привозила из шахтерского Донецка, снабжавшегося по высшей категории лакомства, для нас тогдашних – запредельные, такие, как колбаску копченую, зефир в шоколаде, или конфеты «Гулливер».
Мы с Сашей отправились за хлебом, твердо решив, что уж сегодня приложим все силы но купим хлеба 2 раза, чтобы следующий день провести в обществе гостьи.
Но увы. Мы не смогли купить хлеба даже один раз. Он кончился перед нашим носом. Времени было около 12 дня. Мы решили попытать счастья в другом киоске, который был от другой пекарни и находился за станцией.
Мы пришли к тому киоску, но надежды на покупку хлеба там быстро увяли. Нам опять его не хватило. Понурые, мы собрались уже домой, когда в светлую Сашину голову пришла гениальная мысль – Ведь хлеб целый день бывает в Локте – за три километра от Брасова. Мы с Сашей бодро потопали в Локоть. Солнце жарило нещадно. Стоял неумолчный звон кузнечиков. В Локте отстояв по 2 раза в очереди мы купили 8 буханок хлеба. Довески съели. Устали. Напились на колонке по дороге. Мы были счастливы. Времени было 5 часов дня. Впереди было 3 километра пути. Вначале я ещё шла. Сетка с четырьмя двухкилограммовыми буханками отрывала руки . Мне было 9 лет. Я больше не могла идти. Села на пенёк и сказала Саше,что больше я никуда не пойду. Он уговаривал меня, переложил две буханки хлеба в свою сетку, но я не вставала. Он расписывал, какие гостинцы привезет его мама. Я не вставала. Он был в отчаянии, ведь я не давала ему встретить его маму. Наконец он сделал то, что другому, не знающему меня, никогда не пришло бы в голову. Он поймал мне лягушку. Я к ним была неравнодушна. Я их любила. За лягушку, я готова была идти на край света.
Домой мы добрались едва к семи часам вечера, когда взрослые уже нашли свидетелей нашего «пролета» с покупкой хлеба, и того как мы отправились в Локоть. К нам навстречу уже шли тетя Таня и тётя Маруся, проклиная необходимость отправлять детей за такими покупками. Но в этот день я поистине была счастлива. Ведь кроме гостинцев из Донецка, у меня была такая красивая, такая упитанная, такая зеленая лягушка – которую мне поймал брат...